– Ради Бога! – Я словно дирижирую рукой с ножом. – А я тут закуску готовлю.
– Закуску! – всплескивает он руками и опять скрывается в недрах моей квартиры. Точнее, я слышу, как он топает в прихожую. – Вот.
Он возвращается и ставит на кухонный стол бутылку коньяка в красивой, расписанной золотом коробке.
– У вас в руках не было сумки? – удивляюсь я.
– Зато в мой внутренний карман пальто свободно помещается бутылка. И главное, её не заметно… Вам помочь?
– Спасибо, не надо… Кстати, – спохватываюсь я, – может, вы голодны?
– Ничуть. Я звонил вам из ресторана, где ужинал… Каша – это просто так, я люблю овсянку.
– Тогда, если хотите, садитесь за кухонный стол, я вам положу каши, а сама пока нарежу колбасу и сыр. Ещё у меня есть прекрасный осетровый балык…
– Знаете, Анечка, это только наша женщина, завидев гостя, бросается на кухню готовить закуску. Европейка и не подумает этого сделать. Я никогда бы не женился на иностранке… Кстати, балык я тоже люблю.
– А что вы не любите?
Найденов на минутку задумывается:
– Подгорелую картошку, сбежавший кофе, прокисшее молоко.
– Господи, какой кошмар! – ужасаюсь я. – Неужели у вас было такое тяжелое детство?
– У меня была тяжелая молодость, когда однажды я сдуру надумал жениться…
– Каша у меня не подгорела, – говорю я, протягивая гостю ложку.
Он берет её и начинает уплетать кашу так, что Мишка, с которым мы иной раз устраиваем соревнование, кто быстрей съест овсянку, мог бы ему позавидовать.
Неудобно прерывать столь увлеченного едой гостя, потому я занимаюсь своим делом и не напоминаю Михаилу Ивановичу, зачем он ко мне пришёл.
Наконец он откидывается на стуле и довольно говорит:
– Уф! Никогда не ел такой вкуснятины.
Раскладной стол в гостиной я накрываю только наполовину – он слишком велик для небольшого междусобойчика. Я как та баба-яга, которая сначала накормит, напоит, в баньке попарит, а потом уже задает вопросы… Пожалуй, с этим добру молодцу придётся повременить.
Накрываю на стол кружевную салфетку, приобретенную мной специально для такого случая – выпивки с небольшим количеством закуски, и ставлю на него всё, что успела приготовить.
– Какая вы… сноровистая! – говорит Найденов с восхищением.
– У меня много добродетелей, – отбиваю я его комплимент. А как ещё можно реагировать на такие восхваления гостя?
– И самое большая из них – скромность! – фыркает он.
По-моему, это уже не комплимент, рано я обрадовалась. Вообще не понять, как ко мне относится Найдёнов. Вроде я ему нравлюсь, но в то же время… Я отчетливо помню, как он в Москве в своем номере почти оттолкнул меня, когда я хотела…
Видение этой картины так отчетливо встаёт перед моим воображением, что я краснею. Как-то тогда, в спешке, я на него почти не отреагировала, а теперь… Чего он ко мне притащился на ночь глядя? Вот возьму и отплачу ему полной мерой, но ничего такого я не делаю. Он гость, а это – свято.
– Выпьем! – Михаил успел разлить коньяк в рюмки, а я все медлю. – За любовь. Пусть посетит она сей благословенный дом.
От неожиданности я прыскаю. Нет, он как скажет!
– Простите, – говорит он, – сам не знаю, чего это на меня нашло. Захотелось вдруг вас разозлить…
– Разозлить? – изумляюсь я. – Но почему?
– Потому что вы всегда такая спокойная, собранная, такая непробиваемая… Простому человеку к вам страшно подступиться.
– Кто простой? Вы простой? Скажите это кому-нибудь другому!.. Кстати, вы ведь хотели мне что-то сообщить.
– Оттягиваю момент, – признается он. – Хуже нет, чем быть вестником дурных новостей. Правильно делали в былые времена азиаты, что отрубали таким головы… Пожалуй, я ещё выпью.
– Вы меня пугаете, – замечаю я.
Он наливает себе немного коньяка и залпом выпивает.
– Ну вот, теперь я готов.
И смотрит на меня с некоторой жалостью.
– Всё равно вы узнаете, даже если я не скажу вам об этом.
– Да о чем об этом?! – уже сержусь я.
Он набирает в грудь воздуха, будто собирается прыгнуть в холодную воду. А меня не покидает чувство, что мой гость просто играет комедию.
– Думаю, вас ожидают неприятности.
– А где они меня ожидают, эти неприятности? – пищу я голосом мультяшного котёнка.
– Откровенно говоря, я бы с удовольствием вам помог, – игнорирует он мои приколы, – но как уберечь человека от сплетен? По-моему, в раю даже ангелы сплетничают между собой… Дело в том, что в городской управе милиции работает мой хороший приятель, Гена Семенов. В порядке спонсорской поддержки неделю назад мы подарили его отделу хороший компьютер со всеми мыслимыми наворотами, ну и он позвонил мне с благодарностью. Слово за слово, стал спрашивать, где я был, с кем ездил, а когда я упомянул ваше имя, он мне всё и рассказал…
– Да что всё-то? Тянете кота за хвост!
– Вообще-то я считаю, что эта ерунда не стоит вашего внимания.
– Тогда зачем вы пришли? – уже откровенно грублю я.
– Меня всё это время не покидало чувство, что я свалял большого дурака… Я имею в виду в Москве.
– Когда повели меня играть в автоматы?
Он смотрит на меня грустно, и в какой-то момент я даже забываю, что Найдёнов пришёл ко мне с дурной вестью.
Глава двадцать третья
Надо сказать, целуется он хорошо. Не то чтобы я совсем потеряла голову, но некоторое кружение присутствует. Жалеет, значит, что оттолкнул бедную девушку?
– Ванесса Михайловна, – почти строго говорит он, – я предлагаю вам… быть моей девушкой!
Какое разочарование. А я уже решила, что он предложит мне сразу руку и сердце. Или быть девушкой господина Найдёнова – уже почетно?
Если подумать, таких предложений я ещё не получала. Не знаешь, плакать или смеяться.
– А в чем это будет выражаться? – интересуюсь я. – Мы заключим с вами договор? Что мне будет дозволено, а что нет. И что вы обязуетесь для меня делать…
– Вот вы опять шутите, а я между тем серьёзен как никогда.
Странный он всё-таки. И я его не всегда понимаю. Может, потом, с течением времени, когда мы узнаем друг друга получше, и придёт это понимание?
– Хорошо, я согласна быть вашей девушкой.
По крайней мере меня это если и будет к чему-то обязывать, то вовсе не так, как если бы я была его женой… А вообще хочу я быть женой? Хоть чьей-то. И почему мне не хочется замуж?
Я протягиваю Найденову руку, он её целует. Итак, мы с ним дружим!
