Кир услышал. Она открыла дверь, а он уже стоял в прихожей. Спокойный, холодный, с непроницаемым жестким лицом.
Надя ожидала «холодной ярости», вопросов, где была, что случилось. Ожидала, что вновь будет валяться у него в ногах и просить принять ее жертву. Но не успела.
Он просто молча, наотмашь ударил ее по лицу.
Глава 19
________
Надя не упала, лишь покачнулась и отшатнулась, да сумочка выпала из рук. Но это было так… резко, больно, унизительно. И страшно. Кир – и никто другой – никогда не бил ее прежде. «Дед» мог быть с ней жестким, мог сжимать ей руки, мог прижать ее к стене, но больше он давил морально. Поэтому удар просто выбил почву из под ног…
Надя не успела ничего сказать, не успела кинуться обратно к двери, лишь оглянулась – инстинкт самосохранения, спавший прежде, однозначно приказывал ей бежать. Как можно дальше и как можно быстрее. Простой животный инстинкт…
Но она не успела. Второй молчаливый удар ладонью в лицо – с другой стороны - последовал сразу. На этот раз ее словно оглушило, она отлетела к стене. Она сжалась, прикрывая горящее от боли лицо ладонями.
— Пожалуйста… Я все сама скажу… Не бей меня больше… — пискнула она.
Но, видимо, было поздно. Теперь все было поздно.
— Сука! Мелкая похотливая дрянь! — холодное молчание Кира рухнуло. Он кинулся к ней, схватил за талию сзади одной рукой, словно собирался отхлестать ниже талии, а второй грубо полез за пояс ее спортивных брюк.
— Нет, не надо, пожалуйста! — закричала Надя. — Я все скажу сама…
— Молчи, Надежда…— услышала она над ухом.
Она никогда не сопротивлялась во время проверок. Это было частью их договора. Просто принимала всю мерзость, что происходила, переживала, не смея ни говорить, ни двигаться.
Но на этот раз Надя дралась. Она извивалась, вырывалась, пыталась выскользнуть, уползти. Била руками куда-то назад – не в полную силу. У нее вообще не укладывалась в голове, как можно бить человека. Она была мирным существом. Даже в детстве, когда подружки дрались с мальчишками, никогда в этом не участвовала.
Ей даже удалось … она выскользнула из рук Кира. Но он тут же он схватил ее за горло, прижимая к стене. Мерзкая боль, словно что-то ломается, боль даже больше, чем удушье. Болезненное, дикое давление и такой же дикий, животный страх…
Надя ухватилась ладонями за его руку, отчаянно – как в фильмах – пыталась отодрать ее от себя. Но Кир был сильнее. Он запустил вторую руку ей в штаны и … На этот раз он намеренно причинял боль, грубо, быстро. Это была самая быстра проверка в ее жизни.
— Су-к-к-аа! — простонал Кир. — Маленькая шлюха! Кто он, отвечай?! С кем бы была?! Бл…ь… ! Проклятая грязная бл..ь!
Он рывком отпустил ее горло и выдернул руку – Надя ощутила резку боль, словно он порвал там что-то.
Ноги не держали, приложив ладонь к горлу, как будто пыталась размять его, Надя осела на корточки. «Сейчас он меня убьет!» — подумала она. И была права.
Первый удар пришелся куда-то в спину, ее словно обожгло. Даже не столько больно, сколько само ощущение удара. Удара, от которого на ней словно бы образовалась вмятина.
— Нет, пожалуйста… Кир… — прошептала Надя. И тут же от второго удара ее повалило на бок.
... Она прикрывала лицо и живот руками попеременно. Но рук не хватало. Потом не прикрывала ничего… Все смешалось, растворилось в ударах, боли от которых она уже почти не чувствовала. Просто словно какие-то длинные палки стучали по ней, а она фиксировала это. Потом ее мотнуло, и она ощутила удар в голову.
Это была не нога Кира, это была стена.
Острая боль, вспышка перед глазами и…наверно, это смерть, мелькнуло у Нади, которая никогда прежде не теряла сознание.
***
Когда-то в жизни Кира Олеговича Громова было много драк и сражений. Он умел биться, умел драться, умел делать больно, умел даже убивать. Работа такая была.
Но никогда прежде он не бил женщин.
Не было необходимости. С женщинами всегда можно решить по-другому. Чтобы они о себе не думали, как бы не пытались врать и манипулировать мужчиной, всегда оставались слабыми существами. Их всегда можно было заставить делать то, что нужно, просто надавив на особые точки в их незамысловатых душах.
Но Надя… Когда он обнаружил, что то, чего он боялся все эти годы – боялся, ведь знал, что не молодеет, что она может захотеть кого-то юного и привлекательного – произошло, то просто пелена встала перед глазами. Он хотел убить ее. Уничтожить за то, что она уничтожила его.
И убил.
Теперь, когда пелена спала, Кир отрешенно смотрел на девушку, комочком свернувшуюся у стены в небольшой лужице крови, и понимал, что убил ее.
Она умерла. Он перестарался. Женщины были слабыми простыми существами, и он просто не рассчитал. Она не могла держать удар.
А раз умерла она, то и он тоже умер. Без Нади он пуст. Она была смыслом, сутью его жизни. Его будущим, его страстью, его надеждой.Просто не мог принять. Не мог поверить. Смотрел на нее – очень маленькую, хоть прежде она такой не казалось, безвольную, мертвую, трогательно-жалкую.
Можно было проверить сонную артерию. Но Кир и без этого знал, что она умерла.
Хотел убить – и убил. Он ведь всегда получал то, чего хотел.
Отдышался. Все же годы уже не те. Присел на корточки возле тела девушки, дрожащими руками отодвинул ее от стены и перевернул. Кровь медленно текла изо рта, по виску… Безжизненное лицо.
— На-д-д-я-я! — простонал Кир. — Ну прости меня… Не можешь же ты вот так умереть…
Сел на пол, прямо в маленькое пятно крови, положил ее голову себе на живот, обнял и заговорил, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, словно укачивал внучку:
— Девочка моя, Наденька… Все хорошо будет, хорошо. Слышишь? Милая моя, девочка… Мы поженимся и поедем далеко-далеко. В путешествие. Я ведь знаю, ты всегда хотела поехать… И сыночек у нас будет, малыш такой, сладкий, на тебя похожий… Да, моя хорошая? У нас все будет замечательно, маленькая моя… Ты главное открой глазки, а дедушка Кир тебе водички принесет… Милая моя… А…Сука, очнулась! — закончил он, заметив, как дернулись ресницы девушки, это словно переключило что-то в нем. — Очнулась дрянь! А знаешь, что я сейчас сделаю, Наденька?! Знаешь? Я сейчас позвоню! — Надя медленно открыла глаза, и Кир демонстративно приложил одну руку к уху, словно показывая, как именно позвонит. — Позвоню им, даа!! И все…Знаешь, что они сделают с твоим Кешенькой?!
В глазах Нади отразился невозможный, потусторонний страх. Боится, сучка, это хорошо, подумал Кир.
— Не на-д-до… пожалуйста… Кир… — одними губами прошептала девушка. — Я … согласна… На все… Все, как ты хотел…
— Что-о?! — ехидно переспросил Кир. Ее слова вызвали в нем скорее еще больше гнева, чем удовлетворение. Врет, мелкая дрянь! Она всегда врет! Хочет обмануть его.
