В общем, подозрения Грохольской оказались верными. Тут пахло государственным заговором.
В соседней комнате послышался едва уловимый шорох. Я замерла. Шорох повторился. Несомненно, там кто-то был.
— Кто здесь?! — тревожно спросила я.
— Угадай, — раздался мужской голос из темноты.
— Генерал Глотов? — предположила я.
— Неправильно, — хохотнул неизвестный. — Попробуй еще раз.
"Кто ж там такой? — терялась я в догадках. — Неужели сам президент?"
В дверях появилась богатырская фигура. И я тотчас узнала:
— Капитан Репкин!
Вот здорово!.. Раз рядом со мной голубоглазый Сашка Репкин, значит, все в порядке.
Сашка подошел поближе. Под его расстегнутым пиджаком виднелась плечевая кобура с пистолетом.
— Привет, Эмма, — добродушно улыбнулся он. — Как ты здесь очутилась?
— Ой, сейчас расскажу… — быстро заговорила я, но тут же запнулась — вспомнив, что еще не все ясно с Глотовым. А вдруг он заодно с Федякиным?
— …Да вот ходила на экскурсию в Кремль и заблудилась, — покраснев, сказала я, не придумав ничего умнее.
Сашка Репкин так и рухнул на стул от смеха.
— Ха-ха-ха, — раскатисто хохотал он. — Заблудилась и случайно забрела в кабинет президента! Ну, насмешила… А если без шуток, Эмма?
Я не знала, что ответить. Ведь Сашка все расскажет Глотову. А Глотов расскажет Федякину.
— А где Виталий Сергеевич? — осторожно спросила я.
— В служебной командировке. Он сопровождает президента в поездке по Гренландии.
— А когда они вернутся?
— Недели через две.
Две недели… Удастся ли нам с Володькой за две недели вывести хитрого профессора Федякина на чистую воду?..
— Хорошо, — решилась я, — пойдемте, я вам кое-что покажу.
И я подвела Репкина к потайной двери за зеркалом.
— Ого! — Он ошеломленно потрогал дверную ручку. — Тут же была глухая стена.
— Была да сплыла. Видимо, сработал секретный механизм, и она ушла в сторону.
Сашка принялся внимательно изучать дверной проем.
— Похоже, ты права, Эмма. Вот так сюрприз. Что все это значит?
Он вопросительно посмотрел на меня.
— А вот что… — ответила я и рассказала ему о том, как Федякин подменил старуху Грохольскую; как я попала в клинику, набитую вооруженными наемниками; как узнала там о проекте "Сырая вода"; ну и, конечно же, о том, как спустилась на потайном лифте под Красную площадь… В общем, все рассказала. Все, кроме того, что мы с Воробьем побывали в Болотном переулке; в доме, принадлежащем генералу Глотову.
— Надо же, — посетовал Сашка, выслушав мой рассказ, — сколько у нас в стране развелось всяких террористов.
— Это уж точно.
— А что тебе еще известно о Мяснике? — Больше ничего. Репкин задумчиво прошелся по кабинету.
— Ой, Сашка, — заторопилась я, вспомнив о Володьке. — Извини, пожалуйста, но мне надо срочно бежать. — Я смутилась. — Ничего, что я вас Сашкой назвала?
— Ничего, Эмма, — посмеиваясь, ответил он и тут же предложил: — А ты меня все время Сашкой зови. Давай будем друзьями.
— Да как-то неудобно. Вы же взрослый.
— Это я только с виду взрослый. А на самом деле мне семь лет.
Я тоже рассмеялась. Какой все-таки славный этот Сашка Репкин.
— Ладно, побегу. А то, наверное, уже много времени.
— У тебя нет часов? — удивился Сашка. — Такая большая девочка — и без часов?
— Мне с ними не везет, — сокрушенно сказала я. — Не успею купить, как тут же раскокаю. Репкин снял с руки свои часы.
— Держи, Эмма. Можешь хоть молотком по ним колотить, не раскокаешь. Противоударные. Японской фирмы "Сейка".
— Не надо, Саш. — стала я отказываться. — Они же кучу денег стоят.
— Бери, бери, — настаивал он.
— Но это мужские часы.
— Я тебе их на время даю. Поносить. А на день рождения подарю женские. Договорились?
— Договорились.
Сашка защелкнул браслет на моем запястье. Хоть часы были и мужские. Они мне очень шли.
— Сколько у нас там? — глянул он в последний раз на свои часики. — О, пять утра. Я уже отдежурил. Пошли, провожу тебя до проходной.
Около Спасских ворот мы тепло распрощались, и я побежала через Красную площадь к своему дому.
НЕЖДАННЫЙ ДРУГ
Уже подбегая к подъезду, я зацепилась ногой за железяку. Да ка-а-к грохнусь на асфальт. Вот корова! Поднявшись, я первым делом посмотрела на подаренную "Сейку".
Секундная стрелка замерла на месте.
Так я и знала! Мне хоть бронированные часы дари, я их все равно раскокаю. Но снимать часики я не стала. Уж больно красиво смотрелись они у меня на руке.
Войдя в подъезд, я поднялась на десятый этаж. Вначале я хотела позвонить в квартиру Грохольской, но потом решила сделать Володьке маленький сюрприз. Открыв замок пилкой для ногтей, я тихонько вошла в прихожую.
На кухне горел свет.
Воробей стоял у раздвинутой стены и кричал в темную шахту потайного лифта:
— Мухина-а-а-а!! Мухина-а-а-а!!!
Видимо, он орал уже не один час, потому что совсем охрип.
Я приложила обе ладони ко рту и тоже закричала:
— Чего-о-о-о-о!!
— Эмма-а-а-а!! — обрадованно завопил Володыса. — Ты где-е-е-е?!!
— На кухне-е-е! — вопила я в ответ. — За твоей спино-о-ой!
— Мухина?! — резко обернулся он.
— Она самая!
— Опять ты со своими дурацкими шуточками. Выкладывай, где ты была? Я сделала загадочное лицо.
— Воробей, сейчас у тебя челюсть до колена отвиснет.
— Ну-у, начинается…
Из маленькой комнаты донесся протяжный стон. Мы кинулись туда. Лже-Грохолъская постепенно приходила в сознание.
Володька уселся в старинное кресло.
— Давай, Мухина, рассказывай, пока она еще не оклемалась. Только не ври.
— Значит, так, Воробей, — начала я. — Этот лифт идет в Кремль. Прямо в кабинет президента.
Володька вскочил как ужаленный.
— Я тебя укушу, Мухина! Сказал же, не ври!
— Чтоб я сдохла, если вру! Моя страшная клятва подействовала на Воробья.
— Ладно, — снова уселся он в кресло. — Продолжай.
И я продолжила. Вернее, рассказала все с самого начала. С того момента, как спустилась в лифте под Красную площадь, и до того момента, как Сашка Репкин проводил меня до Спасских ворот.
