– А ну-ка неси сюда французскую косметику, что Нанон подарила.
Камеристка только чуть приподняла брови и повиновалась.
Ирена уселась напротив большого зеркала и терпеливо, насколько позволяло её состояние, стала ждать камеристку. Эйда внесла большую расшитую кораллами шкатулку и поставила на туалетный столик. Вынув необходимые пуховки и краски, она вопросительно посмотрела на свою госпожу. Мери в это время только тихонько стояла в сторонке, наблюдая за странным поведением наследницы.
– Делай всё, что посчитаешь нужным, но я хочу, чтобы в результате из зеркала на меня смотрело совершенно чужое лицо.
– Хорошо, тогда повернитесь ко мне… – ответила брюнетка и стала наносить на щёки Ирены пудру нежно-розового цвета. – Позвольте поинтересоваться, миледи, что это на Вас нашло?
– Разве не ты мне говорила, что каждая женщина должна уметь правильно использовать косметику? И рано или поздно мне придётся научиться этому искусству?
– Вы решили, что пришло время? – приподняла брови мисс Браун.
– Нет, – вздохнула наследница, – но сегодня мне очень нужно её «правильно» использовать… Мери, сообщи Его Величеству, что я опоздаю на несколько минут… И скажи ему… скажи… В общем, знаешь, что сказать.
Синеглазка сделала книксен и молча удалилась.
Через четверть часа бирюзовые глаза Ирены были красиво очерчены тёмно-зелёной подводкой, на и без того тёмных ресницах появился дополнительный слой чёрной краски, щёки заливались искусственным румянцем, на подбородке красовалась мушка, а губы алели тонким слоем яркой помады.
– Эйда – вуаль! – скомандовала принцесса.
– Какой длины?
– До носа.
– Хорошо, миледи.
Король и первый министр осторожно оглядывались по сторонам, приветливо кивая гостям.
– Без одной минуты два, – глядя на часы, констатировал Дешторнак.
– У неё ещё целая минута… – усмехнулся в красивые усы монарх.
Из-за ширмы позади них раздался тоненький голосок Мери:
– Ваше Величество…
Ричард IV обернулся:
– Синегла… То есть мисс Бенсон? Где моя дочь? – король, пренебрегая всяческими правилами приличия, покинул свой пост и заглянул за портьеру.
– Её Высочество скоро спустится, она просила передать, чтобы Вы ничему не удивлялись…
– Что это значит? Она собралась въехать сюда на Буране? – развёл руками Ричард Благостный.
– О, нет! Но её вид Вас, думаю, слегка удивит, сир… Посчитайте это невинным капризом наследницы.
Король рассмеялся:
– Хорошо! Что угодно, лишь бы она здесь появилась! – вернувшись к графу, он подмигнул своему соратнику и пояснил ситуацию: – Если Ирена успеет спуститься через пять минут, то я всё равно отсчитаю тебе 99 фунтов. У неё маленькая заминка.
– Интересно, что же задумала наша принцесса? – потёр аккуратную бородку министр, отличавшийся прекрасным слухом.
– Скоро увидим… Уже и не помню, когда в последний раз я слышал о капризах с её стороны…
Ирена бросила ещё один строгий взгляд на кукольное отражение в зеркале. Макияж сделал её красавицей, причём полностью соответствующей веяниям моды: яркие черты, выделяющиеся румянцем тонкие скулы, густо накрашенные ресницы и непременная мушка. То, чего она добивалась, получилось в полной мере великолепно. Взглянув на оставленную на столике заколку, наследница опустила тонкую вуаль на лицо, вздохнула и вышла в коридор.
Спускаясь в торжественную залу, девушка тщетно пыталась остановить неровное биение сердца. Принять учтиво-холодное выражение лица – как и подобает принцессе Уэльской – она сумела довольно быстро: привычка, выработанная годами, давала о себе знать.
Гости оживились, особенно налегая в ожидании выхода наследницы на разносимые шустрыми лакеями фрукты и напитки.
Робин, держа бокал белого вина в руке, с интересом оглядывался по сторонам, словно оценивая свои шансы завязать разговор с кем-нибудь из сильных мира сего. Джон только хмурился, сдвигая брови, а взгляд его выражал явное неудовольствие всем происходящим. Левую руку он автоматически держал на эфесе дорогой и вовсе не парадной шпаги.
– Расслабься, брат, – шепнул ему Робин. – Иначе нас быстро рассекретят.
– Не могу я быть беззаботным – совесть моя напоминает всё время, чьё имя я присвоил.
Юноша только рукой махнул в ответ и допил вино.
В этот момент загремели фанфары и на центральной лестнице объявили о выходе принцессы Уэльской. Все головы вмиг повернулись в одну сторону – Джон и Робин не были исключениями, ведь им ещё никогда не приходилось встречаться с наследницей престола, о магической силе притяжения которой по стране ходили странные россказни.
На верхней ступеньке появилась хрупкая фигурка девушки, утянутая в розовый шёлк. Вельможи склонились в низком почтительном поклоне, а дамы сделали глубокий реверанс.
Принцесса Уэльская, равномерно отстукивая по каменным ступенькам тонкими каблучками, не спеша спустилась в атриум. Когда она ступила на паркет, аристократы подняли головы. Ирена чуть кивнула, приветствуя своих гостей, и музыканты заиграли лёгкую мелодию для фона.
Едва удерживая на губах холодную учтивую полуулыбку, чужой поступью Ирена прошествовала к отцу и поприветствовала его наклоном головы. Король ответил дочери тем же. Премьер-министр поцеловал руку наследницы, и только после этого девушка снова повернулась лицом к тем дворянам, что собрались сегодня в стенах Виндзорского замка.
Ричард IV внимательно наблюдал за действиями дочери и никак не мог понять, что побудило её резко изменить облик и показать вельможам то, что они и должны были видеть: наследницу английского трона. Король переглянулся с графом – тот только плечами пожал.
Монарх произнёс помпезную торжественную речь, во время которой Ирена, как и подобает леди её сана, безразличным взглядом скользила по лицам гостей, довольная тем, что мельчайшие изменения её мимики скрывает сетка вуали.
Король говорил о наследственной выдержке своей дочери и её силе воли, о том, что воспитанием юной леди с детства занимались лучшие учителя, и сегодня она ещё раз докажет всем присутствующим, что по праву носит титул принцессы Уэльской, хотя и не была рождена мальчиком. В завершение речи Ричард Благостный напомнил старшему и поведал младшему поколению гостей, что в восьмилетнем возрасте Элисса Английская научилась самостоятельно управлять лошадью, и сегодня, памятуя эту дату, они собрались здесь, чтобы поздравить наследницу с очередной годовщиной её первого жокейского опыта.
Сначала Ирена слушала речь отца отстранённо и только про себя возмущалась той странной необходимости собрать во дворце толпу высокородных дворян, которым по большому счёту абсолютно наплевать и на неё, и тем более на её умение держаться в седле. Но когда король дошёл до кульминационной точки своей речи и предложил тост за истинную наследницу английской короны, «что бы там ни думали сплетники», Ирена и поняла весь смысл происходящего.
