Хинду живут по своим правилам, невзирая на имперские законы. Неверной жене могут отрезать кисти рук, если так решит деревенский жрец. Британское правительство запрещает кровавые экзекуции, так же как сожжение вдов на погребальном костре мужа, однако индуисты упорно продолжают следовать традиции. У низких сословий рождение девочки считается несчастьем, ведь дочь нужно выдать замуж с достойным приданым – иначе позор для отца, поэтому младенца женского пола могут умертвить сразу после рождения, и совершает это преступление зачастую акушерка, принимавшая роды, по приказу старшего мужчины в семье.
Трудно поверить, что в той же Индии, на севере у подножья Гималаев, есть долина Куллу, которая славится не только чудесными видами. Древняя столица этой области – довольно скромное селение Наггар. Британский комиссар располагается в другой, новой столице, потому что управлять немногочисленным населением Куллу непросто. Господство женщин – вот что ставит в тупик британское правительство. Каждая женщина Куллу имеет несколько мужей и является главой семьи. Когда в семье женится старший брат, то все другие его браться тоже становятся мужьями его жены. Она управляет всем имуществом и средствами, заработанным ее мужьями. Если жена умирает раньше своих мужей, то главенство в семье переходит к ее старшей дочери. Ученые называют это явление полиандрия. Самое удивительное, что в полиандрических семьях не бывает разлада, потому что взрослые мужчины остаются в своих изначальных семьях, а к женам ходят в определенные дни, по расписанию, установленному каждой женой. Дети такой женщины называют всех ее мужей отцами. Редкие путешественники допускаются в долину Куллу. Очевидцы рассказывают, что женщины не так уж и красивы, но чертовски привлекательны благодаря прекрасному настроению и легкому характеру. В языке народа Куллу отсутствуют слова «измена» и «ссора», хотя каждая деревня в долине поклоняется своему божеству и имеет собственные представления о правилах поведения.
«Пара Колес» М. Берри пишет нам из Бенгалии. По совету старожилов Англо-Индии ношу пробковый шлем поверх тонкой накидки, из-под которой внизу видны льняные бриджи и ботинки, чтобы местные принимали меня за молодого чудика туриста, – они так и думают и скалят красные от местной жвачки зубы. А вот белые миссионеры зубоскалят, проявляя недружелюбие, а порой и враждебность. Они, видите ли, не одобряют женщин на вело. С миссионерами пришлось познакомится, потому что к их форпостам ведут хорошие дороги. Как говорит известный вам мистер Макларит, исколесивший уже всю Бенгалию, здесь удобнее всего передвигаться от одного христианского кладбища к другому. К тому же в миссиях можно умыться и отдохнуть, а вот от мусульманских кладбищ лучше держаться подальше. Там не позволяют чужим проезжать через кладбище, могут забросать камнями и даже убить.
