— Что случилось? — повторил он свой вопрос.
— Пойдём на кухню? М? Чаёк нальём? — предложила я.
— Так нету его… Свет же вырубило… — непонимающе помотал Данька головой. — Давай, включу свет и попьём чайку!
— Нет! Знаешь, а чёрт с ним! С чаем! Пошли тогда просто воды попьём… — я принялась шмыгать носом и всхлипывать.
Брат пожал плечами и проследовал за мной, освещая нам дорогу. На кухне я взяла стакан, крепко сжимая его пальцами, и стиснула зубы. Как я могла остановить брата? Он ведь посчитал бы меня сумасшедшей, придумай я какое-то нелепое оправдание своей истерики! Я налила немного воды из крана и сделала несколько жадных глотков, только потом возвращаясь к нему взглядом.
— И что это было такое? — спросил Даня, поджимая губы.
— Это… Я… В передаче недавно смотрела, как грабители вот так вырубают пробки, а когда люди выходят из квартиры, убивают всех и грабят… — принялась выдумывать я на ходу.
Ну и пусть считает меня психопаткой! Да плевать! Главное, чтобы не вышел потому что, если в отключении света виновен Сабуров…
— Господи! Это же всего лишь передачки! Наигранные сценки! Нютка, ты из-за этого так перепугалась?
Я принялась кивать, надеясь, что он поверит мне. Про Сабурова сказать не могла. Мне нужно было поговорить с Горским о его «приятеле», но как это сделать я не представляла. Сказать — мне нужна твоя защита, потому что твой друг хочет меня изнасиловать? А вдруг он отдаст меня ему? В отместку? Щёки опалило жаром, стоило только вспомнить откровенные прикосновения Оскара ко мне.
— Какая ты мнительная! Тебе нельзя смотреть телевизор! Серьёзно! — покачал головой брат.
— Пообещай, что до утра ты не будешь выходить! — попросила я.
— Так я поиграть хотел… Там новое событие в игре: медальки классные, шмот…
— Пообещай, пожалуйста! — я сложила руки в ладошки и принялась умолять его прислушаться ко мне.
Обычно брат ни в чём мне не отказывал… Да я и не просила у него ничего невозможного. Вот и сейчас надеялась, что он прислушается ко мне.
— Ладно… Один фиг завтра на собеседование рано. Уговорила… Тогда давай в кроватку, провожу и тоже спать лягу.
Кивая ему в ответ, я поспешила в комнату. Я пожелала брату спокойной ночи и поцеловала его в щёку. Он посмотрел на меня, мотнув головой, и нахмурился.
— Скажи мне, что Горский не спаивает тебя! Потому что иначе… — зубы брата скрипнули.
— Он не спаивает меня! — постаралась успокоить брата я. — Всё хорошо! Я побежала спать! Ты мне пообещал! — я пронзительно посмотрела на него.
— Я пообещал! — закатил глаза и наигранно цокнул языком он.
Улыбка тронула уголки моих губ, и я забралась на кровать. Спать я не торопилась, потому что прислушивалась к каждому звуку из коридора, чтобы брат не нарушил обещание. Как только послышался негромкий храп из его комнаты, я смогла расслабиться.
Подумать только! Брат не возненавидел меня за отношения с Горским! Я так сильно боялась, что он откажется от меня, а он, вроде бы, принял… Значило ли это, что Оскар решит отказаться от своего плана мести?
Телефон, лежащий на полу, завибрировал. Я перепугалась и натянула на грудь одеяло. Снова Сабуров? Что ему надо от меня? Чего хочет? Запугать до смерти? Или чтобы сама к нему пришла? Ну уж нет! Я лучше упаду в ноги Горскому и буду просить его о помощи, чем позволю этому гаду снова прикасаться ко мне. Я прикусила губу и задумалась. Мне настолько противны были прикосновения Сабурова, что я потом долго пыталась смыть их с себя. Я ненавидела его и готова была убить. Если бы мне тогда попалось под руку оружие… С Горским всё было иначе. Я находилась с ним только из-за договора, будь он проклят, но я плавилась под его прикосновениями. Былые чувства к нему решили напомнить о себе? Почувствовав солоноватый терпкий привкус крови, поняла, что прокусила губу.
Облизнув её языком и поморщившись от боли, я всё-таки решила посмотреть в телефон. Дотянулась до него, подняла и сняла блокировку экрана.
Сообщение пришло от Горского.
Козёл: «Спишь?».
Я быстро набрала ему ответ, надеясь, что у меня хватит сил снова попросить о помощи.
Я: «Нет пока».
Козёл: «Пришли мне своё фото… Как есть сейчас. Хочу подрочить на него».
Меня здорово встряхнуло от этой СМС-ки. Он так откровенно писал и говорил о сексе, а у меня уши горели только от мыслей об этом. Я и не поняла, как всё произошло, но я села, сделала селфи, отправила ему и снова удобно улеглась на постели.
Козёл: «Охрененные губки, Бестия! Представляю, как толкаюсь в них членом».
Телефон снова чуть было не вылетел из рук. Господи! Это ведь был Горский! Тот, кто поклялся взять меня силой, и тот, кто делает всё это только ради мести моему брату.
Стоило ли всё-таки обращаться к нему за помощью? Или всё-таки сразу в полицию?
Часть 28. Оскар
Если Бестия сольёт мои сообщения в прессу, меня засмеют. Будут тыкать на каждом углу пальцем, как в подростка, который дрочит на фотки красивых девочек. Вот только мне глубоко похрен на это, а Бестия совсем не дурочка, чтобы идти против меня.
Она прислала фотку, и я сразу же открыл её, вглядываясь в черты нежного лица. Член как находился в состоянии покоя, так и остался в нём же. Сначала я подумал, что остыл к девчонке, даже успел порадоваться такому скорому освобождению от своего больного желания, но стоило только вспомнить, как прикасался к ней… как пальцы скользили по её влажным складочкам, и в паху появились ноющие выстрелы. Но взгляд снова зацепился за фотографию, и возбуждение стало спадать.
В чём дело?
Ответ пришёл быстро.
Бестия выглядела убитой! В её глазах такая чёрная дыра проглядывалась, что хоть вой волком. Мне захотелось помочь ей, но я понимал, что сам виноват в этом… Это я довёл её до такого состояния… Я стал причиной её боли.
Вот только любопытство сложно сдерживать, когда оно полыхает ярким пламенем в груди, поэтому я всё-таки отправил ей ещё одно сообщение.
Я: «Брат тебя ненавидит? Ты теперь для него вселенское зло? Правда, Бестия?».
Она сразу же прочла сообщение и принялась печатать ответ, а я едва сдержал порыв набрать её номер и позвонить. Быстрее было бы выяснить, что случилось, но я не мог показывать своё грёбаное беспокойство… Не должен был. Это просто, мать его, месть!
Бестия: «Брат понял меня и принял наши отношения. Неожиданно, правда?».
Она ещё и язвить умудрялась? Тогда в чём была проблема? Почему глаза выглядели такими болезненными? Почему хотелось прижать к себе и утешить? Может, просто внутри появилась тупая обида за то, что моё эго задели? Вдруг она осталась недовольна и оргазм не испытала, а наиграла? Нет! Она точно испытала! Сто процентов! И была довольна, когда я ласкал её, ведь стонала и извивалась вся на кровати.
