Одновременно со мной в городе остановились на отдых три английских велосипедиста, но наибольший ажиотаж вызвала, естественно, женщина на велосипеде, то есть я. Оказывается, в городах Российской Империи езда на велосипеде для женщин официально запрещена из-за костюма, якобы нарушающего общественные приличия. Женщина, вынужденная для удобства надеть шаровары или бриджи, вызывает здесь нападки обывателей, которые считают костюм для езды на вело чудовищно неприличным. Даже если женщина выезжает на прогулку в сопровождении мужчины, она рискует услышать в свой адрес массу нелицеприятных замечаний. И всё это происходит в ближайшем к Западной Европе городе! Что же будет дальше? К счастью, мой маршрут лежит не в глубь страны, а к южным границам. Говорят, случается даже, что сельские жители принимают велосипедистов за нечистую силу и разбегаются в ужасе, а самые неистовые преследуют «колесных чертей» с вилами в руках. Надеюсь, наган, подаренный подругами по борьбе, способен остановить подобные выходки. Новая Женщина не сдается!
Визитер из Северо-Американских Штатов огромная редкость в этих краях, и я была представлена городскому начальству – разумеется, все мужчины. Они заседают в самом высоком здании в городе (для сравнения: втрое ниже среднего небоскреба) со шпилем, увенчанным золотым флюгером в виде солнца – это герб города и языческий знак мужского превосходства.
Что касается женской активности, то в местном парке есть ресторан, хозяйка которого мадам Штейн на работу нанимает исключительно женщин. Мужчины у нее работают поденно, к примеру, когда есть необходимость доставить тяжелые грузы. София Штейн замужем, но предпочитает работать, чтобы не быть в подчинении у мужа. К чести мужа надо сказать, он не считает позорным иметь работающую жену, напротив, поддерживает ее взгляды. Ресторан славится вкусным кофе и разнообразными десертами. Угощая меня после лекции на тему «Новая американская женщина», хозяйка отметила, что кофейничать в ее родном городе стали еще раньше, чем в Вене. Мою лекцию слушали не только женщины разных возрастов, но и мужчины, которых женский вопрос не интересует совершенно – здесь горячо обсуждают убийство президента Франции, и меня забросали вопросами об отношении американского правительства к разгулу анархизма и террора в Европе. Вот срочная задача для моих коллег: пишите для европейских читателей – американское мнение важно.
Дневник Мэри. 31 июля. Жара. Двигаться тяжело. Впервые без сопровождения. В полдень съехала с большой дороги и остановилась у долгожданной полосы деревьев, разделяющей бесконечные поля. Вокруг ни души. Легла под самым широким тополем, спряталась с машиной в тени. Глядя в небо, узнала облако, которое видела в Австрии. То самое, точно, и добралось оно сюда, сохранив те же очертания: бейгл с неровными краями, дырка в центре. Там были горы – здесь степи, а облако то же самое. Чудеса небес.
«Модные известия» (русское издание) Нынче в моде горячие споры по поводу парижской новинки bicyclette - смелого костюма для велосипедных прогулок. Составились две противоположные точки зрения. Одни считают его вульгарным, другие называют плодом женской эмансипации и символом грядущих общественных перемен. Курсистки, раньше всех оседлавшие железного коня, цитируют американскую эмансипэ мисс Энтони, которая заявляет, что велосипед сделал для освобождения женщин больше, нежели все остальное вместе взятое: «Сердце мое наполняется радостью всякий раз, когда я вижу женщину на двух колесах!» Однако же в нашем Отечестве иным сердцам чужда такая радость. Известный публицист Нехорошев выступил с горячей проповедью против женского увлечения велосипедом:
«Вообразите пушкинскую Татьяну крутящей педали железной машины! Ежели барышням позволить ездить на велосипедах, им остается только на головах ездить. Я ужасаюсь! У меня мутиться в глазах. Женщина или девушка на велосипеде – это дурной сон, совершенно неприличное занятие для прекрасного полу. Дайте романтики – не лишайте мужчин снов о кисейных барышнях, чтобы мы не просыпались в горячечном кошмаре от пыльных колес, потных лиц и мускулистых ног в грубых ботинках. Ах, ножки, ножки, где вы ныне? Ужасный век, ужасные сердца!»
