В 1912 г. в Берлине была анонимно издана книга В.П. Обнинского «Последний самодержец», представлявшая собой очерк жизни и царствования императора Николая II. В ней автор повторил ранее высказанную в «Новом строе» мысль о тактических ошибках Петербургского совета в 1905 году: «Общий высокий дух подъёма, на который всего больше надеялся Совет рабочих депутатов, может быть, не обманул бы и дальше, если б сам Совет не увлёкся и не дал сигнала к новым стачкам, не обеспечив их материально»
[401]. Тем не менее, полагает Обнинский, Совет решился на это, потому что брал в расчёт настроение в армии и на флоте, которое было неоднозначным. Организацию «Центрального совета рабочих депутатов» журналист относит к концу лета 1905 г., хотя, как известно, Петербургский совет организовывался уже осенью, в октябре. Ошибку Петербургского совета автор книги видит, как и в «Новом строе», в инициации новых всеобщих забастовок в ноябре и декабре, поскольку этим Совет «провоцировал недалёкое уже московское восстание и ставил всё дело революции, поскольку оно было в его руках, на наклонную плоскость, ведущую прямо в реакционное болото»
[402]. Примечательно здесь то, что публицист признавал: «всё дело революции» находилось в руках Петербургского совета.
В целом кадет В.П. Обнинский писал о действительном значении деятельности Петербургского совета рабочих депутатов (хотя и определял его при этом только как стачечный комитет), личности его председателя, влиянии Совета на массы населения, более серьёзно и детально, чем П.Б. Струве, рассматривал саму деятельность Совета, но указывал на его тактические ошибки в организации всеобщих стачек и забастовок, отмечая, что принятие решений часто диктовалось конкретными обстоятельствами и не имело стратегического расчёта. В этом смысле поражение революции и самого Совета виделось ему закономерным.
Рассмотренные позиции представителей либерального общественного течения – П.Б. Струве и В.П. Обнинского – показывают, что, учитывая их различия в подходе к анализу и оценке деятельности Петербургского совета рабочих депутатов, они не рассматривали его как орган народной власти, как реально авторитетную организацию революционного времени, а также считали его поражение вполне закономерным итогом его деятельности.
Совершенно иную оценку действиям Петербургского совета давали большевики и, в частности, В.И. Ленин. В «Объяснительной записке к проекту закона о 8-часовом рабочем дне», написанной осенью 1909 г., он подверг сомнению положение о постепенности введения 8-часового рабочего дня в проекте закона, предполагавшегося от социал-демократов к рассмотрению III Государственной Думой. В основу своего скепсиса автор положил аргумент исторического характера: «…как бы дезавуируются, хотя бы косвенно, революционные Советы рабочих депутатов в 1905 году, проводившие немедленное осуществление 8-часового рабочего дня. Мы считаем это возражение серьёзным, ибо самомалейшее дезавуирование Советов рабочих депутатов в этом отношении было бы прямым ренегатством или, во всяком случае, поддержкой ренегатов и контрреволюционных либералов, прославивших себя таким дезавуированием»
[403]. Ленин полагал, что и в объяснительной записке к законопроекту, и в речи думского представителя социал-демократов должно быть выражено признание действий Советов рабочих депутатов «правильными, вполне законными и необходимыми»
[404].
Статья «За что бороться?», опубликованная в газете «Социал-демократ» в марте 1910 г., также подтверждает тот факт, что В.И. Ленин положительно относился к опыту Советов 1905 года. Наблюдая за работой кадетов и октябристов в Государственной Думе, Ленин делает вывод о том, что эти две партии, представляющие буржуазию, оказались бессильными из-за своих метаний от революции к контрреволюции и не могут представлять преобразовательной силы для страны. Только пролетариат, по мысли автора, пошёл дальше буржуазии, на решительный революционный подъём для решения задач, которые встали в 1905 году. Ленин писал: «Советы рабочих депутатов во всех крупных промышленных центрах, ряд экономических завоеваний, вырванных у капитала, Советы солдатских депутатов в армии, крестьянские комитеты в Гурии и в других местах, наконец, мимолётные “республики” в нескольких городах России, – всё это было началом завоевания политической власти пролетариатом, опирающимся на революционную мелкую буржуазию, в особенности на крестьянство»
[405]. Таким образом, Ленин оценил деятельность Советов 1905 г. как политическую, направлявшуюся народными массами на изменение общественного и государственного строя в стране. Он подчёркивал руководящую роль пролетариата в революции, а также необходимость его союза с крестьянством, который приведёт к их революционной диктатуре при свержении существовавшего царского режима. Ленин подчёркивал исторические для рабочего движения заслуги Советов, их характер как органов власти. Восстание, революция и установление нового правительства, социалистического строя виделись ему конечными целями Советов.
В этом смысле Ленин спорил с другим крылом социал-демократии – меньшевиками. Последние дали несколько иное осмысление деятельности Советов 1905 года в пятитомнике «Общественное движение в России в начале XX века», издававшемся (под ред. Л. Мартова, П. Маслова и А. Потресова) в 1909–1911 гг. Е. Маевский в своём очерке о революционном движении отмечал, что 13 октября в Технологическом институте собрались представители заводов и фабрик, было решено создать Совет рабочих депутатов; он характеризуется автором как «тот центр, вокруг которого стремительно стали стягиваться все наиболее активные силы столицы»
[406]. Рабочие нашли свою организацию в созданном ими Совете, а последний имел влияние на население в то время, пока власть была дезорганизована. Хотя, подчёркивает автор, положение дел менялось не то что с каждым днём, но с каждым часом. Манифест 17 октября о политических свободах не был принят Советом, принявшим на следующий день решение бороться за установление республики до конца. Революционная интеллигенция была политически сильна, однако не имела опоры в организационном отношении, а потому стремится сотрудничать с организациями вроде Совета, которые имели «опору в народных массах»
[407].
