– Значит, говоришь, выяснила, кто змея, которую ты на груди пригрела?
– Выяснила, – вздыхаю я.
– А чего так тяжело вздыхаешь?
– Да вот думаю, куда бы мне пойти на работу?
– У тебя что, отбирают фирму?
– Зачем отбирают, я сама её отдаю.
– И тебе непременно надо работать?
– Ну ты и спросил! А на какие шиши я стану содержать сына, платить за садик и вообще…
– Думаю, муж тебя вполне сможет обеспечить.
– Какой муж? – в запале кричу я, но потом соображаю: он же все о своем предложении! Это меня несколько обескураживает. Я привыкла отшучиваться, когда со мной заводят разговоры о замужестве. Но кажется, Найдёнов вовсе не из тех, кто спокойно примет мой отказ.
– Значит, ты обманула меня, когда сказала, что подумаешь?
– Миш, – говорю я просительно, – ты же меня совсем не знаешь.
– То есть ты считаешь, что я не знаю о тебе всего? – уточняет он. – Да пойми ты, что люди, которые живут в браке, много лет друг друга узнают. Это ведь интереснее, чем знать всёи уже ничего нового от своего супруга не ожидать.
Я и сама не знаю, почему упираюсь. То есть я, как выясняется, не могу себя не грызть. Теперь к тому же вспоминаю о встрече с Макаровым и бичую себя за легкость, с которой пошла с ним на интимные отношения. Зачем Михаилу такая подруга жизни? Разве не может он найти себе скромную, тихую девушку, которая будет ему верной женой?
– Я тебе не нравлюсь? – спрашивает он в упор.
– Нравишься. Но я не могу пока сказать, что люблю тебя.
– Вот потому нам и нужно узнать друг друга поближе, для чего нужно пожениться.
– А почему бы нам с тобой не пожить в гражданском браке? – решаю я сделать некоторую уступку.
– Потому что мне нужна жена, а не как бы жена! – злится он.
Пора мне остановиться. И подумать, чего я в жизни хочу. Может, стоит прекратить этот бег за достижениями, раз уж прошлое больше не держит меня за горло?
Вот ведь судьба подарила мне встречу с настоящим мужчиной, который уверенно идёт по жизни, своего добивается и хочет на мне жениться, а я всё не могу примерить к себе свою будущую жизнь в качестве жены богатого человека.
Мне кажется, что я что-то потеряю своё, то, чего я за эти годы добилась. Я не феминистка, нет, но за эти годы я как-то втянулась. То есть этот самый бег теперь – мое второе «я».
– А где мы будем жить? – спрашиваю, чтобы не молчать.
– Я начал строить дом… два года назад, но для себя одного делать это не слишком хотелось. Думал, а вдруг женюсь и жена перепланирует весь мой дом. Что же тогда, перестраивать? Уж лучше пусть постоит на нулевом цикле, и если ты надумаешь, ты сама решишь, где у нас будет спальня, а где детская.
Мне понравилось это: а вдруг женюсь? После широко растиражированных образов богатых мужчин, склонных непременно к смене любовниц на всё более молоденьких, любимым утехам в саунах и, как особый шик, в охотничьих домиках, Найдёнов как-то выбивается из общего ряда.
– Ты не обидишься, если я подумаю ещё немножко? – говорю я, а он вдруг начинает злиться.
– Скажи, что тебя смущает? Раз уж говоришь, что я тебе нравлюсь, значит, наше будущее не безнадежно? Как будто ты что-то важное утеряешь, выйдя за меня замуж.
Вот, в самую точку. Боюсь, это уже буду я – не я. Михаил станет моей надеждой и опорой, я буду за ним как за каменной стеной, пока в один прекрасный момент он не придёт домой и не скажет…
Трясу головой, чтобы прогнать наваждение.
– Я скажу тебе завтра.
– Хорошо, – вздыхает он, – завтра так завтра.
И уходит.
Я сажусь за свой стол: у меня еще куча дел, их нужно привести в порядок, если в самом деле я хочу передать свою фирму Любаше.
Странно, что я не испытываю особой жалости. У меня вообще все чувства как бы приглушены. Я разучилась бурно радоваться, хохотать во всё горло, даже плакать – вот что оставили мне шесть лет самоистязаний.
В голову упорно лезут мысли: чем я буду зарабатывать свой хлеб? То, что я имею несколько часов лекций в Академии физкультуры, вовсе не хватит мне для привычной жизни. Внутренний голос пытается пискнуть: мол, вот же он, выход, согласиться быть женой Найдёнова.
Отстань! Я стараюсь не слушать этого змея-искусителя. Нельзя же выходить замуж только потому, что будущий муж может легко разрешить все твои материальные проблемы.
Вообще у меня есть мечта: собственная спортивная школа для детей и подростков, где я стала бы обучать детей по своим методикам. Просто мне было не под силу такую школу открыть, одно оборудование потянуло бы не меньше чем на полмиллиона зеленых. Интересно, Найдёнов смог бы найти для меня такую сумму, или все деньги у него вложены в бизнес? Так часто говорят богатые мужья моих приятельниц, когда не хотят оплачивать какие-то крупные счета.
Ближе к концу дня мне звонит Любаша:
– Ванесса Михайловна, вы не передумали… ну, насчет нашего вчерашнего разговора?
– Не только не передумала, а еще больше укрепилась в своём мнении. Приезжай, надо обсудить наши дела.
Люба приезжает примерно через час, но я не замечаю бега времени, приводя в порядок документы и свои мысли.
– Любаша, – вздохнув, говорю я, когда мы устраиваемся в кабинете за моим столом, – к сожалению, я передаю тебе дело в худшем состоянии, чем оно было прежде. Во-первых, у тебя остается всего семь девушек. Точнее, шесть, потому что ты – седьмая. Ира, как ты знаешь, ушла в манекенщицы. Правда, взамен Екатерина Григорьевна дает тебе свою бывшую манекенщицу…
– Она – рукопашница? – У Любы округляются глаза.
– Нет, конечно, – смеюсь я, – в секретарши. Я пыталась всё делать сама и теперь вижу, что не стоило. Да и как без секретарши? Никакой солидности у директора. Даже кофе сам себе варит.
– Мой совет насчет ясновидящей оказался правильным? – осторожно спрашивает Любаша.
– Правильным, – киваю я, – потому у тебя и девушек теперь на одну меньше… А впрочем, ты можешь её и не увольнять, тебе-то она ничего плохого не сделала.
– Позволь я угадаю, кто это?
– Попытайся.
– Маргарита.
– Правильно. А как ты догадалась?
– Методом исключения. Я стала перебирать девушек и представлять, кто из них такого сделать не мог. Осталась всего одна.
Я усмехаюсь про себя: то же советовал мне Найдёнов. Послушалась бы его, не пришлось бы тратить триста рублей на ясновидящую… Только вот смогла бы я так же уверенно, как Любаша, сказать, кто это?
Звонит мой служебный телефон.
– Алло, – говорю я в трубку и слышу знакомый голос:
