— Да, я, милейший. И теперь за свой промах вам придется платить. Жаль, что я не знаю кода, а то бы не видать вам пульта как своих ушей.
— Откуда вы вообще узнали про пульт, про код, про микропроцессор?..
— Не ваше дело. Давайте лучше деньги.
— Сначала покажите пульт.
— Это вы сначала покажите деньги.
— Нет, пульт.
— Нет, деньги.
— Пульт!
— Деньги!
Хорькова и Кукарекин препирались довольно долго. В конце концов Кукарекин уступил.
— Черт с вами, мадам! — Он открыл кейс. И Хорькова увидела уложенные в три ряда толстые пачки долларов.
— Убедились? — спросил Кукарекин.
— Убедилась. — В руке у Хорьковой появился маленький пистолетик. — А теперь гони сюда чемодан. А то пулю в лоб получишь!
Кукарекин побледнел. Трясущимися руками он отдал Хорьковой кейс.
— Вот так-то лучше, — усмехнулась Красная Шапочка.
— Послушайте, — глухо произнес Кукарекин, — отдайте пульт. Зачем он вам? Вы же не знаете кода.
Хорькова засмеялась:
— Я смотрю, ты такой же чурбан, как и Дзюбинский. У меня нет никакого пульта. Когда ты позвонил и предложил мне за пульт деньги, я решила взять тебя на понт…
— Врешь! — злобно вскричал Кукарекин.
— Нет, не вру. — Она помахала кейсом. — Так что пока, парниша.
— Пока, пока, — как-то буднично ответил Кукарекин.
Красная Шапочка тут же заподозрила неладное. Она быстро открыла кейс; вытащила одну пачку, вторую… Во всех пачках верхняя банкнота прикрывала нарезанную бумагу.
— Негодяй! — задохнулась от злости Хорькова. — «Кукол» мне подсунул!
БАХ! — раздался выстрел.
— Что там происходит?! — закричали Димка с Чайниковым, которые все слышали, но ничего не видели. — Хорькова стреляет в Кукарекина?!
Суперопер подправил резкость в бинокле.
— Нет. Стреляют в Хорькову.
БАХ! — прозвучал второй выстрел. БАХ! — третий.
Красную Шапочку повело куда-то в сторону. Она, словно слепая, пошла по мосту. Как раз к тому месту, где не было перил. Еще два-три шага и…
И, сорвавшись с моста, Хорькова полетела в воду.
— Вон кто стрелял! — Димка указал на высокого человека в длинном черном плаще, который бежал в сторону метро «Выборгская».
— Надо его взять! — Григорий Молодцов выскочил из машины. Чайников и Димка тоже выскочили.
— А ты куда? — глянул на сына Суперопер.
— Хорьковой помочь!
— Ей уже не поможешь! Свяжись по рации с оперативным дежурным, скажи, чтоб прислали водолазов… Шура за мной!
Выхватив из плечевой кобуры пистолет, Григорий Молодцов бросился в погоню за человеком в черном плаще.
Практикант побежал следом за Суперопером.
— Ты заходи справа, — распоряжался на бегу Молодцов. — Я — слева. Возьмем его в «клещи». Стрелять только по ногам. Ясненько?
— Ясненько, Григорий Евграфыч.
Увидев, что его преследуют, человек в черном плаще метнулся в проход между домами.
Суперопер прицелился убегавшему в ногу и нажал на спусковой крючок. Осечка!..
— Стреляй, Шура, стреляй!..
Но практикант не выстрелил. Человек в черном плаще скрылся за углом. А у Суперопера произошла еще одна досадная осечка, но только уже другого рода. Он зацепился за какую-то железяку и упал. Лодыжку пронзила острая боль.
— Бери его, Шура! — приказал он, морщась от боли.
— Есть, Григорий Евграфыч! — Чайников помчался за преступником. А Молодцов, прихрамывая, вернулся к «уазику».
— Вызвал водолазов? — спросил он у сына.
— Да, пап, сейчас приедут. — Димка протянул отцу красную шляпку: — Вот все, что осталось от Хорьковой.
— Откуда это у тебя?
— К берегу волной прибило.
Суперопер повертел шляпку в руках:
— Выходит, я ошибся. И за Красной Шапочкой действительно кто-то охотился.
Вскоре появился запыхавшийся Чайников. На нем лица не было.
— Я… я… — растерянно бормотал он.
— Что — я?.. — спросил Григорий Молодцов. — Говори толком.
— Я… я… убил его…
— Как убил? Я же приказывал взять живым. Ты куда стрелял?..
— В ноги.
— А попал куда?
— В голову.
— Замечательно, — саркастически усмехнулся Суперопер. — Стрелял в ноги, а попал в голову. Дай-ка сюда зачетку, я тебе пару влеплю за такую стрельбу.
Практикант его не слышал. Закрыв лицо руками, он продолжал бормотать:
— Ой, мамочка… я убил человека… А он дальше побежал… Димка с отцом переглянулись.
— Кто дальше побежал? — осторожно спросил Димка.
— Тот, кого я убил… Голова на кусочки разлетелась… А он бежит… Без головы…
Суперопер похлопал Чайникова по щеке:
— Эк, как тебя, парень, развезло. Ну успокойся, успокойся…
Но Шура не успокаивался:
— Просто абракадабра какая-то… он бежит… а головы нет… он бежит… а головы нет… — повторял практикант.
— Возьми себя в руки, — как следует встряхнул Чайникова Суперопер. — Даже если он бежал без головы, это еще ни о чем не говорит. Любому нелогичному событию всегда можно найти логичное объяснение. Надо только поискать…
— Вы думаете, Григорий Евграфыч?
— Уверен, Шура.
— Получается, что ты никого не убил, — добавил Димка. — Раз он дальше побежал…
— Ой, правда, — обрадовался Чайников.
— А где Кукарекин?! — спохватился Суперопер.
Он посмотрел в бинокль. Кукарекина на мосту не было. «Бьюика» около моста тоже не было.
— Черт! Упустили!..
— Я знаю, куда он мог поехать, — сказал Димка.
— Куда?
— К Снегиревой.
— Почему к Снегиревой?
— Она отдала Кукарекину вместо пульта записную книжку и свалила все на Хорькову. Будто бы та украла у Дзюбинского пульт. Ноу Хорьковой пульта никогда не было. Значит, он у Снегиревой.
— Молоток, Димка! — Суперопер завел машину. — Едем к Снегиревой!
И «уазик» понесся на Караванную.
Глава XVII ПОКАЗАНИЯ ЛИЛИПУТКИ РОЗЫ
Григорий Молодцов знал все проходные дворы Питера как свои пять пальцев. Поэтому он домчал до Караванной за считанные минуты.
