В первый день заседаний были решены организационные вопросы: по предложению организационного бюро в лице Колосова единогласно избран председателем Пётр Максимов (псевдоним «Ангарский»), а секретарями – Кожухов и «Джемс». Ангарский, произнося вступительную речь, отметил стремление отдельных партийных групп к объединению и поставил вопрос о создании Петербургского комитета ПСР. Была озвучена повестка конференции: отчёты представителей партии с мест, оценка исторического момента, вопрос организации, военная организация, террор, легальные и нелегальные органы, отношение к Государственной Думе, профсоюзам, закону о страховании рабочих; к рассмотрению предлагались и иные аспекты деятельности партии.
Участник конференции Крупенко, говоря об историческом моменте, сказал о революционном движении до и после 1905 года. При этом он отметил: «В 1905 г., во время наибольшего подъёма революционного движения в Петербурге, пользовалось громадным влиянием своего рода революционное пролетарское правительство – Совет Рабочих Депутатов»
[620]. Это было время легального существования всех рабочих организаций, когда в подпольной работе никто не нуждался. Но революция потерпела неудачу, поскольку её участники были не готовы к такому размаху событий и имели небольшой опыт открытой работы. После революции появляются легальные возможности для продолжения и поддержки рабочего движения – просветительные общества, профсоюзы и Государственная Дума. Однако, отметил Крупенко, легальная работа наносит большой вред, отучая от работы подпольной и приводя к лёгким арестам со стороны правительства тех людей, которые в неё вовлечены. Однако теперь само рабочее движение растёт, происходят забастовки и волнения. Другой участник конференции, Русланов, отметил, что рабочие в данный момент уже не так доверяют легальным организациям, но настаивал на предварительной пропаганде в массах. Крупенко взял слово и несколько возразил: «Дабы подготовиться к революции, мы должны приучить массу к боевым выступлениям»
[621]. Крупенко поднял вопрос о вооружённом восстании, которое поддержат и рабочие, и уже весьма революционно настроенные солдаты. Ангарский, будучи председателем конференции, резюмировал: «Думаю, что, когда организационный момент восстановится, революционная интеллигенция вновь восстанет на свою работу»
[622].
На второй день работы конференции была оглашена подготовленная резолюция об историческом моменте и целях партии. В ней говорилось о неизбежности вооружённого восстания при существующей социально-политической ситуации в стране. Наиболее сплочёнными и организованными для такого мероприятия конференция сочла петербургских рабочих. Отмечалось, что крестьянство, устраивая различные волнения, не поддерживает правительственную политику, поэтому лозунги партии социалистов-революционеров будут популярны в его среде. Одним словом, полагали авторы резолюции, наступает новый революционный момент, в котором эсеры должны сыграть решающую роль.
Следующим пунктом повестки был организационный вопрос, принятие устава о структуре партии в Петербурге. Председатель Ангарский дал объяснения и аргументацию проекта, однако в протоколе конференции они не отражены. Крупенко отметил, что важная организационная роль должна принадлежать рабочим. Обсуждалась только низовая структурная единица – районные комитеты. В целом же «Организационный устав организации ПСР г. Петербурга и его окрестностей» был принят почти единогласно. Согласно Уставу, руководящим органом признавался Петербургский комитет. Уставом был основан Совет рабочих депутатов при ПК ПСР – учреждение, «через которое при необходимости скорых и решительных действий в среде петербургских рабочих П. К. проводит в жизнь все постановления, предварительно созывая Совет Р. Д. для обсуждения и внесения резолюции по определённым вопросам рабочей политики (демонстрации, забастовки)»
[623]. В параграфе 5 отмечалось, что Совет является постоянным учреждением, а выборы членов в него проводятся в районных комитетах (если районного комитета нет ввиду отсутствия эсеров, то образуется временный районный комитет, как бы примыкающий к ПСР, и тогда он посылает в Совет своего представителя с правом совещательного голоса). Районные комитеты признавались организацией строго партийной, в которой могут состоять «определившиеся» эсеры. Таким образом, Совет рабочих депутатов также предполагался чисто партийным учреждением эсеров.
Интерес представляет вопрос об авторстве резолюций, принятых Учредительной конференцией. В записке Петербургского охранного отделения от 31 июля 1913 г. говорится, что почти все резолюции конференции и предлагались, и редактировались 28-летним Константином Белорусовым (он же «Ероха», «Кудианов»), мещанином г. Шуя (Владимирская губерния), «который вообще являлся наиболее образованным и наиболее убеждённым, в эсеровском смысле, членом конференции»
[624]. Это косвенно подтверждается перлюстрированной частной перепиской. Так, Белорусов из Выборга писал студенту Леониду Серкину 13 мая 1913 г., что находится «в свободной, честной, культурной Финляндии», что там он «услышал много нового, бодрого в своей области…. Эсеризм так жив и так благотворно действует на умы и сердца, что душа радуется»
[625]. Возможно, в этот период Белорусов выработал основные положения, которые предстояло принять конференции. Впоследствии, после всех мероприятий в Выборге в мае 1913 г., он писал вошедшему в ПК ПСР Георгию Раевскому (на имя его матери, Лидии Раевской), что желает узнать, «насколько выполнены законодательные предположения от 16–20 мая с.г. Если предположения успели зафиксировать и они увидели в свет, то прошу покорно прислать в двух экземплярах». Он отметил, что «жать можно, жатвы много, успехи есть (хотя бы можно преуспеть гораздо больше – если бы, да кабы…)»
[626]. Таким образом, можно предположить, что Константин Белорусов принял участие не только в создании резолюций Выборгской конференции, но и в контроле за их реализацией и воплощением на практике.
В докладе начальника Петербургского охранного отделения от 22 сентября 1913 г., очевидно, содержатся агентурные сведения, позволяющие чуть подробнее осветить мотивы организации эсеровского Совета рабочих депутатов. Так, отмечалось, что этот орган был необходим в силу трёх причин: чтобы «законспирировать Петербургский Комитет», «создать как бы исполнительный орган при Петербургском Комитете, при посредстве какового Комитет мог бы в кратчайший срок проводить в рабочие массы свои постановления», а также «создать нечто вроде “нижней палаты”, которая бы состояла исключительно из рабочих, пользовалась бы таким же правом инициативы, как и самый Петербургский Комитет и обсуждала бы те или иные предположения, которые возникали бы в названном Комитете»
[627]. В Совет должны были войти представители всех районов Петербурга, а также кандидаты в представителей. Один из членов Совета должен был иметь сношения с Комитетом – и наоборот.
