— О, какой пролет, — сморщилась она. — Это не
Сатана, а Зюзин.
— Кто-кто? — спросили ребята.
— Редкостный козел, — сказала Ирэн.
— Ее сосед, — более доходчиво объяснила Кэт.
— Сейчас начнет наезжать, — вздохнула Ирэн и
открыла дверь.
На пороге стоял тщедушный старичок.
— Вы не одни в этом доме живете! — фальцетом
закричал он. — Немедленно сделайте музыку потише!..
— Мы не можем потише, — сказала Кэт.
— Это почему не можете?! — пуще прежнего раскричался
старичок. — Почему?!
— У нас поминки, — сообщила Ирэн.
— А вчера у вас что было?
— Вчера — свадьба.
— Безобразие! Это самое настоящее безобразие!
Громко хлопнув дверью, Зюзин скрылся в своей
квартире.
— Старый хрыч, — бросила ему вслед Ирэн. —
Весь ритуал обломал.
— У вас действительно вчера свадьба была? —
спросил Генка.
— Да какая там свадьба, — ответила Кэт. —
Просто небольшая вечеринка. Скажи, Ирэн?
— Ага, — сказала Ирэн. — Круто побесились.
Девочки обменялись странными улыбочками.
От этих улыбочек Самокатову почему-то стало
еще тревожней. А внутренний голос ему шепнул: «Мотай отсюда, парень, пока не
поздно».
У Горохова же на уме было совсем другое.
— Ну что, девчонки, — потер он ладони. — Пора
целоваться.
— Вот еще, — зафыркали ведьмочки.
— Да мы легонечко, — сказал Макс.
— А ты целоваться-то умеешь? — спросила у него
Кэт.
— А чего тут уметь? Чмок-чмок... — почмокал
Горохов губами.
— Нет, не «чмок», — возразила Ирэн. — Есть правильные
поцелуи, а есть неправильные.
— Неправильных поцелуев не бывает, — выдал
Макс.
— А вот и бывают, — сказала Кэт. И предложила:
— Хотите, мальчики, мы вас научим правильно целоваться?
— Хотим! — с восторгом завопил Горохов.
— Но вначале мы вас примем в свой «Клуб любителей
поцелуев», — объявила Ирэн. — Идемте.
— Куда это? — насторожился Самокатов.
— У нас имеется специальная комнатка для
поцелуев, — сказала Кэт. — Да, Ирэн?
— Да, Кэт.
Ведьмочки вновь обменялись странными улыбочками.
— По-английски она называется «кис-рум», — сказала
Ирэн.
Девчонки направились в глубь квартиры.
Тревога в душе у Генки нарастала, как снежная
лавина.
— Макс, надо отсюда сматываться, — с
беспокойством проговорил он.
Но Горохов был весь в предвкушении поцелуев.
— Ты что, Самокат, спятил? Сейчас же
целоваться будем!
И он резво побежал за девчонками... Генка
нехотя поплелся за другом.
На дверях комнаты и правда была английская надпись,
сделанная русскими буквами: «Кис-рум».
— Ждите нас здесь, — распорядилась Кэт. —
Войдете, только когда мы крикнем: «Можно».
— Входить по очереди, — добавила Ирэн.
Хихикнув на прощание, ведьмочки скрылись в комнате
для поцелуев.
Теперь Самокатов еще сильнее ощущал опасность.
Даже не ощущал, а знал — сейчас что-то случится.
— Можно! — хором прокричали девчонки.
— Чур я первый! — быстро сказал Макс.
БУМ! — захлопнулась за ним дверь.
— А-а-а-а-а-а... — тотчас раздался
душераздирающий вопль Горохова.
А вслед за тем послышался дикий хохот Кэт и
Ирэн:
— Ха-ха-ха-ха-ха...
Да, предчувствие не обмануло Генку.
Рванув дверь, Самокатов влетел в «кис-рум». И
его глазам представилась чудовищная картина. Вся комната, от пола до потолка,
была опутана нитями паутины. Да не тонкими, а с веревку толщиной. А под потолком,
в углу, дергался бедный Макс, тоже весь опутанный паутиной. К нему с двух
сторон подбирались Ирэн и Кэт.
Но, боже, как они выглядели! От девочек в них
остались одни лишь головы, все остальное было паучье: мерзкие раздутые тела с
мохнатыми кривыми лапами.
— А-а-а-а-а-а-а-а... — истошно вопил Горохов.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш... — шипели Кэт и Ирэн.
На паутине то тут, то там висели обглоданные
скелеты. Генка с содроганием понял, что это останки других мальчишек, которых
завлекли в свои паучьи сети паучихи-завлекалочки. Самокатов вдруг почувствовал,
что и его руки-ноги стягивают липкие нити. Он отчаянно забился, словно муха. Но
чем больше Генка бился — тем сильнее запутывался. А в это время к нему с
потолка спускалась Кэт. Она широко разинула рот, но оттуда высунулся не розовый
язычок с сережкой-бусинкой, а ядовитое жало.
— Отдай свое сердце, — прошипела Кэт и,
спустившись, вонзила смертоносное жало в Генкину сонную артерию.
Глава XII. КОГДА ЛАЙФ НЕ В КАЙФ
В ушах Самокатова стоял душераздирающий вопль
Горохова. А сам Самокатов лежал на кровати в своей комнате. Итак, это опять был
сон... Генку охватило отчаяние. Неужели всю жизнь его теперь будут преследовать
кошмары? Так ведь и шизануться недолго... Перед его мысленным взором всплыла
жуткая картина: Макс бьется в паутине, а к нему подползают девочки-паучихи.
Генка тряхнул головой, отогнав кошмарное видение. Интересно — а статуя
Курочкиной и школа юных ведьм ему тоже приснились?.. «Надо у Гороха спросить»,
— решил Самокатов и, встав с кровати, прошлепал босиком к телефону. Снял
трубку, набрал номер...
— Алло, — послышался сонный голос Макса.
— Горох, привет.
— Самокат, ты что, офонарел?! Знаешь, сколько
времени?
— Сколько?
— Два часа.
— Дня?
— Какого дня?! Ночи!
Генка глянул в окно. Да, на улице стояла белая
питерская ночь. Но Самокатову было без разницы — белая, черная; ночь, не
ночь... В данный момент его интересовало совсем другое.
— Горох, мы с тобой вчера на кладбище ходили?
— У тебя что, снова заморочки? — сразу
догадался Макс.
— Ага. Мне приснилось, будто мы с тобой пошли
на кладбище и увидели там статую Риты Курочкиной.
— Ничего тебе не приснилось. Мы ходили на кладбище
и видели там статую Курочкиной.
— А затем поехали на Каменный остров? — быстро
спросил Генка. — В школу юных ведьм?
— Каких еще юных ведьм? — удивился Горохов.
