- Это неудивительно, - сказал я, - они же в одной группе в политехе учатся.
- Я это знаю, но говорили они при этом шёпотом и явно шифровались от посторонних, а это странно, если они учатся вместе.
- Хорошо, Инна – может, ты что-то полезное припомнишь?
- Припомню, - тут же отозвалась Инна, глядя в окно, - когда мы ездили вместе на учёбу, ну помнишь такое?
- Конечно, помню, склерозом пока не страдаю, два дня мы с ним ездили, и ты ещё тогда сказала, что он надоел тебе хуже горькой редьки.
- Так вот, в одну из этих поездок у него с собой пакет был, красивый такой, с рекламой джинсов…
- Да, и я такой факт помню, я тогда подумал ещё, что на Славике джинсы явно не из этой рекламы, похуже.
- Да, и этот пакет у него упал, когда он из машины выходил, а там…
- Оказались золото и бриллианты, - пошутил я.
- Да иди ты со своими шутками – порошок там какой-то был, типа стирального. В полиэтиленовом пакете, я это хорошо рассмотрела, потому что пакет мне прямо под ноги уронил.
- Надо же, а я этого не видел.
- Ты машину в этот момент закрывал и по колёсам пинал.
- Ясно, спасибо тебе большое, Инночка, за этот ценный факт. На этом, я так думаю, наше пленарное заседание можно закрыть, встретимся позднее в этом же составе... ну или чуть расширенном.
- Выводы-то какие-то озвучишь, председатель? – спросил Вова, чисто для галочки, не ожидая ничего серьёзного, как я понял.
- Пока нет, извините уж – тайна следствия и всё такое, могу только сказать, что наша шахматная партия плавно переходит в эндшпиль, и мне надо проверить пару тонких моментов, а потом уж матовать чёрного короля.
Глава 13
Август 1983 года, окрестности города Горького
Самолёт АН-2 (в народе он назывался «Аннушка» или «Кукурузник», как Никита Сергеич, а по классификации НАТО он почему-то значился, как «Кольт») вообще-то производился в немыслимом количестве всевозможных модификаций, тут тебе и транспортный вариант, и десантный, и пожарный, и высотный разведчик, и сельхоз, с которого поля опрыскивали, и аэрофотосъёмочный, и турбовинтовой, и на лыжах, была даже такая лютая экзотика, как переделка в экраноплан. Но тот, на который мы с Петровичем сели, был самым обычным пассажирским АН-2П, с десятью сильно потёртыми сиденьями вдоль бортов. Кроме нас ещё троим пассажирам срочно понадобилось лететь из Красных Баков в город Горький, так что половинная загрузка у него была.
- Интересно, обед тут стюардессы будут разносить? - подколол я декана, на что тот с самым серьёзным видом ответил, что, мол, если ты, Сергуня, отыщешь здесь хоть одну стюардессу, с меня причитается бутылка шестизвёздочного коньяка.
Я спросил, а если не отыщу, тогда что? Ну тогда бутылка с тебя. На этом разговоре мы и начали разгон на взлёт. Трясло на колхозном травяном поле ужасно, хорошо хоть, что недолго.
- Ну чо, может теперь расскажешь, что это за страшная бумага у тебя была, так что мент от неё отпрыгнул на два метра? – спрашивал я, пытаясь перекричать рёв мотора.
- Никаких секретов, - ответно проорал он мне на ухо, - к нам недавно куратор высшей школы от ЦК приезжал, Воротников его фамилия, слышал наверно?
- Дада, как не слышать, - поддакнул я.
- Вот я и попросил у него помощи в деле исследования в области дальней радиолокации, он и накатал своё мнение на этот счёт на бланке ЦК КПСС, а это производит на людей впечатление.
- А вы что, и вправду дальней радиолокацией занялись?
- Да, есть такой грех, - ответил он, но продолжил совсем в другую сторону, - водку будешь?
- Весьма неожиданное предложение, - ответил я, - но кто ж в Советской России от такого заманчивого предложения откажется? Буду, конечно, если нальёшь… и заодно рассказал бы о дальнейших наших планах, а то я как-то бессистемно последние три дня болтаюсь, как это… как перекати-поле, знаешь такие штуки, в пустынях бывают?
- Знаю, знаю, - рассеянно отвечал декан, - в Америке их называют rolling stones, как известную музыкальную группу. Значит, что тебе делать дальше… слушай и запоминай, повторять не буду…
И он мне на ухо изложил чёткую и подробную дорожную карту на ближайшие сутки… я поморщился в паре мест, но в целом программа мне показалась вполне реалистичной… попробуем, чо – хуже, чем сейчас, всё равно уже не будет, а если будет хоть немного лучше, это уже хорошо... как там говорил Винни-Пух – «даже немножечко, чайная ложечка, это уже хорошо, ну а тем более полный горшок».
Сели мы примерно через час на аэродроме местных линий всё в том же Стригино, он впритык к основному находился, а деревянный его аэровокзал вызвал у меня ностальгию и всё такое – в 21-то веке сломали его давно, а местные линии упразднили за ненадобностью. Вышли из самолётика по приставной железной лестнице и пешочком направились в сторону выхода – тут, как вы наверно понимаете, механизированные трапы не нужны, всё очень близкое к земле, тёплое и ламповое.
- Теперь ждём 59-го автобуса вон на той остановке, - сказал декан, - точнее ты ждёшь, а я с тобой прощаюсь, вызову сейчас вот свою Волгу и поеду на службу.
- Своя машина появилась, Петрович? – спросил я, - поздравляю, чо! Проставляться-то будешь?
- В следующей жизни обязательно… ну удачи тебе, герой, - и он обнял меня, а потом удалился в сторону города, набирая номер на мобильнике.
А я спокойно дождался этого самого 59-го автобуса, прикатившего из основного аэропорта, спокойно заплатил за билет шесть копеек (в нашем городе автобус с троллейбусом стоили почему-то дороже, чем во всём остальном СССР, на целую копейку… а трамвай столько же), сел на свободное место, да, там даже и сесть можно было, народу очень мало в это время ездило. И поехал навстречу новым приключениям, да.
А пока стоял на остановке, с большим интересом изучал свой портрет на стенде «Их разыскивает милиция». Этот листочек под стеклом был, так что я заодно и своё отражение в стекле этом сличал с тем, которое милиция разыскивала, и пришёл к выводу, что камуфляж у меня что надо, совсем ничего общего нет.
С автобуса 59-го маршрута я сошёл в районе развилки Южного шоссе и Лескова, это была застройка частного сектора, и смело потопал по тропинке между домиков к реке Оке, там недалеко было, всего-то с полкилометра. Сколько не проверялся, ничего подозрительного вокруг себя не обнаружил. А вот и берег, а вот и песчаная коса, я здесь в далёком детстве купался с такими же сопливыми пацанчиками… давно ж это было, аж в прошлой жизни. А чуть правее покачивался на ленивой речной волне прогулочный катер типа глиссер с названием «Мечта», пришвартованный к длинному мостику – большой и красивый, всю жизнь мечтал на таком покататься. Я подошёл к его борту по мостику, постучал в борт, а когда оттуда высунулась длинная загорелая физиономия капитана (а кого ж ещё – больше на катере ни единой души не было видно), сказал ему условленную фразу:
