— Но это ведь не так страшно, как, допустим, шизофрения? — резковато спросил Игорь. Ему хотелось как-то «оправдать» для себя Надю. Сделать ее в своих глазах более нормальной. Не хотелось верить, что девушка, так внезапно запавшая ему в душу, столь сильно далека от нормальной жизни. И … от него. Совершенно нормального. Ведь вряд ли его собственную работу таксистом можно назвать каким-нибудь отклонением.
— Конечно, — успокаивающе кивнул Андрей Витальевич. — Я, наверно, сгустил краски. Приношу извинения за это. Шизофрения – это серьезное расстройство личности, человек подчас меняется до неузнаваемости, и редко понимает, что с ним что-то не так. Знаете, известно выражение: «Псих никогда не признает, что он псих». Нет, с ОКР не так. Это скорее именно невротическое расстройство у нормальной в остальном личности. Сами люди с ОКР понимают, что совершают нечто странное, часто – испытывают за это чувство вины и гнобят себя. Но не могут справиться со своей тревогой, и вынуждены снова и снова выполнять «магические» действия, чтобы предотвратить страшную «беду». Как правило, они даже могут назвать момент, когда это началось, когда они впервые испытали подобный страх, и поняли, что нужно делать дабы временно предотвратить катастрофу.
«Интересно, чего же боится Надя?» — подумал Игорь. Почему-то ему казалось, что в ее случае опасность может быть совершенно не выдуманной и даже не слишком преувеличенной.
Ну, по крайней мере, ему хотелось так думать…
— К тому же, — продолжил психолог. — Это достаточно распространенное расстройство. Согласно официальной статистике, около трех процентов населения страдает ОКР той или иной степени тяжести. И это только официальная статистика – множество людей никогда не обращаются за медицинской помощью в связи с такими симптомами. То есть, на самом деле их намного больше. Есть данные, что до тридцати процентов людей демонстрируют те или иные признаки ОКР… Да это и не удивительно. «Магическое мышление» - совершение ритуала, чтобы предотвратить беду, свойственно человечеству. Вспомним, примитивные верования. Совершение ритуалов, чтобы не пришла засуха или не налетел ураганный ветер и не побил посевы… Во все времена люди хотели выживать, и будучи не в силах справиться со стихийными бедствиями, или, допустим, страшными заболеваниями, привлекали религиозные или магические ритуалы, чтобы отвести эту неконтролируемую опасность. По сути – это попытка контролировать то, что контролировать невозможно. Ну… это немного мое мнение, — улыбнулся психолог.
— Почему тогда у одних развивается подобное отклонение, а у других – нет? — с интересом спросил Игорь.
— А вот это сложный вопрос, — усмехнулся Андрей Витальевич. — Гипотез происхождения ОКР много, и ни одна полностью не доказана. — Предполагают генетические причины, наследственность; сдвиг в биохимии мозга и некоторое нарушение его работы. Предполагают и травматическую природу… то есть развитие чрезмерной неконтролируемой тревожности под воздействием стресса. Нередко, ОКР развивается у тех, кто воспитывался в условиях жесткого контроля, требовательности к себе, в режиме тяжелых, например, религиозных ограничений. В любом случае, ОКР, как правило развивается у стрессированных личностей, что не исключает природную склонность на уровне биохимии мозга. Ведь действительно, у одних в режиме стресса развивается это или другое расстройство, а у других – нет.
Психолог замолчал, видимо, ожидая следующего вопроса, а Игорь задумался.
— А что, если опасность, с которой пытается справиться, этот человек – реальна? — спросил он, наконец.
— А это и есть реальные опасности, — улыбнулся психолог. — Все, чего боятся, больные ОКР – вполне реально. На дверной ручке действительно полно микробов, любой родственник действительно может умереть и тому подобное. Страдающие расстройством лишь преувеличивают опасность, мысли о ней более навязчивы, чем обычно у людей. Возможно, изначально спусковым крючком для страхов больного был какой-то реальный случай, когда небольшая, привычная нам опасность, сыграла серьезную роль. Например кто-то действительно заразился и умер, а пациент услышал об этом, и его мысли начали крутиться по кругу… Существенной частью терапии как раз и является разбор того, насколько реальной и вероятной является опасность. Под руководством психотерапевта, разумеется. Сами больные могут приводить себе любые разумные доводы, слушать доводы близких, но мозг найдет одну на миллион возможность, что страшное все же случится, и продолжит тревожиться.
— То есть всегда есть и какой-то весомый настоящий повод, в прошлом, например?! — перебил его
— Скорее всего да, — ответил Андрей Витальевич.
— Хорошо, — Игорь сложил руки на груди и встал. — Тогда я хотел бы услышать ваш прогноз. Может ли этот человек стать нормальным… хотя бы в перспективе?
— Это зависит от тяжести случая. К тому же, диагноз ведь не подтвержден в нашем случае… Мы с вами лишь рассуждаем. ОКР – коварная штука. В спокойной ситуации человек может расслабиться, и заболевание отойдет на задний план, притаится, затихнет. А проявится лишь при возникновении следующего стресса. В любом случае, для полного – или условно-полного излечения – требуется и работа о специалистом, и очень много усилий со стороны самого больного. И помощь близких, разумеется… Игорь Александрович, вы позволите мне высказать свое личное мнение?
— Разумеется, для этого я вас и пригласил.
Андрей Витальевич посмотрел на него с долей сочувствия, и в тоже время – с некоторой хитринкой, мол, я понимаю, к чему весь этот разговор.
— Во-первых, девушке, конечно, необходимо проконсультироваться с психотерапевтом. Во-вторых… понимаете, Игорь Александрович, люди с некоторыми психологическими отклонениями бывают очень привлекательны. Они манят своей необычностью, некой эмоциональной яркостью… Но, имейте в виду, огромному числу, страдающих ОКР, не удается построить отношения с противоположным полом…
— Я вас понял, — кивнул ему Игорь.
В течение времени, что осталась от «аудиенции» он задал психологу еще несколько вопросов. Например, о том, как именно могут помочь больному этим расстройством окружающие люди…
А, когда он отпустил психолога, настроение у него было ниже плинтуса. Потому что он не мог отпустить девчонку просто так. А что с ней делать – теперь совершенно непонятно.
Не шизофрения. Но… что он вообще может сделать для нее?
Ясно было только одно – Надя никак не виновата в своих психологических проблемах. Он испытывал какую-то упрямую, яркую уверенность в этом. И от этого испытывал щемящее сочувствие, сливавшееся с ярким, трогательным образом, стоявшим перед глазами.
Глава 7
А вот зачет прошел отлично. Несмотря на более, чем слабую подготовку, Надя с друзьями сдали его без особых проблемы. К концу третьего курса все умели аккуратно списывать и мастерски убеждать преподавателей в своих знаниях.
К тому же, жаркая погода совершенно не располагала преподов зверствовать. В открытые окна залетал теплый ветер, атмосфера становилась почти курортной, все мечтали как можно скорее оказаться где-нибудь на природе или хотя бы в парке.
