Эль-Пасо не назовешь приютом для феминисток, этих маргинальных злючек, утверждающих, что они «независимые души и прибыли в штат Одинокой Звезды, чтобы навеки поселиться в истинно свободном краю». Пусть не сомневаются: техасцы ценят каждую самостоятельную женщину – таких у нас наперечет – и умеют ею восхищаться. Благо, бостонка Мэри Берри не пудрит нам мозги насчет места «новой женщины» в жизни Дикого Запада. Почетный шериф Дон Гудвин объявил ей, что для любого кто в штанах вход в штат со стволом меньше сорокапятикалиберного строго воспрещен, а с нарушителя штраф 100 долларов. Наш добрый Гудвин пошутил, напустив на себя суровости, как он умеет, а Мэри бровью не повела, только молча кивнула и отправилась переодеться в юбку, что показывает в женщине стреляного воробья и тертого ездока по свету. Благодаря шерифу мы увидели, какая это женственная и грациозная особа. Наш ей за это респект.
Некоторые граждане Эль-Пасо, уставшие от регулярно посещающих наш славный город подделок и мудреных слов типа «кругосветка», проявили весь свой скептицизм и отправили телеграмму в «Бостонский Вестник» с запросом: «Просим уточнить, что за птица эта Мэри Берри и с какой целью ездит по кругу света?» Ответ был получен в тот же день: «Дама, именуемая Мэри Берри, покинула Бостон ради кругосветного путешествия прошлой весной. Уточнить прочие детали не представляется возможным». Так вот, повторяем для членов клуба Фомы Неверующего: мисс Берри – подлинник. Скептики, желающие лицезреть ее и слушать рассказы о дальних странах, могут приобрести билет на вечернюю лекцию по той же демократичной цене, что и антискептики.
Блокнот Мэри. Camino Real – дорога, проложенная испанскими миссионерами в начале 17 в. от Мехико до Санта Фе. Около 100 миль – Jornada del Muerto – путь мертвеца – плоская каменистая безводная пустыня, где даже кактусы редкость. Летом – раскаленная сковорода, но этим летом ее заливают дожди, подобные муссонам, так что даже смыло пару мелких поселков на подступах к пустыне. Жаль, что велик нельзя сложить вдвое или втрое, замучилась таскать. Надо продать Стерлингу идею о складном вело.
Albuquerque значит арбуз. Отель San Felipe. Много всякого миссионерского, от испанских католиков осталось. Католики верят во всякие чудеса и обожают острые ощущения. Так пусть получат! Расскажу им про индийских фриков, неприкасаемых и гермафродитов. И пусть знают, что я первая американская женщина, которая участвовала в охоте на бенгальского тигра. Газеты так и сыпят небылицами обо мне, кто во что горазд – оказывается, мне 22, я новичок в полном смысле этого слова, я говорю на 9 языках арабского востока и выгляжу как самая атлетическая женщина в мире…
Santa Fe – тоже испанское название, а индейцы называют это место «там, где танцует солнце». Дивный вкусный горный воздух. Наконец-то можно дышать, отдышаться после омерзительной жары. Вот бы пожить тут подольше.
Культурный город. Много красивых зданий и всякого искусства, испанского и индейского. Целая улица богатых магазинов – ковры, дорогие кожи, меха, золото-бриллианты и проч. излишества. Богатые приезжают сюда как на курорт. Праздношатающаяся публика располагает к общению.
Богатый еврей антиквар, владелец 2 крупных магазинов (картины, мебель, etc.), предложил «покричать на аукционе» – мои 12% (начал с 8, но я же не девочка, а НЖ). Велел быть без шляпы и дал денег на модную прическу. Любит порассуждать вслух на тему «всё самое хорошее от евреев и все самое плохое от них же». Его семья бежала из Персии в Амстердам, оттуда в Америку. Здесь он уже 23 года. Бизнес хорошо идет.
В субботу вечером танцы под аккомп. местного бэнда – 85 центов за билет. Дороговато, если билет на мою лекцию $2.