Что же так удручает чувства г-на Нехорошева? Простой и удобный костюм для езды? Укороченная юбка?! Об отсутствии корсета лучше умолчим. Парижская мода диктует, что допускается только гладкая и неузкая юбка, едва доходящая до лодыжек, и просторная длиннополая блуза с широким кушаком. При этом требуются панталоны из той же материи, что и платье, или же прилегающе трико ниже колен. Относительно обуви мнения расходятся так же, как и относительно велосипедных прогулок как таковых. Одни предпочитают полусапожки со шнурованными гамашами, другие – высокие сапоги из мягкой кожи наподобие тех, что принято носить с амазонкой. Головной убор должен сидеть на голове так же надежно, как во время езды верхом, даже при сильном ветре. Всего надежнее надеть жокейскую шапочку с небольшим козырьком от солнца. В столичных магазинах такому выбору дам уже не удивляются. Регулярные поставки из-за границы налажены. Чаще всего спрашивают костюмы для велосипедных прогулок из английского твида. Приказчики ждут распоряжений заказчиц. Мы ничуть не удивимся, если в скором будущем такие костюмы станут шить отечественные портные.
Наше мнение полностью разделяет президент «Клуба за правильное мышление и здоровый образ жизни» мисс Честерфильд. (Г-н Нехорошев снова расстроится, прочитав об иностранном новшестве, но комитет из отечественных ученых авторитетов решил пропагандировать лекции американки). Ее метода по продлению юности пользуется большим успехом в свете: каждый человек таит в себе ресурсы, обеспечивающие его процветание. Самое трудное – воспитать мозг в постоянной мысли о хорошем и добром. Как только человек проникнется верой в то, что ему по силам сделаться счастливым, тогда его уделом станет успех, в результате – тело приобретет идеальные очертания. Искренне ваш Н.К.
Дневник Мэри. Пошел последний месяц лета. Не лениться! записывать больше, чтобы потом сделать книгу. Не следуя карте, двигаюсь на восток, выбирая дорогу пошире, наиболее объезженную.
От липкой жары и горячего ветра, гнавшего мне навстречу облака пыли, хотелось зажмуриться и забыться, упасть под первым попавшимся деревом, распластаться и замереть. Крутила педали как в полусне, уныло и смиренно, как осел, вынужденный крутить колесо водокачки.
Солнце было в зените, когда на горизонте показался какой-то дом. Спешившись у крыльца, я поняла, что это постоялый двор. О счастье! Наконец можно напиться воды и остыть после палящего солнца. Войдя в дом, рухнула на массивный кованый сундук.
Хозяева не торопились ставить самовар, и я ненавидела их за неторопливость. Я попросила такую малость – стакан холодной воды, не чаю, просто воды. Хозяин кликнул мальчика. Подавая мне металлическую кружку правой рукой, левой он подтирал губы и щеки – видно, сам уже попил из предназначенной мне кружки. Я приняла кружку и стала жадно пить. Пришла в себя и, подняв глаза, увидела вдруг прекраснейшее из лиц, какие когда-либо встречались мне в жизни или на картинах мастеров. Стало ясно – передо мною красота. Все черты его лица, светлые волосы, шея, пальцы рук, все движения юного тела – гармония. Эта картина была столь чудесна, что рядом с ней не было места для злости, все пространство комнаты заполнила красота. Юноша отошел к стене и, ничуть не смущаясь, принялся меня разглядывать. Его красота вызвала во мне грусть и даже упадок духа. После чая раскисла совсем. Никогда, ни разу в жизни не доводилось мне дотронуться рукой, провести пальцами по такому прекрасному лицу, погладить золотистые кудри и гладкий шелковый лоб, прикоснуться губами к насмешливому рту… Как жаль мне себя, старую, пыльную, несчастную… Как это не по-американски!
