– Должен же быть какой-то выход из всего этого? – не унимался Гейб. – Скажи, может тебе что-то нужно? Я тут же достану тебе это.
– Так заткнитесь всё! – закричал Дейв. Он был явно на пределе, пот катился по телу градом, а цифры не слушались его и плясали сами по себе, перед ним на экране. – Я прошу полной тишины, дайте мне несколько минут тишины, если можно, не дышите даже, мне нужно сосредоточиться, если мы не хотим потерять Глорию.
Брайн стал просить всех отойти на несколько шагов подальше и ждать в стороне, сами они с Гейбом тоже отошли в сторону, чтобы не мешать и все затаились в ожидании. Повисла гробовая тишина.
Гилберт тем временем перенес меня в комнату, где с потолка свисали ремни, цепи, веревки, на стенах были прибиты какие- то приспособления в виде кандалов. Местечко ужасающее, скажу я вам. Именно здесь он делает кровопускание жертвам, не трудно было догадаться.
Он поставил меня на ноги. Я ступнями почувствовала холодный пол кафеля и обратила внимание, что на полу везде были дырочки в виде канализации, туда судя по всему уходит кровь, которая капает с жертвы. Наверняка, он все тщательно вымывает здесь после своих забав, поэтому, все так продумано до мельчайшей мелочей.
«Если не сейчас, то никогда!»– пронеслось в моей голове. Я стояла к нему спиной, одна его рука обхватывала меня вокруг талии, другой он пытался достать ремешок сверху, чтобы закрепить мне обе руки, подвязав меня таким образом к потолку.
И тут я рванула, что было сил, нанеся ему локтем удар в живот. Он согнулся пополам, взяв его за голову, я коленом ударила по ней. Но к моему несчастью, его это не сбило с ног. Гилберт рассвирепел и кинулся на меня всей своей массой, ударив меня по лицу.
Сколько я пробыла в отключке трудно сказать, приходя в себя, я попыталась открыть глаза, ощущение было такое, будто на меня обрушилась бетонная плита.
Пред глазами всё плыло и взгляд никак не мог сфокусироваться. Голова была налита свинцом и страшно раскалывалась. Постепенно, сознание возвращалось ко мне и наконец, я чётко увидела сидящего облокотившегося на спинку стула Мела Гилберта.
Рядом с ним стоял маленький, круглый, металлический столик, на котором лежал мой револьвер тридцать восьмого калибра, скальпель, и большие песочные часы.
Я была подвешена к потолку за руки, скрещенные у меня над головой. Руки мои уже настолько затекли, что я уже их не чувствовала. Меня мучила жуткая жажда, во рту все пересохло и особого желания говорить, у меня не было. Я и так знала весь процесс. Сейчас на моих ступнях он сделает надрез и кровь начнет медленно вытекать из меня. Вообще, было ощущение, как будто я нахожусь на бойне, где забивают животных.
Первый раз за все время, я ни о чем не думала, все силы покинули меня, я была уже почти что труп, или как говорят в народе – одной ногой на том свете. Я хотела только одного, чтобы поскорее всё это закончилось. Да, я сдалась! И плевать мне было, что я детектив, сил бороться моральных и физических у меня не осталось.
– Ты хотела ранить меня? – он спросил холодным ровным тоном.
– Да пошел ты! – выдавила я из себя еле живым голосом.
– Я разочарован в тебе Глория. Но вот как я поступлю, как я тебе и говорил не однократно, я долго готовился к этому дню.
– Давай кончай уже с этим Гилберт, хватит философии. Можешь пристрелить меня, можешь вскрыть вены, мне уже все равно. Всё что я хотела услышать от тебя, я услышала, а значит, дело раскрыто, я свою часть работы выполнила. Можешь завязывать свой последний смертельный узел, на моей жизни.
– Ты даже за шаг до смерти думаешь о работе, детектив. Сейчас, я сделаю на твоих ступнях надрез, он будет не слишком глубокий, чтобы ты могла медленно истекать кровью и осознавать, что жизнь не торопясь покидает тебя. На столе стоят песочные часы если ты заметила, времени в них ровно час, за это время ты полностью уже будешь в отключке и одной ногой в могиле.
– Отлично! Всегда именно так и представляла свой уход из этой жалкой жизни. Зачем тебе пушка Мел? Решил для верности продырявить меня?
– Я смотрю, у тебя еще остались силы шутить, Глория? Это не плохо. Это называется – истерия. У каждого перед смертью она своя. Пистолет мне нужен для самоубийства. Я, через несколько минут как запущу твоё время, продырявлю себе голову, на твоих глазах.
– Ах ты чертов ублюдок! Решил легко отделаться?
– Я не собираюсь сидеть в тюрьме и ждать смертного приговора, детектив. Свою миссию на этой земле, я выполнил. Возможно, учитывая все мои заслуги в области медицины меня бы признали вменяемым и отправили в больницу для душевнобольных. Потому что психопаты – это не излечимая болезнь, она тупо, активно прогрессирует. А я не хочу стареть и быть больным шизофреником.
Я ничего не стала отвечать, мне казалось, что я вот-вот отключусь. Заметив это, Гилберт подошел, взял со стола скальпель.
Подойдя к моим ногам от сел опустившись на колени, и разрезал мне обе ступни! Это была жгучая адская боль, но сил кричать у меня не было, я издала какой-то стон и отключилась на несколько минут от дикой, адской, боли.
Я пришла в себя от ведра ледяной воды, которой Гилберт выплеснул на меня, чтобы привести в чувство.
Моё тело покрылось гусиной кожей, он стоял передо мной слишком близко, в руке у виска был занесен мой револьвер. Он смотрел на меня, не отводя взгляд. А затем нажал на спуск.
Вспышка выстрела ослепила меня, а грохот оглушил.
Тело Гилберта упало набок и с шумом ударилось о кафель, лужа крови начала заполнять комнату и струйки крови потянулись к канализации, тонкой дорожкой стекая в дырочки.
Последнее, что я помню перед тем как отключиться, бесконечный сыпавшийся песок в песочных часах.
Находясь в беспамятстве, мне показалось, что до меня донеся грохот чего-то, или мне почудилось? Или я уже на том свете? Я мало соображала. Видимо это и есть то состояние где-то между жизнью и смертью. Громкие крики, голоса и топот ног, я слышала сквозь какую-то пелену чьи-то слова, которые едва могла разобрать.
– Давайте сюда! Скорее, скорую, она ещё дышит. Притащите сюда что нибудь, перерезать эти чертовы ремни! Держись малышка, я с тобой, я рядом – слышала я голос.
Открыв глаза, первое, что я увидела – склонившегося надо мной, лицо молодого парня. «Наверное, все-таки я в раю» – подумала я, он был очень молод и довольно симпатичный.
– Детектив Берч, вы слышите меня? Вы в скорой помощи, держитесь, всё уже позади.
Я не могла ответить. Но я его слышала. Его лицо исчезло и его сменило лицо Гейба. Почувствовав его теплую ладонь на своей руке, я ощутила знакомый прилив тепла, которое разлилось по всему моему телу.
Он был рядом со мной, а значит, я жива.
Он склонился и поцеловал меня в лоб, тихо сказав на ухо;
– Я люблю тебя, Глория.
Я моргнула газами и заснула…
