Чем больше Соня размышляла над своим бедственным положением, тем больше впадала в уныние. Хорошо, она попытается обменять имеющийся у неё слиток на деньги, но что делать с ними дальше опять же без документов?
Потом, ювелир может на это не согласиться, и тогда… тогда плохо дело княжны Астаховой. Опустить руки? Пойти в полицию и заявить, что у неё украли документы и деньги неизвестные люди? Соне захотелось плакать от отчаяния, но внутренний голос насмешливо напомнил, что она и так четверть века просидела подле маменькиной юбки, так неужели она не попытается самостоятельно найти выход из этого, кажущимся безвыходным положения?
Нет, так глубоко в бездну отчаяния не стоит нырять. Лучше попытаться, оставаясь на поверхности, начать выбираться из неё. И начать с малого…
Магазинчик золотых украшений, который содержал ювелир, оказался крошечным, но расположенные в витрине драгоценности привлекали хорошей работой и отменным вкусом. Мастер, их сотворивший, был безусловно талантлив.
– Мадам что-нибудь хочет? – раздался за спиной Сони приятный мужской голос.
Она повернулась и увидела вопрошавшего. Вид его напрочь отметал образ, заранее созданный княжной в своем воображении. Она представляла себе тучного немолодого человека с круглыми очками в металлической оправе, а перед нею стоял довольно молодой мужчина, не старше сорока лет, и улыбался ей приветливой улыбкой.
– О, я, скорее всего, не прав! – темпераментно воскликнул он. – Не мадам, а мадемуазель, не так ли? Рад служить вашей светлости!
– Видите ли, – Соня запнулась, – у меня к вам дело, но я не знаю, как начать этот разговор? У себя в России я бы знала, но во Франции я меньше недели.
– Мадемуазель из России? О, русские очень интересные люди и, вы правы, обычно дела, с которыми они приходят, никак нельзя назвать пустяками… Давайте сделаем так: мой магазинчик имеет второй выход – на тихую тенистую улочку. Предлагаю вам посидеть вместе со мной на веранде и выпить чашечку кофе. Думаю, не спеша мы сможем обсудить ваш вопрос.
Напряжение наконец отпустило Соню. Заявление Флоримона о том, что он некоронованный король Дежансона она приняла за чистую монету и к ювелиру тоже поначалу отнеслась настороженно. Как всегда, она тут же нарисовала себе картину: вот Соня вынимает из сумочки у пояса золотой слиток, ювелир звонит в колокольчик, её хватают, но появляется не полиция, а Флоримон де Баррас, который утаскивает её в свой замок, где с нею проделывают то же, что и с Агриппиной…
Она содрогнулась. Всё-таки преступный маркиз знает, как наводит страх на слабых женщин. А ведь по его словам это были пустяки. Если вспомнить Мари, её хлыст у пояса… Соня тряхнула головой, прогоняя неприятное видение.
Ювелир представился Соне как Рене Бежар, а узнав, что разговаривает с княжной, разулыбался:
– Конечно, прежде мне случалось продавать драгоценности князьям и княгиням, но сидеть вот так запросто с ними за столом и пить кофе не доводилось. Видно, с мадемуазель случилось что-то серьезное, раз вы обратились в мою скромную лавчонку.
– Вы правы, серьезнее некуда, – решилась Соня и выложила на стол заветный слиток, – пожалуй, лучше сразу, без предисловий. Скажите, сможете ли вы купить у меня это золото? Если нет, я пойму, и всего лишь стану искать покупателя где-нибудь в другом месте. У меня просто нет другого выхода – мне нужны деньги!
– Понимаю, – кивнул Рене Бежар без улыбки, словно её утверждение о том, что нужны деньги, отличалось оригинальностью. Он взял в руку слиток. – Шесть фунтов. Однажды я видел такой. Отец оставлял его для своей коллекции, но я вынужден был это золото использовать – мне тоже нужны были деньги.
– Иными словами, вы не сможете у меня его купить? – расстроилась Соня.
– Я этого не говорил, – задумчиво пробормотал ювелир, с видимым трудом отрывая взгляд от слитка, – но если даже это золото самой высокой пробы мне ведь придётся это проверить! – я все равно не смогу дать вам за него больше пяти тысяч ливров. Просто потому, что у меня больше нет. Но зато я могу дать вам адрес моего коллеги по цеху – он даст вам подлинную цену…
"Пять тысяч ливров. Сколько же это будет в пересчете на рубли? – попыталась сосчитать Соня. – Небось, Агриппина сделала бы это в два счета".
– Как вы думаете, этих денег хватит на то, чтобы доехать до побережья Атлантики? – спросила она у Рене Бежара.
– Думаю, хватит и на билет на пароход, – сказал он, с интересом поглядывая на Соню.
– Я согласна, – сказала она, – пусть будет пять тысяч.
– Но мне, ей-богу, неловко, – начал было он, но махнул рукой. – Впрочем, вам виднее!
Ювелир проверял подлинность золота недолго. Соня успела выпить всего две чашки кофе и съесть два пирожных, которые принесла служанка Рене.
Вскоре он вышел сам и вынес плотный пакет с деньгами.
– Здесь пять тысяч двести ливров, но это и в самом деле всё, что у меня есть, – сказал он и неожиданно добавил. – Не знаю, что у вас за беда, но я желаю вам удачи. От всей души.
Его лицо было таким добрым и участливым, что Соня едва… Нет, нет, она не должна отныне доверять самым добрым лицам, пока кто-то, кого княжна знает лично, не отрекомендует ей этого человека. Французские мужчины так рыцарски вежливы! Обходительность с дамами у них в крови. Разве что, кроме Флоримона де Баррас… Со своими делами Соня попробует справиться одна.
Потихоньку подвигаясь к центру Дежансона княжна Астахова изменялась. Конечно, внешне. Прежде всего, в ателье дамской одежды она поменяла свое бежевое прогулочное платье на синее и купила себе темный парик.
При этом она не ушла с центральной улицы. Сами французы говорят: хочешь, чтобы тебя не заметили, стань под фонарем.
С этим новым внешним видом Соня казалась непохожа на саму себя, хотя теперь её наряд был куда ярче, ежели не сказать, вызывающе.
Для начала она решила наведаться в гостиницу "Золотой лев". У неё было мало надежды, но кто знает, вдруг некто Григорий Тредиаковский решил выполнить своё обещание и навестить её в Дежансоне? Она взяла извозчика, чтобы вблизи центра не ходить пешком, и два смутно похожих на лошадей одра потащили повозку, спотыкаясь и останавливаясь.
Она уже направилась к отелю, но в последний момент резко остановилась, потому что в голову ей пришла мысль далеко не глупая: а что, если и хозяин "Золотого льва" получает от маркиза Флоримона кое-какое содержание за то, что рассказывает ему обо всех приезжающих в город? Она начнет спрашивать, нет ли какой почты на имя госпожи Астаховой, а тут её и захватят маркизовы слуги.
С другой стороны, Соня ведь может просто узнать, не остановился ли в отеле Григорий Тредиаковский. Отчего-то она была уверена, что уж он-то добыл бы себе номер, а не стал брать комнату у какой-то неведомой старушки, пусть она и де Шовиньи…
Княжна так и поступила, прежде купив в близлежащей лавчонке широкополую шляпу, которые тоже существенно меняют облик женщин.
