– Так, всем пора на урок. Мастер Флориан, вот ваши новые ученики! А это – мастер Флориан, знакомьтесь!
Толстяк подождал, пока все займут свои места, и продолжил:
– Возьмите грифельные доски, мелки и приготовьтесь записывать. Учитесь усердно – составлять заклятия вам потом придётся по памяти. И да, пусть вас не смущает, что ваш учитель неразговорчив.
Мастер Флориан, признаться, заинтересовал Элмерика гораздо меньше, чем огромный чёрный ворон, сидевший на столе перед новым учителем. Прежде он видел таких – дрессированных, у бродячих акробатов. Обычно птицы могли сказать несколько слов на человечьем языке, умели складывать простые числа, вытаскивая из рук хозяина дощечки с цифрами или раскладывая клювом мелкие камешки. Цирковым вóронам обычно надевали на лапку кольцо, к которому пристёгивалась цепочка. У ворона мастера Флориана ничего подобного не оказалось, и крылья, насколько Элмерик мог судить, тоже были не подрезаны.
Сам хозяин шикарной птицы выглядел под стать питомцу: тоже весь в тёмном. Его длинная чёрная туника, украшенная продольной стёжкой фиолетовых нитей, больше всего напоминала траурные одежды. Может, так оно и было – кажется, мастер Дэррек упоминал, что их новый учитель недавно потерял сестру… На плече у мастера Флориана с помощью ремешков была закреплена видавшая виды войлочная подложка – видимо, чтобы ворон не расцарапывал кожу острыми коготками. Рядом с ним на столе лежала толстая охотничья перчатка – такие обычно носили сокольничие. И всё это было намного интереснее, чем помятая шапка, длинные пепельно-русые волосы, плохо выбритое лицо, усталые тёмные глаза и прямой, с едва заметной горбинкой нос. На вид мастеру Флориану было где-то около сорока, но, возможно, траур и небритость добавляли ему лишних лет.
Ворон с усердием, достойным лучшего применения, пытался выколупать круглый зелёный камень, украшавший обложку верхнего из фолиантов, которые наставник привёз с собой и стопкой положил на столе.
– Это Бран. – Мастер Дэррек представил и птицу. – Он будет вести занятия вместе с мастером Флорианом. Так ведь?
Новый учитель кивнул и снял шапку, показывая, что готов приступить к уроку.
– Бр-р-ран, – довольно внятно прокаркал ворон и раскланялся. – Бр-р-ран и Флор-р-риан.
Все заулыбались, наверняка тоже вспомнив цирковые представления с птицами на ярмарочных площадях.
– Прежде, чем покинуть вас, скажу ещё, что мастер Флориан желает, чтобы вы сегодня выучили несколько фэд огама, при помощи которых можно составить заклятие поиска пути. Чтобы в следующий раз, когда вы пойдёте в Чёрный лес, вы могли выбраться оттуда без посторонней помощи. А я, пожалуй, пойду – разрешите откланяться.
Толстяк хлопнул мастера Флориана по плечу (тот, кажется, был не слишком рад подобной фамильярности), а после вышел из комнаты и неслышно прикрыл за собой дверь. В комнате воцарилась тишина. Было слышно лишь клацанье коготков ворона по деревянной столешнице, да с улицы доносились пение птиц, звон ручья и мерное поскрипывание мельничного колеса.
Признаться, когда мастер Дэррек упомянул, что их новый учитель неразговорчив, Элмерик подумал, что это такая фигура речи, означающая, что мастер Флориан на редкость немногословен. Но он никак не ожидал, что тот не произнесёт ни слова за весь урок.
Мастер Флориан начал с того, что начертил на грифельной доске вертикальную линию, уходящую вверх, а после добавил к ней продольных и поперечных черт. Так выглядел огам – магический алфавит, который знали лишь люди колдовства: друиды, филиды, чародеи. Такие значки удобно было вырезать на деревянной поверхности, выбивать в камне, рисовать на песке и даже чертить в воздухе, как это когда-то делал Джеримэйн с помощью своего утраченного ножа. Сегодня же ученикам предлагалось повторять их за учителем на своих досках, пачкая мелом пальцы.
– Напр-р-равление к дому, – вдруг резко прокаркал Бран и тут же назвал вторую последовательность фэд, которую следовало выучить. – Р-р-развилка. Выбор-р тр-р-ропы.
– Ой, он говорит-то! – Розмари невежливо указала на ворона пальцем.
– Ты чё, глухая? Он и раньше говорил. Тоже мне, невидаль… – Джерри со скучающим видом опёрся щекой на кулак и зачем-то попробовал свой кусочек мела на вкус.
– Сам ты глухой-то! Я думала, он только имена знает-то. – Девушка обернулась через плечо и показала задире язык.
– И много ты прежде видел говорящих воронов? – не удержался Элмерик. – Я имею в виду – не ярмарочных, выучивших пару слов. Этот-то явно не из таких.
– Названия заклятий тоже можно выучить. Тоже мне, волшебство! Фокусы одни! Им обычно вот так сигналы подают, смотрите. – Джерри несколько раз постучал пальцами по столу и тихонько свистнул.
Заслышав звуки, ворон взмахнул крыльями, перелетел на стол, уселся напротив Джеримэйна и по-птичьи склонил голову набок, рассматривая обидчика. А потом вдруг цапнул того за палец, громко щёлкнув клювом.
– Эй! Полегче! – Джерри попробовал шугануть ворона, но тот лишь боком отпрыгнул в сторону и прокаркал:
– Сохр-р-раняйте пор-р-рядок! Ур-рок мастер-ра Флор-р-риана в р-разгар-р-ре! Пер-р-рестаньте р-разговар-р-ривать!
– Ладно, ладно. – Возмутитель спокойствия поднял руки в примиряющем жесте. – Не буду больше. Ишь какой, чуть что – сразу кусаться!
Ворон вернулся на стол хозяина. Тот достал из мешочка, висевшего на поясе, лакомство и вручил его бдительной птице, после чего начертал на доске ещё один знак. Его движения были резкими и довольно нервными, но, несмотря на это, почерк оставался каллиграфическим. Так мало-помалу они выучили несколько последовательностей, из которых можно было составить заклятия поиска сторон света, поиска дороги к дому, выбора лучшего пути на развилке, а ещё – чары, укрепляющие мосты.
Легче всего огам давался Джерри и, как ни странно, Орсону. А вот Элмерик, как ни силился, так и не мог написать ни одного работающего заклинания. Мастер Флориан то и дело указывал ему на ошибку и презрительно кривил губы. Другим он помогал сам: брал руку ученика в свою и выписывал черты, а вот барда почему-то сторонился.
Зато теперь стало понятно, для чего они в самом начале заучивали все эти названия деревьев, птиц, земель, замков, рек и старых дорог. Каждое из них соотносилось с фэдой огама и её значением. А ещё все они начинались на ту же букву, что и сама фэда.
Мастер Флориан как раз написал на доске новый знак и список определяющих его понятий, когда Орсон, сидевший позади, осторожно тронул Элмерика за плечо:
– П-прости… не можешь п-прочитать, что там н-написано?
– А ты не видишь? – Бард посторонился, чтобы не закрывать приятелю обзор.
– Я н-не умею читать, – шепнул Орсон ему на ухо, и Элмерик, развернувшись, вытаращился на него как на диковинку.
– То есть как это не умеешь? Ты же сын лорда, а не босяк какой-нибудь…
Мастер Флориан подошёл к ним и подозвал ворона, протянув руку. Тот вспрыгнул на запястье, а оттуда, балансируя, перебрался на плечо.
