Ребята пересчитали «щелчки». Опять получился Ликин номер. Они посчитали еще раз. То же самое.
— Вот чертова чертовщина. — Толстяков достал из кармана яблоко и смачно откусил. — А если позвонить по этому телефону?
— Зачем? — спросила Лика.
— Вдруг это не твой номер.
Лика с легким раздражением пожала плечами.
— Что я, свой номер не знаю?
— Звякни, Соломатина, — хрустел яблоком Леша. — Че тебе, трудно?
Лика набрала номер.
— Алло, мам, — сказала она в трубку. — Нет, ничего не случилось. Просто так звоню… Да. Скоро приду. Пока. — Лика положила трубку. — Убедился, Толстиков?
— Вот чертова чертовщина, — снова сказал Леша.
— Давайте проведем «мозговую атаку», — предложил Ромка. — Пусть каждый выскажет любое предположение, какое ему только придет в голову.
— Это мысль! — приободрился Молодцов. — Толстый, начинай!
— А почему это я первый? Орешкин придумал, пусть он и начинает.
— Пожалуйста, — согласился Ромка. — Номер переадресован на «сотовый» телефон.
В этом случае Буратино мог отвечать Скальпелю откуда угодно. Хоть из Африки. Или вот еще: аппарат запараллелен с другим аппаратом в другой квартире. А номер один. Может такое быть?..
— Нет, не может, — ответила Лика. — Папа недавно поставил в наш телефон какую-то хитрую защиту от всех этих штучек.
— Твоя версия, Катя, — повернулся Димка к Орешкиной.
— Ой, я не знаю… К примеру, Буратино пробрался в квартиру Соломатиных под видом электрика или сантехника. А Пафнутьев в это время позвонил. Хотя это, конечно, полнейшая белиберда.
— Почему белиберда? — сказал Молодцов. — Давайте обсудим эту версию. Стас говорил, что Скальпель звонил Буратино около девяти вечера. Соломатина, кто вчера вечером был у тебя дома?
— Все были. Мама, Гоша, я и тетя Лиза.
— А твой отец?
— Он сейчас в Брюсселе. На научной конференции.
— К вам никто не заходил?
— Нет, никто.
— А звонки телефонные были?
— Масса. Гоше звонили, маме, тете Лизе… Ромка удивился:
— Кто мог звонить тете Лизе, если она из Парижа приехала?
— Да она в Петропавловской крепости с какой-то старушкой познакомилась. И теперь они перезваниваются… Ходят вместе в театры, на выставки…
— А матери с Гошей кто звонил? — спросил Димка.
— Друзья, знакомые…
— А Гоша, ты говорила, друг твоего отца, да? — уточнил Молодцов.
Лика кивнула. — Да.
— Он что, с вами живет?
— Нет. Просто, когда мама получила письмо от бандитов, она попросила Гошу пожить у нас, пока папа из Брюсселя не вернется.
— Ясно. — Димка ткнул пальцем в Лешу. — Твоя версия, Толстый.
— На телефонной станции была авария, — сказал Толстиков. — И поэтому…
— Да не на телефонной станции, — перебила его Катька, — а скорее всего в аппарате что-то испортилось. И он по ошибке выдал Ликин номер. Бывают же в жизни такие совпадения?..
— В жизни все бывает, — философски заметил Молодцов и посмотрел на Лику: — Со-ломатина, теперь твоя версия.
Лика вздохнула:
— Нет у меня никакой версии. Даже в голову ничего не приходит.
Все высказались. Очередь была за Димкой. И Димка сказал:
— Я думаю, здесь все гораздо проще. Скальпель звонил именно на квартиру Соло-матиных. Потому что один из жильцов этой квартиры… — Молодцов сделал эффектную паузу. — Буратино!
В комнате повисла гробовая тишина. Даже стало слышно, как в ванной из неплотно закрытого крана капает вода. Первым пришел в себя Ромка.
— Ну ты загнул, Димыч, — сказал он. Второй пришла в себя Катька.
— Да уж, Дима, — сказала она. Третьим пришел в себя Леша.
— Ну и ну, — сказал он.
И самой последней пришла в себя Лика. Она подошла к Димке и потрогала его лоб.
— Молодцов, ты случайно не заболел?
— Спокойно, Соломатина, — невозмутимо ответил Димка. — Сейчас разберем мою версию.
— Это не версия, а чушь собачья! — резко сказала Лика.
Катька обняла ее за плечи.
— Успокойся, Лика. Конечно, чушь. Но поговорить-то мы об этом можем?
— Хорошо, — холодно согласилась Лика. — Говорите.
Димка заговорил:
— Итак, нам известно, что Скальпель звонил на квартиру Соломатиных около девяти вечера. В это время в квартире находились: Лика, ее мать, друг семьи Гоша и дальняя родственница, приехавшая из Парижа. Все правильно, Соломатина?..
— Был еще попугай Франсуа, — язвительно сказала Лика.
— О, ребята! — заорал Толстиков. — А что, если Буратино — это попугай Франсуа! И Скальпель ему звонил!
Все, кроме Лики, засмеялись.
— Будем действовать методом исключения, — продолжил Молодцов. — Соломатину можно исключить из числа подозреваемых.
— Спасибо тебе, Димочка, — иронически поблагодарила его Лика.
— Пожалуйста. Значит, кто у нас остается? Гоша, тетя Лиза и… Соломатина, как зовут твою мать?
— Оставь в покое мою маму, — передернула Лика плечами.
— И правда, Димыч, — сказал Ромка. — Мать-то тут при чем?
— Настоящий сыщик должен подозревать всех, — жестко сказал Димка, но, заметив, что Катя кинула на него неодобрительный взгляд, добавил: — Впрочем, я думаю, мать мы тоже можем исключить из числа подозреваемых. Итак, у нас остаются Гоша и тетя Лиза. Что ты можешь про них сказать, Соломатина? Начни с Гоши.
— Ничего, кроме хорошего, я про Гошу сказать не могу. Он папин друг. Они вместе воспитывались в детдоме. Вместе учились в школе. Вместе поступили в один институт. Потом папа стал профессором, а Гоша — директором яхт-клуба. У него есть яхта, которую он назвал «Лика». И мы часто — я, мама, папа и Гоша — катаемся на ней по Финскому заливу… Что тебя еще интересует, Молодцов?
— Бывал ли Гоша за границей?
— Бывал. И не раз. К примеру, месяц назад он ездил на Украину. В Киев.
— А вдруг его завербовала украинская разведка? — в шутку предположил Ромка.
— Вполне возможно, — серьезно ответил Димка. — Ладненько. Переходим к тете Лизе. Она кто такая?
— Елизавета Аркадьевна Горохова-Данилова. Всю жизнь прожила в Париже. Когда у нее не осталось во Франции ни одного родственника, она решила узнать, есть ли у нее родственники в России. И через французское посольство нашла нас…
— То есть до ее приезда в Питер ни ты, ни твои родители тетю Лизу ни разу не видели?
