— Шеф, да он говорить так не может… — донеслось до Кира издалека. Кажется, говорил здоровенный мужик средних лет, весь в темной одежде.
Парень с силой отбросил его в сторону, и Кир неконтролируемо шатнулся к косяку, ударился головой. Ощутил во рту привкус крови. Давно этого не было, давно... Даже пара картинок из прошлого пронеслась в голове – жестоких, исполненных его, Кира, страданий.
— Я ее убил… — едко произнес он, оседая на пол. — Ее нет. Слышишь, щенок?! Тебе она не достанется!
Сильная нога впечаталась ему в бок.
— Врешь! — услышал он.
***
Вначале, оказавшись в шкафу, Надя подумала, что Кир положил ее в гроб. Темнота, духота и … боль. Она вообще плохо понимала, что происходит, пока он волок ее к шкафу, пока запихивал. И перед этим…
Кажется, из-за двери кричала полиция. Надя понимала, что это ее шанс. Даже шевельнулась, выползая усилием воли из полубеспамятства. Но жесткая ладонь Кира зажала ей рот…
Кажется, Кир угрожал ей смертью. И она молчала, проклятый инстинкт самосохранения велел молчать. Она уже знала, что он действительно может убить ее. Да и просто сил не было, и разума тоже.
Все в тумане, и вкус крови, и отчаянье…
А потом был какой-то ад. Что-то сюрреалистичное, настолько ужасное, что не укладывалось в голове. То, как он волок ее – подобно маньяку из фильма – затаскивал в шкаф, как закрыл ее вещами. Потом звук защелки…
Гроб.
Душно, больно.
Больно, казалось, было везде, и поза такая, что еще больнее. В шкафу не развернешься. А еще мерзкая тошнота и туман, заволакивающий разум.
Заставить себя бодрствовать. Попробовать выжить. Господи, как хочется сдаться и не бороться дальше. Просто уплыть обратно в беспамятство. Это проще.
Но заставила.
…Полиция…Видимо, соседи услышали странные звуки и вызвали полицию.
Это ее шанс. Единственный шанс. Дальше Кир убьет ее быстро. Или медленно - женившись на ней, беря ее в постели. Задушит собой. Не важно как - быстро или медленно, но убьет.
Быстро было бы даже лучше.
… Сейчас полицейские уйдут… И все.
Все это ворочалось в голове медленно и смутно, какими-то урывками. Но в один момент сознание стало чуть яснее. Надя заставила себя поднять руку, пропустила ее под висящим пальто и ударила в дверь. Вдруг кто-нибудь услышит...
Слишком слабый удар. Бессильный.
…На мгновение, ей показалось, что раздался знакомый голос. Тот самый голос. Самый лучший, надежный… Это ей чудится, не нужно верить в это.
Игорь далеко. И, небось, уже забыл о ней или проклинает ее за бегство.
Но есть ещё папа, Кешенька, тетя Ира. Ради них стоит выжить...
Еще раз попробовать… Еще удар… Второй. Слишком слабые руки, но дверь чуть дергается.
Как же больно. Как невыносимо больно…
Опустила руку. Бессильно, безнадежно.
И тут - словно луч света между створками. Прямо ей в глаза. Кажется, или дверь пошатнулась, появилась эта щелка…?
Понимая, что вот-вот потеряет сознание, Надя медленно повернулась так, что встала на корточки. И толкнула плечом куда-то в сторону двери. Свет ослепил ее даже сквозь висящую одежду.
Видимо, Кир на бегу плохо закрыл защелку…
Не выпала вслед за дверью, висящая одежда удержала ее.
Потом она выпутывалась из одежды, как слепая. Не поняла, откуда взялись силы. Шагнула одной ногой, подтянула вторую, один шаг за угол, откуда доносились голоса, и припала спиной к стене.
Сквозь пелену, застилавшую взгляд, увидела Кира, распластавшегося на полу, каких-то людей.
И Игоря…над ним.
Посреди всех звуков он услышал ее, поднял на нее взгляд,
— Надя! — они встретились глазами, мир совсем поплыл, последним, что она видела четко, было его приближающееся лицо.
Любимое, родное, надежное.
— Игорь… — одними губами произнесла она, даже пыталась улыбнуться. Ноги больше не держали, она сползла вниз. В последний момент ощутила, как он подхватил ее, почувствовала его взволнованное тяжелое дыхание.
Ну, вот и все. Он пришел за ней. Надо же…
Оказывается, бывает.
Хотелось коснуться рукой его щеки, как ей нравилось. Хотелось…
Но она потеряла сознание.
20-3
***
На самом деле все происходило очень быстро. Сначала застилающая глаза ярость, желание пристукнуть, просто раскатать и уничтожить «деда» - когда увидел Надину сумочку на полу.
Потом – мгновенный ужас, когда эта падаль произнесла «я убил ее», на долю мгновения Игорь даже допустил это в мыслях. Но не мог, не способен был поверить… Потом…
Потом - она. Прежде, чем они обыскали квартиру, прежде, чем он закричал ее имя, Надя вдруг появилась из-за угла. Именно появилась, будто выплыла.
Увидел ее - и сердце просто вывернулось из груди… Да какой же сукой нужно быть, чтобы сотворить такое?!
Бледная, со струйками засыхающей крови на лице, с разбитой губой, с… какая-то вся изломанная. Едва живая.
Убить гада! Прихлопнуть, как клопа, без права на адвоката.
Но Игорь решил больше не совершать ошибок. И больше не совершал.
С того момента, как увидел ее – для него существовала лишь она. С престарелым извращенцем может разобраться кто угодно из присутствующих. Артем с майором сделают все необходимое.
А вот быть с Надей по-настоящему может только он.
… Держал ее на руках, касался губами спутанных волос, а сердце рвалось, рвалось на части… Никогда прежде и никогда потом он не ощущал подобного.
Больше с ней никогда ничего не случится. Он не позволит. Лишь бы только выздоровела, очнулась… Надя, любимая, да что же ты…
— Врачей сюда, быстро!
— Уже вызвали, шеф…
И да… ошибок действительно больше не было. Скорую Игорь велел вызвать еще из машины. Не хотел верить, что случилось нечто подобное, но все же допускал это. Поэтому подстраховался. Врачи на оснащенной машине из хорошей частной клиники уже ждали на улице.
Потом они ехали в клинику. Надя не приходила в себя. Лежала на кушетке в скорой с капельницей на одной руке, а Игорь держал другую ее руку.