В конце каждой недели на главной площади устраивают индейский базар для состоятельной публики. Названия тут сплошь испанские (недаром же Новая Мексика) но именно здесь больше всего «консумированных» индейцев. Одеты все очень ярко. Есть группа писателей и художников из Нью-Йорка – называют себя «богема», одни носят пончо, другие наряжаются, как индейцы, записывают разные истории об индейцах, интересуются красками и глиной, из кот. хопи делают прочную керамику. По четвергам приглашают в свой дискурс-клуб. Темы самые свободные, ограничений никаких, масса любопытного, но – куда посылать такую инфу, какая пресса решится такое публиковать… У индейцев зуни (запад НМ) есть поверье, что мужчина создан из матки женщины как нечто ей противоположное и потому отторгаемое; мальчик, достигший детородного возраста, изгонялся из женской пещеры и присоединялся к бродячим охотникам. Совместная, семейная жизнь считалась невозможной. И вот боги решили помочь мужчине и женщине соединиться, чтобы поддерживать друг друга – женщине они дали вагину, а мужчине пенис. После этого мужчины имели право войти в пещеру, но только с пропитанием. И тут снова возникли противоречия: приходит к женщине муж с куском мяса, она готовит мясо на огне, сытно ест, после чего нахваливает свою вагину: спасибо, дорогая, без тебя бы я пропала. – Мужчина удивляется: зачем ты благодаришь ее? – Если б не она, ты бы сюда никогда не пришел, а я бы умерла с голоду.
А дети индейцев кидаются кактусами.
«Мегаполис» Жемчужина Харт – женщина или исчадье ада? Ваш корр. Мэри Берри, находясь на западе страны, наведалась в тюрьму, где содержится печально известная Перл Харт, криминальный элемент со стажем, хотя заключенной чуть больше 20 лет. Она носит мужскую сорочку, брюки на широких подтяжках и короткую стрижку «под мальчика», всем своим видом показывая, что не желает вписываться в традиционные нормы.
П.Х.: Я здесь единственная женщина на особом положении. Мне разрешают принимать журналистов и фотографироваться для журналов. Недавно приезжала девица в очках из «Космо» и фотограф с ней. Такая вся из себя важная, подарила мне модную шляпку. Лучше бы сигары привезла.
Меня часто спрашивают про детство и что потом было. Я отлично все подробности помню. Ведь людей всегда интересуют подробности, верно? Так вот, сама я с юга, училась в школе-интернате при католической миссии. В шестнадцать влюбилась в мужчину старше меня. Он уже взрослый был, ну вы понимаете, миндалем в сахаре угощал. Предложил жениться, и однажды ночью я сбежала с ним в чем была. Мы поженились, и я была счастлива, но недолго. Он был вечно чем-то недоволен и стал меня бить. Я расстроилась и уехала к матери в деревню. Мать хотела отправить меня обратно в школу, но туда замужних не берут. Потом муж прислал за мной своего брата с письмом, обещал исправиться, и я вернулась, потому что любила его. Сначала он был ласковый такой, потом опять с кулаками полез. Однажды сильно побил, и я ушла от него. Было это в 1893 во время Всемирной выставки в Чикаго. Я решила к матери больше не возвращаться и села на поезд в Чикаго, думала, там собрались люди со всего света, мне повезет, на что-нибудь сгожусь. Я была симпатичная, но разочарованная в браке девушка, отчаянная и готовая на все. Работа нашлась – раздавала буклеты у павильона Скандинавии, я ведь белокурая, на них смахиваю. Когда точно поняла, что беременная, пришлось вернуться к матери. Родилась девочка. Мать написала мужу. Он обрадовался, приехал за мной. Уговаривал: вот теперь заживаем счастливо, настоящей семьей. Любовь вернулась, ведь настоящую ласку я знала только от него, хотя к тому времени уже сильно изменилась. Через год родился мальчик. Не знаю, чем зарабатывал муж, подробностей он не рассказывал, иногда дом был полная чаша, всего с избытком, иногда шаром покати. Детские крики по ночам его очень раздражали. Он снова был недоволен и начал меня избивать. В третий раз я ушла от него, поклявшись себе больше никогда не иметь с ним дела. Забрала детишек и уехала к матери. Я никогда не виню ее за то, что отдала меня в католический интернат. Мать для меня единственное убежище. Мне было плохо, я устала от жизни. Пыталась покончить с собой, но каждый раз меня кто-то останавливал.
