- Эй, земеля, - тут же спросил меня мужичок, - закурить есть?
- Да не курю я, зёма, - ответил я ему, - но половинка Беломорины за подкладку завалилась.
И я протянул ему через проход папироску. Огонёк нашелся у сопровождающего прапора, а тут следом мы и тронулись. Шмон у ворот, не тщательный, так, для галочки – едем дальше, подпрыгивая на ямах и колдобинах. Через полчаса остановка, конвой открывает наши клетушки, руки за спину, выходи по одному, лицом к машине. Направо, бегом марш – завели в здание районной прокуратуры. Проследовали сразу же на второй этаж к кабинетику с табличкой «Заместитель районного прокурора Казнов И.А.».
- Ты садись сюда, - и конвойный указал моему напарнику по автозаку на ободранный дермантиновый стул, - а ты заходи, - и он распахнул дверь.
Зашёл, конвойный за мной.
- Товарищ Казнов, заключённый Сорокалет по вашему приказанию доставлен, - громко доложил он лысому и маленькому человечку, сидящему за зелёным столом.
- Спасибо, вы пока свободны, - ответил ему человечек, подслеповато щурясь на меня, - а вы… Сергей эээ… Владимирович, садитесь, побеседуем.
Я послушно сел на такой же примерно древний и разбитый стул, как и в коридоре, подумав, что на нём, очевидно, не одно поколение зеков посидело.
- Значит дело у нас будет такое, Сергей эээ… Владимирович… курить будете? – и он протянул мне мятую пачку Волны.
- Спасибо, Иннокентий Алексеевич, я не курю, - ответил я.
- Ну и правильно, я тоже не буду. А дело у нас будет такое – надо получить с вас некоторые дополнительные показания относительно последнего часа вашего пребывания на теплоходе «Александр Суворов», особенно всё, что касается судового механика Гаврилова… эээ… Игоря Петровича.
И тут он открыл папочку, где первым листом лежала бумага с крупной надписью сверху «Протокол допроса», и начал что-то там писать правой рукой, левой же рукой он вытащил из нагрудного кармана свёрнутую в четыре раза бумажку и положил её передо мной. Сверху крупно было написано: «Вслух отвечай только на мои вопросы, бумагу разверни и внимательно прочитай». Развернул, прочитал, не забывая говорить дежурные фразы на дежурные же вопросы прокурора. Написано же там было следующее:
«По окончании допроса тебя поведут в туалет, во второй от двери кабинке будет свёрток с гражданской одеждой, в которую тебе надо будет переодеться, и ещё один пакет, берёшь его с собой, потом надо будет ударить конвоира, который будет караулить тебя в проходе – бей сильно, чтобы следы остались, но аккуратно, конвоир в деле. Потом вылезаешь через окно на улицу, решётка отогнута, и два раза направо, там будет стоять желтая копейка с ключом в замке. Едешь на ней примерно десять километров по направлению к Горькому, остановка у таблички с надписью «Река Полома», загоняешь машину в лес, чтобы сразу не нашли, и уходишь налево через железку. Дальнейшие инструкции в пакете. Если всё понял, кивни два раза.»
Я всё понял, поэтому кивнул, как было сказано. Прокурор ещё позадавал мне с десяток вопросов для приличия, после чего кликнул конвоира и тот повёл меня по скрипучей прокурорской лестнице на первый этаж.
- Эй, командир, - сказал я ему через плечо, - а в сортир зайти? Дорога назад неблизкая…
Глава 10
Командир (хлипкий на вид и рябой прапор с приклеенной в углу рта ухмылкой) притормозил и повёл меня в другой конец коридора первого этажа, там очевидно у них это заведение было. Перед дверью с лаконичной надписью «М» он сказал мне «стоять», первым зашёл внутрь, потом позвал меня.
- Только без глупостей, у меня, если что, патроны боевые, - строго сказал он мне, смотря почему-то в сторону, откуда мы только что пришли.
Я сделал вывод, что это он для алиби своего произносил, если раскручивать вдруг начнут… вот интересно, сколько ж ему занесли, чисто для справки? Наверняка больше тыщи, а то и все две. Зашёл во вторую от двери кабинку, на ней даже защёлка была в виде шпингалета, но я на неё закрываться не стал, просто притворил ободранную дверцу. Внутри, как и во всех остальных сортирах СССР, было грязно, вонюче и загажено. Но два обещанных пакета имелись в полном комплекте, на обоих был логотипчик Юнисеф, между прочим редкая вещь, цыгане такое добро за трёшку на рынках толкали – заглянул в один, не то, какая-то коробка, перевязанная крест-накрест бечёвкой. Открыл второй – оно самое, спортивный костюм, не Адидас, упаси господи, советский синенький ноунейм, плюс майка и кондовые отечественные кроссовки, коричневенькие такие. Быстро переоделся, свою казённую одежду туда же запихнул, второй пакет под мышку взял. Голос из-за двери:
- Ну ты долго там ещё ковыряться будешь? Ехать пора.
Открываю дверь, выхожу, подмигиваю конвоиру:
- Да я уже вот, начальник, чего кипеш-то подымать.
И по окончании этих слов пробиваю ему прямой правой в левую скулу, а левой крюком по печени. Замечаю, что хорошо прошло – скула сразу налилась синевой, алиби у него нормальное вырисовывается. Шепчу «извини, братан, я не со зла» и кидаюсь к окну, но тут меня ждала первая засада – решетка ни разу отогнута не была, висела, как её с самого начала повесили, крепкая и прочная даже на вид, и вылезти в окошко у меня не было никакой возможности, я даже и пытаться не стал… ну чего, будем действовать по обстоятельствам – прапора затащил в ту же кабинку, откуда только что вышел, это чтоб раньше времени шухер не начался, а сам на выход, он тут один.
В коридоре никого не было, кроме маячившего вдалеке дежурного на входе, надо как-то мимо него прорваться с минимальными потерями… ну думай, голова, думай… придумал, вернулся обратно в сортир, нашёл у конвоира в кармане спички и поджёг свою тюремную одёжку, загорелась она не сказать, чтобы ясным пламенем, но и тухнуть не собиралась, бросил её возле двери в коридор. Потом сделал взволнованный вид и быстрым шагом подошёл к этому дежурному:
- Сержант, там пожар вроде бы – из сортира дым вылит.
И показал пальцем, чтоб уж никаких сомнений у него не осталось. У сержанта тоже вдруг случилось весьма озабоченное выражение на лице, кто я такой и что тут делаю, он естественно спрашивать не стал, а кинулся названивать по своему телефону, уж не знаю кому, пожарникам или начальству. Я крикнул в окошко «Пойду помощь позову» и проскочил во входную двустворчатую дверь. Так, теперь два раза направо… а, чёрт, окно сортира же на боковую сторону выходит, значит только один раз – вот она, копеечка жёлтенькая, почти как моя. Но тут сразу вторая проблема возникла, вокруг копейки стояли трое местных пацанчиков, а ещё один сидел на водительском сиденье и крутил ключ в замке – вот так вот в советской глубинке оставлять автомобили без присмотра, это тебе ни разу не Калифорния и даже не округ Колумбия, сынок…
- Вы трое, - скорчил я серьёзную мину, - отошли от машины, а ты (и я ткнул пальцем в четвертого) быстро вышел.
И для верности добавил угрожающим тоном «Я два раза повторять не буду!». Но видимо ни моя мина, ни тон ничего серьёзного этим ребятам не внушили, потому что один из них, старшОй видимо, ну да, который за рулём был, лениво мне ответил:
