– Девушки, – наклонилась я к ним. – Постарайтесь прийти завтра в офис к девяти часам утра. Мне надо с вами поговорить.
– Придём. Обязательно, – нестройными голосами отзываются они.
Я прощаюсь и иду к выходу, провожаемая всё тем же ненавидящим взглядом Нины.
Катя ждет меня на крыльце.
– Ты выпила три рюмки водки, – возмущаюсь я.
Подруга смотрит на меня с сожалением.
– Павловская, – говорит она строго, – если ты увлечена какими-то мыслями, ты ничего вокруг не замечаешь. А я-то, глупая, всегда считала тех, кто занимается восточными единоборствами, кем-то вроде ниндзя. Их нельзя отвлечь. Их нельзя смутить. Как бы их ни загружали, они все равно видят всё, даже то, что у них за спиной!
– Издеваешься?..
– Ну понятно, чей-то там муж – голодный мужик и в самом деле ничего не замечает, но ты-то… Даже не поняла, что я пью минералку. Правда, один симпатичный мужчина напротив что-то попытался мне сказать, мол, нехорошо сачковать, то да сё. Я изобразила жестами, как я кручу баранку, он всё понял и отстал… Куда теперь?
– В садик, конечно же, в садик! – требую я и спохватываюсь: – А тебе что же, сегодня работать не надо?
– Я вчера брала работу на дом и сидела за машинкой до трех утра. Догадывалась, что сегодня мне будет явно не до моделей… Хорошо, слушай. Как ты уже знаешь, для меня в этом городе тайн нет.
Покосившись на мое недоверчивое лицо, Катя поправляется:
– Почти нет. По крайней мере обычно я знаю новости, касающиеся того или иного известного в городе лица.
Проехав некоторое время по центральной улице города, она сворачивает к «скверу с конем». Так называется сквер, в котором имеется скульптура известного российского полководца верхом на коне.
О том, что это именно сквер с конем, знают только аборигены. Как и название другого сквера, весьма неблагозвучное – «проститутка».
Наши парни и девушки ничуть не смущаются, когда назначают друг другу свидание на «проститутке». Говорили, что раньше, поскольку это самый первый в городе сквер, здесь и в самом деле предлагали себя продажные женщины. Я слышала байки, что они вроде бы чинно сидели в сквере, нога на ногу, а на подошве туфель у них мелом была написана цена. Попробуй теперь узнать, что в этих байках правда, а что ложь.
Катя приоткрывает окно, впуская в салон свежий воздух, и, кивнув самой себе, начинает рассказ:
– Ванесса, готовься к неприятностям. Боюсь, в связи с этим прискорбным событием твою фирму могут прикрыть.
– Но при чем здесь моя фирма?
В таком свете я просто не успела взглянуть на смерть Алины.
– Это смотря как повернуть. У меня такое впечатление, что кто-то упорно под тебя копает… Иными словами, у тебя есть хорошо замаскированный враг, потому что даже мои источники информации не знают, кто это. А ты-то сама кого-нибудь можешь назвать?
Я пожимаю плечами.
– Буквально сегодня я вспомнила о таком человеке – женщине, которая винит меня в своих неприятностях, но начались они тринадцать лет назад, и с той поры мы с ней никак не пересекались.
– Может, ты чего-то не знаешь? Чему-то не придала значения? Человек оскорбился, затаил на тебя злобу… Как сказал кто-то из юмористов: он был незлопамятным. Не помнил зла, которое причинял другим.
– Спасибо, подруга! – говорю я с сердцем. – В хорошую минуту ты решила шутки шутить.
Катя серьезнеет.
– А с другой стороны… Неужели Алину стали бы убивать только из-за того, чтобы насолить тебе?
– Могли и воспользоваться так кстати подвернувшейся возможностью.
– Да ну, это ерунда! – Катя решительно отвергает собственные предположения. – Но в любом случае тебе не только надо быть теперь настороже, а самой провести небольшое расследование. Сесть и вспомнить всё, что может иметь отношение к тебе и какой-нибудь бабе, которой ты по простоте душевной перешла дорогу и этого не заметила.
– То есть против частного сыщика ты возражала, а я вроде смогу сделать то, что он не сможет?
– Конечно, сможешь! Ведь это твоя жизнь, и кто в ней может разобраться, если не ты?
Глава двадцать вторая
Мы с сыном лежим в моей кровати, и я читаю ему вслух всё ту же детскую книжку «Слоны с Луны».
Ток бывает, как мышонок.
Ток бывает, как котёнок.
Но бывает ток, как львёнок.
И как лев. И – как дракон.
Ток не зря содержат в клетке:
В изоляции, в розетке.
А без них опасен он!
Книгу стихов, многие из которых мы оба знаем наизусть. Наверное, именно это Мишке и нравится. Я читаю, а он шепотом синхронно декламирует. Если я спотыкаюсь – нарочно, – Мишка тут же подсказывает мне, что там за следующая строчка, которую я никак не могу прочесть.
Вообще-то он не только сам мог бы читать, но и наизусть рассказывать её от начала до конца. И так как обычно мы с ним лежим на диване, в этот момент особенно чувствуем близость друг к другу, у нас чтение – целый ритуал, во время которого он учится подчеркивать интонацию, а заодно и тренирует память.
Я почему-то не сомневаюсь, что мой сын, так же, как и я, будет любить книги, читать их запоем и хорошо знать историю своей страны.
Мне кажется, без этого человек не может стать интеллигентом. На днях мы с Мишкой смотрели кино по каналу, на который бегущей строкой выводятся платные звонки с мобильных телефонов. «Ищю нивесту!» – писал какой-то грамотей. Даже мой сын, который ещё не пошёл в первый класс, заметил:
– Мама, ты говорила, что после букв «ч» и «щ» пишется буква «у».
– Кроме слов жюри, брошюра, парашют, – привычно отбарабанила я. Не учат в современной школе правилам, что ли?
Но сегодня Мишка слушает меня рассеянно. Наверное, он уже вырос из этих стихов, как из коротких штанишек. Надо будет посоветоваться с воспитательницей.
– Мама, – некоторое время спустя говорит он, – а у меня есть ещё один дедушка?
– Тебе что, мало одного? – пытаюсь я всё перевести в шутку.
– У нашего Кирилла Медянникова почему-то два. Сначала один его приводит в садик, а потом другой.
– Ну, наш дедушка живёт далеко, он не может водить тебя в садик.
– Я знаю, в станице Тихомировской, – досадливо отвечает он. – А другой есть?
Странно, что ни слова о бабушке. И об отце. Впрочем, с отцом мы уже давно разобрались. Он у нас погиб в автомобильной катастрофе, как и большинство других отцов, забывших о своих детях. Можно, конечно, отшутиться, но отчего-то кажется, что на этот раз сын мне не поверит. А ведь ему известно, что мама его никогда не обманывает.
