Глава 22
После смерти сына и ухода жены, Кир остался совсем один. Друзей у него не было, родственники умерли или жили где-то во Владивостоке. Все, кроме Семена Румянцева и его семьи.
Кир чувствовал себя опустошенным, все стало бессмысленным. Соблюдал дисциплину, привычно вел здоровый и правильный образ жизни, читал книги, даже стрелять ходил по привычке. Но ощущал, что умирает. В аллегорическом смысле, конечно. Как будто внутри у него все мертво.
И он решил съездить к единственным родственникам. Наверно, даже у него была потребность поддерживать отношения, заботиться о ком-то. Добродушный неродной племянник Семен принял его хорошо, его жена Вероника сочувствовала несчастному мужику, оставшемуся без семьи. Стали общаться.
Тогда Кир и увидел Надю.
Маленькую светленькую девочку. Наде было пять лет. И вот тут в душе Кира что-то перевернулось. Он обрел смысл. Эта девочка, такая хорошая и одновременно непосредственная – как будто засела в его сердце. Ему сразу захотелось взять ее себе. Это должна быть его девочка, его малышка, его личная радость.
К тому же Надя ведь была такая милая. Не хулиганка и капризуля, как многие в ее возрасте, а положительная, скромная, веселая. Этакая пухленькая дюймовочка, которую хотелось постоянно трогать.
Он целиком заполнила пустоту в нем. Сначала это было приятно, а потом он стал просто одержим ею. Ему хотелось только и заниматься, что гладить Наденьку и водить ее на детскую площадку. Смотреть, как маленькие ножки топчут землю, слышать ее радостный смех, хватать на руки.
Уезжать было пыткой. Но Кир понимал, что если хочет получить Наденьку себе, не стоит слишком утомлять родственников своим присутствием. Пришлось уехать.
Но с тех пор Кир стал часть приезжать к Румянцевым и почти все время посвящал Наде. Дарил ей дорогие игрушки, отводил в садик и забирал из него – родители ведь работали, им это было удобно. Постоянно сажал себе на колени и наглаживал, приговаривая ласковые слова.
Девочка была ласковая, добрая. На заботу отвечала добром, и очень быстро стала считать его дедушкой. Тем более, что родные ее дедушка с бабушкой жили под Питером, ездили к ним редко.
Все было бы хорошо, но, наверно, он слишком часто ее трогал… Так сказал сам Кир в своей жесткой, но искренней исповеди. Веронике это начало не нравится (видимо материнское сердце почуяло неладное, подумал Игорь, слушая Кира). Она стала говорить мужу, что странно, когда неродной дед так много возится с девочкой, что уж больно он к ней прилип, да и смотрит на Наденьку нехорошо, словно чего-то хочет… Об этом Кир узнал от Семена, когда он по настоянию жены попросил Кира немного отдалиться от Нади и приезжать пореже.
«Да нет, Кир Олегович, я ведь понимаю, что это моей Нике все кажется…», — насмешливо передразнивал Кир Семена. — «Но у нее сердце больное, ей нервничать нельзя, да и впечатлительная очень… Вы простите нас… Я-то только рад вам всегда…».
Семен действительно так думал. Ведь Кир Олегович стал для их семьи и помощником, и опорой.
Кир сжимал зубы, и отвечал в том же духе – про женские слабости и капризы, которым нужно идти навстречу. Стал приезжать реже и не на столь длительный срок. Злился, ненавидел Веронику, которая теперь встречала его неласково. И каждый раз не мог насытиться Наденькой.
«Она ведь росла, все милее становилась. Уже и истории рассказывать начала, и на пианино играть… Я все бы сидел рядом, обнимал ее и слушал… Но эта стерва как глянет – так понимаешь, скоро меня совсем отлучат от дома».
Наде исполнилось десять, когда Вероника умерла от сердечного приступа. Теперь, спустя много лет, невозможно узнать был ли к этому причастен Кир. Сам он называл смерть Надиной мамы «счастливой случайностью», не скрывал своей радости. Да в глазах сверкала жесткая хитрость.
Конечно, у него был доступ к дому Румянцевых, была возможность, например, подменить таблетки, что принимала Вероника. Но она была сердечница, особого разбирательства тогда не проводили, а теперь нет шансов установить истину.
Лично Игорь был почти уверен, что старый подонок как-то причастен к смерти Вероники Румянцевой.
Кир всячески поддержал Семена. Помог с похоронами, занимался Надей все время, что Семен не мог взять себя в руки.
А еще – чуть позже – когда у Семена начались проблемы с бизнесом и ему не дали кредит, посоветовал занять у полулегальных авторитетов. У таких мол всегда есть деньги. Потом Семен много раз брал у них кредит и проценты капали.
Сложно сказать, был ли совет Кира тонким расчётом на будущее или просто он интуитивно ощущал, что нужно сделать.
22-2
С тех пор Кир получил карт-бланш на посещение семьи Румянцевых. Это был счастливый и мучительный период в его жизни. Счастливый –ведь у него был почти не ограниченный «доступ» к Наде. А мучительный – потому что Надя росла, с каждым годом Кир все острее понимал, что скоро она ускользнет от него.
А уж как она расцвела! Надя не была красавицей ни в детстве, ни в подростковом возрасте, но всегда была очень милой и приятной. Как многие современные дети, созревать она начала рано. В двенадцать лет у нее обозначились, набухли грудки, появились бедра. Кир просто места себе не находил от желания прикоснуться ко всему этому! Она как-то сразу стала соблазнительной ладной девушкой, пропустив период подростковой нескладности.
А еще, где-то с тринадцати лет Надя начала сама немного держать дистанцию с «дедом». Словно что-то ощущала. Может, ей перестало нравиться, что он все стремится ее приобнять, может уловила во взглядах то же, что когда-то Ирина. В общении не отказывала, заботу принимала, была вежливой. Но Кир ощущал, что она смотрит на него с опаской.
Спугнуть Надежду было нельзя, и Кир держал себя в руках. Лучше потерпеть сейчас, чем потерять ее потом. К тому же, если теперь Надя пожалуется отцу, то этот дурак может и поверить.
Отец Надю, кстати, любил. И даже занимался ею. Кормил, одевал, нередко делал с ней уроки, водил в кружки и на атракционы.
И все же Семен не давал Наде все, что нужно. Его внимание всегда было рассеяно, он толком не видел, какая у него дочка растет, что ей интересно, что ее тревожит. Он позволял ей расти, как у самой выходит. Сначала страшно переживал смерть жены, потом пытался разобраться со своим бизнесом, туда внимание и утекало. А когда Наде исполнилось пятнадцать, женился во второй раз. Отношения с мачехой у Нади сложились отличные.
