Но Соломатиной дома не было. Орешкина пошла в пристройку, к Вадиму Черткову. Он что-то набирал на своем ноутбуке.
— А, Катя! — повернул Чертков голову от экрана. — А где Лика?
Я у вас хотела об этом узнать.
Она же за тобой на остров поплыла.
На остров?
Ну да. На моей лодке. — И Чертков рассказал, как было дело. — … Я думал, вы вместе вернулись, — закончил он свой рассказ.
Нет, я ее вообще не видела.
Ну, значит, разминулись по дороге. Скоро, наверное, появится.
Но Соломатина не появилась.
Наступила ночь. Катька с тяжелым сердцем легла спать.
Утром Соломатина тоже не появилась.
Орешкина не на шутку встревожилась. А вдруг Лика утонула?.. Конечно, она отличная пловчиха, но ведь и отличные пловчихи тонут…
И к полудню Соломатина не появилась. Зато? появились братья Виноградовы. По дороге в милицию Катька рассказала им об исчезновении Лики.
— И все из-за вашего дурацкого прикола, — прибавила она в конце.
Никита почесал затылок.
Да, обломчик вышел.
Если она была у Сидорчука, то нам с Ником к нему лучше не соваться, — с опаской сказал Егор.
— Верно, — кивнул Никита. — Мы, пожалуй, тебя тут подождем.
Орешкина вошла в милицейский дворик" Шпаков и Шмаков, сидя на скамейке, на этот раз играли в карты. А майор Сидорчук, сидя себя кабинете, хлебал куриный суп с лапшой. — Явилась пропащая душа, — подмигнул он
Катьке.
— Супчику хочешь?
— Нет, спасибо.
— А где братья-разбойники?.. Ох, уж я им хвосты-то накручу. — Он протянул Орешкиной чистый лист бумаги и ручку. — На пиши.
— Что писать? — не поняла Катька.
— Заявление.
— Какое заявление?
— Ты зачем пришла, чудо в перьях? — усмехнулся Сидорчук. — Чтоб на братьев Виноградовых пожаловаться. Так?
— Нет, не так. — Орешкина отодвинула листок в сторону. — Я не собираюсь жаловаться. Я к вам по другому делу. Моя подруга Лика пропала.
Майор раскатисто захохотал.
— Ой, не могу… Ну, насмешила… — приговаривал он, вытирая выступившие от смеха слезы.
— И ничего смешного тут нет, — хмуро сказала Катька. — Она на Монастырский остров вчера поплыла. И до сих пор не вернулась.
— Ох, девчата, девчата, — вздохнул Сидорчук. — И откуда вы только взялись на мою голову?
— Из Питера, — тоже вздохнула Орешкина.
— "Из Питера", — передразнил ее майор. — У вас что, в Питере все такие?
— Какие?
— Вот такие. — Сидорчук громко постучал костяшками пальцев по голове, а затем, еще громче, по столу. Звук был один и тот же.
В открытое окно заглянули Шпаков со Шмаковым.
— Звали, Федор Иваныч? — спросил Шпаков.
— Нет, еще не звал. Идите, играйте…
Сержанты скрылись.
— То одна мне мозги пудрит, то другая, — сердито продолжал Сидорчук. — Найдется твоя подружка, не беспокойся.
— А если не найдется?
— Ну ты ведь нашлась?
— Нашлась.
— Значит, и она найдется.
— А если не найдется? — упрямо повторила Катька.
— Вот если не найдется, тогда и придешь.
— Так я и пришла.
— Рано, милая, пришла. Ты сколько времени на острове ошивалась?
— Сутки, — ответила Орешкина.
— Вот если через сутки твоя подруга не объявится, тогда и будем принимать меры. Уяснила?
— А… — хотела было возразить Катька.
Майор Сидорчук решительно пристукнул ложкой по тарелке. — Все. Разговор окончен. Иди гуляй. Не мешай работать. — И Федор Иваныч заработал ложкой. Орешкина не уходила.
— Нет, не все, — сказала она.
— Ну чего еще?
— А вот чего… — И Катька начала рассказывать о странных людях в блестящих скафандрах.
Сидорчук с минуту послушал, затем опять принялся хлебать суп.
— Это, наверное, инопланетяне, — выуживая из тарелки куриный пупок, сказал он. — Тебе надо было с ними в контакт вступить. Встреча двух цивилизаций и так далее…
Орешкина вспыхнула от обиды.
— Вы думаете, я вру?! Если не верите, можете у Никиты с Егором спросить. Они подтвердят.
— Ну разумеется! — захохотал Сидорчук. — Уж они-то точно подтвердят!..
Орешкина рассвирепела.
— Вы не смейтесь, а давайте разберитесь с этими "космонавтами"! Раз вы милиция!..
— Разберемся, милая, — заверил ее майор. — Со всеми разберемся. И с "космонавтами", и с твоей подружкой, и с братьями Виноградовыми. Кстати, передай им, чтоб завтра ко мне пришли. На воспитательную беседу. А не придут, я сам к ним домой зайду. И уж тогда не с ними буду толковать, а с их родителями. Будь здорова, пигалица…
— Ну что? — спросили у Катьки близнецы, когда она вышла на улицу.
— Да ничего, — недовольно ответила Орешкина. — Индюк надутый ваш Сидорчук, Он меня отфутболил. А вам передал, чтоб вы завтра к нему пришли…
— Угу, — усмехнулся Егор. — Бежим и спотыкаемся.
— Нашел дураков, — тоже с усмешкой сказал Никита,
А если не придете, он сам к вам придет. С родителями побеседовать.
М-да, — почесал затылок Никита. — Придется идти.
Да черт с ним, с Сидорчуком! — бесшабашно воскликнул Егор. — Айда на дискотеку!..
На какую еще дискотеку?! — возмутилась Орешкина. — Сейчас на Монастырский остров поплывем. Лику искать.
— Ты думаешь, она там? — спросил Никита.
— Должна быть там, — уверенно ответила Орешкина, хотя, на самом деле, была вовсе в этом не уверена. — Где ж ей еще быть?..
— Ну погнали на остров, — согласился Егор.
Они свернули к Дону.
— Катя! Катя!.. — раздалось сразу несколько голосов.
Орешкина удивленно обернулась.
И увидела… Лику. У Катьки буквально глаза на лоб полезли. Но не потому, что она увидела подругу, а потому, что рядом с улыбающейся Ликой стоял … Леденец.
Но даже не это больше всего поразило Орешкину.
Ее поразило совсем другое.
Рядом с Леденцом стояла и тоже улыбалась… Лена. В белом платье и с красной розой в волосах.
Глава XVIII
БЕЛАЯ КОМНАТА
Как же смогла Лика Соломатина, которую неизвестное существо утянуло за ноги под воду, оказаться живой и невредимой?