Вчера я исколесила Сады Эдема – так называется тенистый парк недалеко от дворца вице-короля Индии. Затем поехала дальше по аллее с высоченными стройными пальмами и вскоре поравнялась со слугой, который шустро катил детскую коляску, лавируя между велосипедами и конными английскими экипажами. Дети вытягивали шеи, рассматривая мир вокруг. Особенно взволновала их громыхащая упряжка с огромными вращающимися колесами и тащившие ее огромные, но костлявые быки. Меня притягивали шоколадные мордашки малышей, и я последовала за ними. Слуга направил коляску к арочным воротам выросшей прямо перед нами каменной стены; мы проехали под узорчатой аркой, увенчанной львами, выставившими вперед правые лапы; дальше простиралась огромная площадь с круговой аллеей для пешеходов. Тем, кто был на двух колесах, проезд не возбранялся. Слуга с коляской умерил бег и двигался спокойным шагом. Я перешла на его темп, соскочив с велосипеда и пошла следом. На площади было много темнокожих, женщин в простых, но ярких сари и мужчин в белых дхоти. Некоторые задерживались перед коляской, покачивая головой, как фарфоровые китайские болванчики. Я думала они умиляются, глядя на малышей, но главной целью оказалась я. Женщины резко выпрастывали руки из-под накидок, чтобы прикоснуться ко мне кончиками пальцев. Сопровождавшие их мужчины одобрительно кивали. К счастью, я была предупреждена, что среди бенгальцев ходит поверье, будто прикосновение к белому человеку приносит благополучие, поэтому не ожидала ничего дурного с их стороны. На эту площадь приходят люди, направляющиеся в храм на противоположном конце аллеи. Во внутренний двор храма ведет резная двустворчатая дверь. Она была открыта настежь, и слуга медленно спустился по гладким ступеням, ловко подхватив коляску. Мне удалось рассматреть лишь небольшую часть залитого солнцем храмого двора и высокую колонну, увенчанную каменной птицей с орлиным клювом и сложенными крыльями. Слуга постоял у колонны, молитвенно опустившись на одно колено и сложив ладони. Потом вытащил из коляски детей и, взяв их за руки, повел дальше внутрь самого храма. Провожая их глазами, я заметила, что на меня косятся двое молодых прислужников, натиравших до блеска каменные ступени. Я сочла за лучшее поскорее удалиться, поняв, что они видят во мне чужеродное тело. Мне известно, что вход во многие храмы в Индии разрешен только местным. Иностранца, пытающегося войти в их святыню, могут бесцеремонно вышвырнуть вон или даже избить палками.
В тот же день я расспросила знатоков о каменной птице во дворе храма. Это статуя чудо-птицы Гаруды, носящего на своей спине верховное божество. Жюль Верн мог бы назвать Гаруда персональным летательным аппаратом.
Дневник Мэри. Когда под ногами склизская грязь, хочется сменить железного Стерлинга на летающую чудо-птицу. Увы, мечта моя не достижима, поэтому останется только имя Га-ру-да. Сенсация недели: жена высокопоставленного чиновника леди Карнеги (познакомила Тетушка, спасибо ей!) пригласила присоединиться к небольшой компании, сопровождающей бельгийского принца Леланда на охоте. Сама она давно пристрастилась к охоте на крупного хищника и считает это занятие полезным, ведь тигры нападают на деревенских жителей и держут в страхе целые селения. При этом жалеет прочих животных, как принято у местных аристократок: бедные слоники! как они страдают от жестоких бенгов! – можно подумать, худосочные бенгальцы не страдают от своих хозяев бритов… Англ. знать муж. пола ко всему относится с юмором и здоровым цинизмом (так они говорят о себе). Хоть убей, не пойму, как цинизм может быть здоровым. Много пересудов о романе старой королевы с «шоколадкой», молодым слугой из Агры. В последней депеше вице-королю она советует упразднить варварские праздники хинду – он ответил резкой депешей: упразднить таковые праздники все равно что упразднить Рождество в Европе. Еще говорят, что королева увлечена идеей расового равенства, двор от этого в бешенстве, а влияние «чумазого» на нее только усиливается. Вот уж действительно из грязи в принцы метит. Повезло парню, но теряет чувство меры: отрекся от своих корней, выдает себя за родовитого сигха, но его отец жив, и в Индии всем известно, что семья эта низкой касты. [Написать для «Мегаполис», там любят сплетни]
17 декабря на охоте, мы с леди К. были единственными дамами среди трех десятков мужчин, включая свиту принца и нескольких шикари (их рейнджеры, отлично знают джунгли, повадки животных и пути следования тигров и др. крупных кошек). Я видела живого тигра! Его убил принц – или шикари? – этого я не видела. Потом обедали в шатре принца. Обещал подарить мне шкуру тигра. Это его 5-й тигр. В Бенгалии я не заработала еще ни $ – ни &, так что история с принцем очень кстати, можно продать не только своим, но и в Париж, Вену и в Россию. Если правда подарит – фото к тексту будет блеск: я на шкуре тигра в шелковом индийском костюме, как в модном журнале.
