При мысли о Кире ей стало противно и тревожно. Не очень сильно, но ощущение немного придавило ее.
— Не думай о нем, — вдруг сказал Игорь, в очередной раз сжимая ее руку. — Думай о нас.
Дальше он рассказал, что обнаружил ее пропажу и поехал следом с полицией и скорой.
"А ведь он действительно меня спас... " — подумала Надя. Вообще, поведение Игоря не укладывалось ни в какие ее представления о людях, особенно о мужчинах. Он не бросил странную девушку, а расследовал, что с ней не так. Никто больше не стал бы так делать! Любой просто променял бы ее на другую, нормальную...
Он не обиделся, что она убежала, а бросился спасать! Как рыцарь в приключенческом романе поскакал спасать свою даму.
— Мне жаль, что мы приехали... не сразу. Будь я внимательнее - ты не смогла бы удрать, и ничего бы не случилось, — закончил Игорь.
— Пожалуйста... Игорь, не вини себя, — сказала Надя. — Ты спас меня... Спасибо! — было так непривычно говорить подобные вещи. Словно она и верно оказалась в романтическом романе. — Я ведь понимаю, что если бы ты не приехал, я бы наверно... умерла.
Игорь задумчиво помолчал.
— Хорошо, я не буду винить себя, — вдруг улыбнулся он. — А ты... Вот знаешь, я бизнесмен. У нас очень многое значит понятие договора, сделки. Давай с тобой договоримся. Я больше не виню себя - я правда не буду - а ты больше не будешь стесняться меня и надумывать себе разное. Я же знаю, что ты надумываешь многое, чего нет. Усложняешь. Если что придет в голову - просто не стесняйся, говори мне! Договоримся?!
— Я попробую, — с улыбкой согласилась Надя. Подумала секунду. Было еще кое-что, что стояло между ними. А он ведь сказал говорить... — Скажи... А почему ты скрывал от меня, кто ты на самом деле? Потому что богатые люди боятся, что с ними будут из-за денег?
25-2
Игорь внимательно поглядел на нее. Явно немного раздумывал, насколько глубоко копнуть правду. Но Надя не сомневалась, что ответит искренне. Ну вот не похож ее солнечный принц на того, кто будет призывать к искренности, а сам тут же начнет врать и выкручиваться!
— Да нет, — невесело усмехнулся Игорь. Поморщился. — Я как-то с самого начала понимал, что ты не из этих. Не из охотниц за деньгами. К тому же знаешь, я достаточно уверен в себе, чтобы понимать - не только это во мне интересно. Просто… Понимаешь, Надя, это было игрой… Моя работа в такси была игрой – чтобы не скучать, для развлечения. Сколько бы я не придумывал себе красивые обоснования, мне просто нравилось играть в Игоря Иванова. Выдавать себя за таксиста, слушать истории людей, знакомиться, как Игорь Иванов. Вот и с тобой… я начал общаться в рамках этой игры. А, когда играешь – бывает сложно остановиться. Вот и заигрался немного, дотянул с объяснением до критичного момента…. Ты можешь простить мне и это? Или слишком накосячил?
Надя помолчала. Играл он. Даа… Заигрался. Ну да, немного.
У богатых свои причуды. И вот она оказалась в центре такой игры, своеобразной причуды богатого человека. Если честно, было на что обидеться. Наверно, если бы она помнила, то и обиделась бы. Ведь ясно, что у нее болело сердце об этом, когда она узнала в той неведомой короткой жизни, прожитой за неделю.
Но Надя не помнила. А непомнящая Надя легко могла, если не понять, то простить. Ну как вообще можно не простить солнце или ветер, или морские волны? Так невозможно не простить и Игоря.
— Могу, да… Только не обманывай меня больше, ладно?
Игорь сжал ее ладонь.
— Не буду. И, послушай, я хотел бы попробовать снова, без обмана, как Игорь Василевский. С самого начала. Ты и я, как мы есть сейчас. У меня есть шанс, Надя?
В теплых карих глазах появился напряженный блеск. А Надя растерялась. Ей показалось, что сейчас она – обессиленная, некрасивая в своей болезни девушка – держит в руках сердце этого солнце-подобного могущественного мужчины. И ведь действительно держит, может сказать «нет» - и сделает ему очень больно. Он не отступится, но ему будет горько и нехорошо.
А может сказать «да» - и предопределит этим всю свою дальнейшую жизнь. Почему? Да потому что, если такой мужчина, как Игорь Василевский хочет «шанс», то он точно его использует. И никуда ты не денешься. Потому что от таких мужчин не уходят. И не хотят уходить. Это решение-то на всю жизнь, хоть и звучит, как простой «шанс».
Наверно, она молчала слишком долго, потому что ладонь Игоря, ни на секунду не отпускавшей ее руку, разочарованно разжалась. Она опустила глаза, поэтому не видела его взгляда, но, похоже, он стал безнадежно-грустным и понимающим при этом.
— Игорь, я … хочу попробовать. Давай попробуем. Я ведь просто не помню, поэтому действительно нужно будет все заново… — сказала она, наконец. — И еще… — она опять залилась краской. — Я хотела сейчас…
— Что? — Игорь облегченно, радостно улыбнулся и опять сжал ее ладонь.
— Нет, это ерунда, не слушай меня!
— Нет, скажи. Что ты хотела сейчас?
— Это фигня, ну брось, я уже и забыла, что!
— Поэтому мы опускаешь глазки и розовеешь, что уже забыла?! А мы ведь только что договаривались, что как сомневаешься – говоришь мне!
Надя криво улыбнулась. Ну да, он прав, договаривались…
— Ну, Игорь… Я подумала, может если ты меня поцелуешь… может я вспомню… ощущения…
И снова тысячу раз пожалела, что произнесла это.
Игорь одним движением оказался на краешке ее кровати, и уже склонялся к ней. Надя отчаянно зажмурила глаза. Стеснялась… Это в той короткой жизни, его поцелуи были для нее естественны, а не сейчас.
— Артур меня убьет! — прошептал Игорь, имея в виду лечащего врача Нади Артура Андреевича.
Но сам склонялся все ниже и ниже. Надя ждала прикосновения губ к губам, и чуть-вздрогнула, когда оно случилось.
… Наверно, в той их жизни все было не так. Наверно, тогда его губы были полны страсти, желания, обладания. И, наверно, это было очень и очень приятно. И да, она еще захочет этого снова, обязательно!
Но сейчас ее пробило током от легкого, как перышко, нежного прикосновения. Он очень мягко целовал ее, словно признавался в нежности, в трепетном глубоком отношении. Лишь в конце, когда Надина рука робко скользнула в его густые темные волосы, сильнее проник языком, прошелся по нижней губе.
И все закончилось. Но Надя точно убедилась, что знает эти губы. В сущности, лишь они и ощущались родными в этом мире. Других губ она и не знала. Кир ее целовал редко, обычно удавалось избежать его поцелуев, ему подавай другие «ласки». А поцелуи мальчиков на школьных дискотеках годы назад не считаются.
