Помедлил мгновение, разглядывая ее взволнованное лицо горящими глазами, пробормотал досадливо:
- Вот чего же ты творишь, лисичка! Нельзя про это думать постоянно, я ж ходить теперь не смогу…
Тут же резко прижал к себе, давая почувствовать, что она с ним делает одним только взглядом, и поцеловал. Не как ночью, нежно и с удовольствием, а неожиданно грубо, жадно и несдержанно, сразу прорываясь языком в рот, буквально насилуя, не давая даже вздох сделать. Лиса только пальчики растерянно сжала на его плечах, покорно раскрывая рот и позволяя творить с собой все, что ему хотелось в этот момент.
Как и всегда, впрочем.
Голова у нее кружилась, сердце стучало бешено в груди, от жадного поцелуя по всему телу разливалась сладкая истома.
Она даже не замечала, как притихли все, как смотрят на них, кто удивленно, кто с завистью, а кто, как Фокси, например, с легким неодобрением. И Ченни не замечал, пожирая ее губы, забирая ее дыхание и ловя дрожь, которая сладкими волнами расходилась по всему телу.
Он, не отрываясь от ее губ, и, кажется, совершенно потеряв голову, сделал шаг по направлению к дому, прямо за спиной Лисы, когда раздался опять голос Моники:
- А он ее ест?
- Нет, дурочка, - тут же покровительственно ответила девочка постарше, - он ее целует.
- А разве так целуют? – удивилась Моника.
- Ага. А потом ложатся друг на друга и…
Лиса, до которой эти слова как раз отчего-то дошли через сумбур в голове, покраснела еще сильнее и попыталась оттолкнуть Ченни, явно настроенного показать мелким еще одну сторону жизни, помимо убийств и бесконечной беготни от мутантов.
- Эй, братух, угомонись, - а это уже Том, который, как оказалось, некоторое время не замечал, что он уже не центр общения и продолжал орать вхолостую, обратил, наконец, внимание на происходящее, - поставь девочку! Потом наверстаем!
Ченни нехотя оторвался от Лисы, мягко опустил ее на землю, скользнув напоследок по изгибам фигуры ладонями. Он все еще не мог успокоиться, тяжело дышал и не отводил взгляда от такой же красной и взволнованной девушки.
- А у нее двое мужчин? – опять подала голос Моника.
- Похоже, да, - ответила ей та же девочка.
- А это правильно?
- Так, дети, читаем дальше про Золушку? – торопливо перебила диалог Лиса, отступив на шаг от Ченни и вернувшись к книге.
Она была ужасно расстроена произошедшим.
И особенно тем, что дети видели их с Ченни поцелуй.
Пожалуй, впервые за все время, ей пришло в голову, что другие члены группы могут как-то не так посмотреть на ее отношения с хантерами.
Нет, в самом начале, еще в общине, она столкнулась с осуждением и травлей, хотя там она как раз не была ни в чем виновата. Ее отдали братьям, она не сама пожелала с ними быть. И то, чем это в итоге обернулось для нее, иначе, как чудом и не назовешь.
А потом, дальше, у нее просто не было времени думать о неправильности своих действий.
Фокси, первая не из общины, понявшая все про Лису и хантеров, не осуждала совершенно. Она просто предполагала насильственный характер отношений и предлагала помощь.
Ну а дальше вообще как-то все не до того было.
То бежали, то сражались, то сидели в плену, то опять сражались, то отдыхали от боя. Не до раздумий.
Поэтому сейчас, невинные наивные вопросы маленькой Моники невероятно смутили и заставили краснеть.
Ченни, зорко глянув на нее и, скорее всего, легко просчитав замешательство и стыд, только покачал головой и вернулся к брату.
Том весело хлопнул его по плечу, потом развернулся к стоящим перед ним Дереку и парочке представителей спасенных ими ребят, и продолжил разоряться. Но уже, правда, без прежнего пыла. Словно был занят, обдумывая что-то.
И, судя по коротким взглядам, бросаемым на нее, Лису, было вполне понятно, что именно.
Она вернулась к чтению, а потом увлеклась, рассказывая, какое это было прекрасное место, Диснейленд, и сколько там имелось чудесных аттракционов, и как она хотела туда попасть, и уговаривала папу и маму свозить их с братиком туда. И даже уговорила, но… Но случилось то, что случилось.
И мир перестал существовать.
И Диснейленд, сказочная страна, куда мечтали попасть все дети их страны, тоже.
А вечером, как раз, когда они отдыхали перед ночным переходом, Ченни, вытащив из сумки книгу, покосился на спящую на плече у Тома Лису, пролистал картинки, а затем достал карту. Обычную, бумажную.
И долго что-то прикидывал, разглядывая ее.
31
- Ну, и че ты предлагаешь? -Том привычно пыхнул самокруткой, с сожалением подумав, что осталось совсем мало у него, и не дотянет такими темпами до Барни, а, значит, будет злой и грубый… Больше, чем обычно. – Мы туда не ходили. Забыл, почему?
- Не забыл… Но, судя по всему, туда нихрена не дошло. Ты помнишь, чего Дженна говорила? Разнесло там все нахер. А это еще дальше. Радиации уже давно нет никакой. Да и не первый там уровень был. Примерно, третий…
- Это откуда же ты такие умные внезапно вещи отрыл, братух? И какого вообще хера нам там делать? – Том, уже предчувствуя будущее никотиновое голодание, настраивался на привычно дерьмовый лад, - хотя не, я понял! Мы же детский сад, сука, собрали! Да? А куда вести детей? Только, сука, туда!
Он зло сплюнул, полностью показывая этим свое отношение к происходящему.
И свое бессилие.
Потому что Дереку, тихому, но настырному, как конский клещ, удалось все же уговорить Тома взять с собой мелкоту. Хотя бы до ближайшего приличного поселка. Или общины. На пути должна была быть одна, если туда не добрался очередной разведотряд ебучего Завгарда, который ещё ждал своего разъяснения, кстати, и уже в скором времени.
Но Том планировал решить вопрос своими силами, и уж явно не собирать против утырков ополчение. Чем меньше народа, тем больше маневренность… Так бы он с братухой просто спрятал Лису у Барни, до которого осталось примерно неделя хорошего хода, а потом наведался бы на встречу северным друзьям и плотно пообщался с их местным Гитлером.
Но нет!
Теперь, с массовкой, расстояние, которое они хотели покрыть за неделю, будет, в лучшем случае, покрыто за две, и, кстати, Том был далек от идеи, вести всю эту кодлу к Барни, потому что тот им явно будет не рад, да и вообще…
А значит, надо было их куда-то сбрасывать. И не к людоедам.
А то как-то тупо получается, бляха муха. Сначала их спасти, а потом собственноручно на мясо отдать.
Нет уж. Надо проследить, чтоб нормально устроились, и чтоб баб не начали продавать разные дико предприимчивые старейшины.
