— Это что же, вдов да детей в деревне бросить, а купцов защищать? — посуровев лицом, мрачно уточнил Мишка.
— Гм, — смутился полковник. — К сожалению, нет у меня больше таких, как вы, стрелков, Михаил. А людей спасать надо. Сами понимаете, бандиты прежде всего в чистую часть посёлка полезут. Деревни им во вторую очередь интересны. А там и местные сами способны управиться, если что. Сам говорил, почти все охотники.
— Странный какой-то разговор получается, — задумчиво проворчал Мишка. — Целый полк солдат не способен два десятка дворов защитить.
От этих слов Белецкий поперхнулся чаем и едва не выронил стакан.
* * *
Мишка затянул последний узелок и, разложив сшитый обвес на лавке, отступил назад — полюбоваться результатом. Теперь, когда патронов к винчестеру у него было вполне достаточно для парочки локальных конфликтов, он решил вплотную заняться амуницией для использования американского комплекта. Именно так он называл про себя пару кольтов и винчестер. Слишком уж киношно всё звучало.
Но шутки шутками, а оружие это было настоящим и где-то даже легендарным. Так что для переходов с точки на точку он решил использовать именно его. Больше всего в этом комплекте Мишку привлекала его скорострельность. На минуту из этих трёх стволов он мог создать настоящий огненный заслон. Ну, а дальше план война покажет. Неплохо было бы ещё и гранатами разжиться, но здесь и сейчас это была просто немыслимая роскошь.
«Интересно, а гранаты ручные тут уже изобрели или ещё телятся?»
Поставив себе в памяти зарубку поинтересоваться этим вопросом у полковника, парень с довольным видом оглядел полученный обвес и, потянувшись, принялся аккуратно собирать скорняжный инструмент. Из благодушного настроения его вывел пронзительный женский крик, раздавшийся на улице. Подхватив винтовку, парень вихрем вылетел на крыльцо, и словно на стену налетел.
Мимо их ворот с воем и плачем шла огромная процессия. Кажется, кого-то даже несли. От удивления Мишка случайно зацепил себя прикладом по голени и, сообразив, что выходить на улицу с оружием сейчас не самая умная затея, метнулся в дом, повесил винтовку на место и, коснувшись пальцами револьвера под мышкой, снова выскочил во двор. Подойдя к калитке, он окинул собравшуюся толпу внимательным взглядом, отметив про себя, что тут, похоже, собралось всё взрослое население посёлка.
Выскользнув на улицу, он влился в толпу, молчаливым кивком поздоровавшись с одним из мастеров депо. Протолкавшись к нему поближе, парень тихо спросил:
— Что случилось, Виктор Степанович?
— Артель старателей хунхузы вырезали. Всю добычу забрали, а людей словно скот… — голос мастера дрогнул. — Смотреть страшно. У нас так даже с бешеным зверем не поступают.
— А идут-то куда все? — кивнув, спросил Мишка.
— Так на площадь. Солдат нагнали, чистую сторону под охрану взяли, а мы словно и не люди вовсе. Вот пусть голова и ответит, что делать собирается. Заодно и посмотрит, как с православными эти нелюди поступают.
«Так. На этом митинге мне делать нечего. Глотку драть тут и без меня желающих хватит», — подумал Мишка и, снова кивнув мастеру, принялся проталкиваться к краю дороги.
В том, что начальство ничего толком сделать не сможет, он даже не сомневался. Тут нужна не военная операция, а точечный удар. Короткий и быстрый, как удар шпагой. Что-то вроде диверсионной операции. Но для такой акции его одного будет мало. Нужны спецы. Не просто стрелки, которых нужно вывести на место и указать направление, в котором требуется стрелять, как это было с хантами.
Выбравшись из толпы, Мишка огляделся и, свернув в переулок, через пять минут был в здании участка. Проскочив мимо дежурного, он подскочил к дверям кабинета урядника и, коротко постучав, вошёл. Толстяка он застал в расстроенных чувствах. Это выражалось в мрачной ходьбе из угла в угол.
Увидев парня, урядник кивнул и, вздохнув, тихо спросил:
— Знаешь уже?
— На площадь пошли. Голову трясти собираются, — отмахнулся Мишка. — Дядя Николай, у тебя среди казаков знакомые есть?
— Есть, да только они без приказа с места не тронутся.
— Не понял, — растерялся Мишка. — Это как так? Что ж они, не люди, что ли?
— Приказ им пришёл. До особого распоряжения границу не пересекать и на провокации не реагировать, — еле слышно вздохнул урядник.
— А зачем нам граница? — чуть подумав, зло усмехнулся Мишка. — И кто знает, где она, та граница?
— Что предлагаешь? — осторожно спросил толстяк.
— Сведи меня с казаками. А дальше я сам, — помолчав, отрезал Мишка. — Ну нельзя такие выходки безнаказанными оставлять. Иначе нас вообще за людей считать перестанут. Отвечать надо. И отвечать так, чтобы они даже подумать о подобном боялись. И один я не справлюсь. Тут не солдаты, тут настоящие воины нужны.
— Казаки, — понимающе кивнул урядник. — Ладно. Поехали.
Тяжело поднявшись, он запер кабинет и, спустившись вниз, приказал дежурному вызвать кучера с пролёткой. Спустя четверть часа, дежурный бодро доложил, что пролётка у входа, и толстяк, развернувшись, широким шагом направился к выходу. Мишка, выскочив следом за ним, успел запрыгнуть в пролётку, и кучер, вдохновлённый начальственным рыком, щёлкнул кнутом. Соловая кобылка взяла бодрой рысью, и пролётка покатила к выезду из посёлка.
Два часа пути, и они вкатились в большую станицу. Жили казаки широко. Осматриваясь, Мишка машинально отмечал про себя и широкие подворья, и крепкие, добротные строения, и обилие разной живности во дворах. Пролётка остановилась у резной калитки, за которой виднелся большой дом, крытый черепицей.
— Атамана дом, — коротко пояснил урядник, тяжело выбираясь из пролётки.
Постучав в ворота, он окликнул кого-то по имени, и калитка распахнулась, выпустив мужчину среднего роста, с окладистой русой бородой и широченными плечами. Окинув гостей внимательным взглядом серых глаз, атаман поздоровался с толстяком и вопросительно покосился на Мишку.
— Оружейный мастер мой. Михаил. И первый охотник в деревне, — представил его урядник. — По делу мы к тебе, Сергий Поликарпович.
— Да знаю я ваше дело, — чуть покривился атаман. — Ты же знаешь, Николай Аристархович, приказ у нас, аж из самой столицы.
— В приказе сказано границы не пересекать. А кто сказал, что вы её пересекли? И где она есть, та граница? — с ехидной усмешкой вступил в разговор Мишка.
— Так-то оно так. Да только всё одно шуму много будет, — понимающе кивнул атаман.
— Ну, это если доклады писать. А ежели тихо всё сделать, малым числом, то и знать никто не будет. Да и незачем обо всём кому-то знать.
— Малым числом — это сколько? — заинтересовался казак.
— Десяток. Больше для такого дела и не нужно.
— Слышал я про тебя, парень, — задумчиво протянул атаман. — А правду говорят, что ты сам себе маслобойку механическую собрал?
