«Довожу до вашего сведения, что плохая обеспеченность 284 сд. транспортом, конским составом, винтовками, пулеметами ставят ее в обстановке ведения боевых операций в крайне тяжелое состояние, особенно в отношении снабжения продовольствием. О плохой обеспеченности дивизии транспортом и отдельными видами вооружений свидетельствуют следующие данные.
В дивизии военнослужащих 3172 человека, к ним прибыло пополнение в составе 1312 человек, ожидается еще 2000 человек пополнения, а в дивизии имеется винтовок всего 1921, автоматических винтовок 98, ППШ 202.
Автомашин в дивизии 21, а по штату требуется 114. Станковых пулеметов всего 7, а по штату нужно 108.
Ручных пулеметов 47, а по штату должно быть 350.
ПТР 36, а надо 277»
[313].
То есть даже спустя 10 с лишним дней после выхода из окружения (срока, достаточного, чтобы штабные могли объездить в поисках пропавшего личного состава всю прифронтовую полосу от Ливен до Воронежа) в полностью укомплектованной до боев дивизии было со всеми тылами чуть больше 3 тысяч человек, из которых далеко не все имели оружие.
Рассказы о боях из далекого 1942-го…
Летом и осенью 1942 года в период восстановления и пополнения 284 сд после боев на Брянском фронте командование дивизии инициировало работу по составлению сборника рассказов фронтовиков о прошедших сражениях. Его главной целью было подготовить необходимые материалы для задуманной уже тогда книги о боевом пути 284 сд в Великой Отечественной войне. Большую часть этого сборника составили именно статьи, посвященные боям под Касторным, поэтому для нашего исследования они представляют несомненный интерес.
Оговорюсь сразу: достоверным историческим источником их можно назвать лишь с большой натяжкой — слишком много в них субъективизма, искажений и преувеличений. Да это и немудрено: авторы сборника писали свои статьи в один из самых тяжелых периодов войны, когда враг рвался к Волге, вторгся на Кавказ и когда судьба страны, казалось, уже висела на волоске. Стоит ли удивляться, что в той обстановке писавшие думали не о точности и объективности своих оценок и правдивости изложения, а о том, как поднять настроение своих однополчан (большая часть из которых, кстати, была из пришедшего совсем недавно необстрелянного пополнения), укрепить их боевой дух и вселить в них уверенность в победе.
Очевидная пропагандистская направленность сборника определила и неотъемлемые составляющие его статей: с одной стороны — прославление (и приукрашивание…) боевых дел дивизии и героизация ее личного состава, с другой — штампы агитпропа, карикатурная демонизация и оглупление врага, непомерное завышение его потерь. Понятно, что в смысле достоверности приведенных данных относиться к рассказам надо критически.
Вместе с тем нельзя не отметить и большого положительного значения собранных материалов. Прежде всего они позволяют нам сегодня лучше понять, как воспринимали сражения 1942 года их участники, и увидеть происходящее их глазами. К тому же записанные тогда рассказы сохранили такие подробности и детали боев, которые не были отражены в оперативных сводках и боевых донесениях дивизии. Но главное — они донесли до нас имена тех героических бойцов, командиров и политработников 284 сд
[314], о ком мы могли бы и не узнать, не будь этих воспоминаний.
Конечно, с литературной точки зрения многие написанные тогда статьи, мягко говоря, оставляют желать лучшего, о чем, кстати, говорят правки в тексте, сделанные, судя по всему, кем-то из образованных политработников дивизии еще в 1942 году. Исправлявший по возможности сглаживал «угловатые» предложения, приводил в порядок «блуждавшие» фразы и исправлял косноязычие авторов, которым, надо думать, очень непросто давался сей литературный труд. Неудивительно: большинству из них сподручнее было воевать, а не писать об этом статьи. Но литературные недостатки рассказов с лихвой компенсируются их содержанием, которое красноречиво говорит о том, что писали их не заезжие корреспонденты, а самые непосредственные участники боев, а это дорогого стоит.
Привести здесь статьи из сборника стоит еще и потому, что запланированная в 1942 году книга о боевом пути 284 сд, увы, так и не вышла. Долгие десятилетия собранные тогда материалы оставались неизвестными широкой публике и практически невостребованными исследователями. И я рад, что на страницах этой книги те давние рассказы участников боев под Касторным наконец-то найдут своих читателей, пусть и 70 с лишним лет спустя…
[315]
Дневник
[…] 27.6.1942 г. Наш 1047 сп оборонял Касторное. Противник сосредоточил большие силы танков и мотопехоты, занял ст. Валуйки и продвигался на Касторное. Появилась неприятельская авиация, наши славные соколы-летчики отбили налет стервятников.
28.6.42 г. С утра хожу по переднему краю нашей обороны, беседую с бойцами. Нужно было объяснить всю опасность положения, подготовить бойцов для ожесточенной кровопролитной схватки с противником, чтобы дать сокрушительный удар обнаглевшему врагу. Все было подготовлено, все были на своих местах. Бойцы с нетерпением ждали боя. В каждом взводе были выпущены боевые листки. Агитаторы ежечасно напоминали бойцам: «Готовы ли они к бою» и пр. Проведены утром комсомольские собрания. Собрания проходили делегатские, так как авиация неприятеля участила налеты, вопрос стоял — остановить врага, дать ему удар. Ни шагу назад — вот что было записано в резолюциях комсомольских собраний.
Прорвавшись через заградительный огонь наших зениток, один стервятник сбросил весь груз бомб на жел. дор. близ вокзала, повреждений нет, жертв тоже. Поступило приказание от командира полка майора Метелева — бить по стервятникам ружейно-пулеметным огнем, не жалеть патронов по врагу. Пулеметчики сделали приспособление для ведения огня по воздушным целям. Пулеметчик Малевский свой ручной пулемет приспособил очень удобно.
В землю вбил деревянный кол, а на конец кола привязал веревку, к которой прикрепил пулемет, и такое примитивное устройство дало возможность вести огонь в любом направлении. Его труды не пропали даром. Я сидел с Малевским в окопе, 7 «Юнкерсов-88» низко летели над Касторной, Малевский быстро взял прицел, дал длинную очередь. Вдруг один стервятник изменил направление полета, стал медленно терять высоту, черная полоса дыма потянулась за хвостом. Потом стервятник камнем упал на землю.
— Молодец, Малевский, — говорили бойцы, пожимая ему руку, — как ловко ты его кокнул. Мы долго сидели и наблюдали как горит стервятник.
1.7.42 г. 1043 и 1045 полки нашей дивизии вступили в бой. Через наши окопы проходили раненые. К вечеру 1 батальон тоже вступил в бой. Противник щупал слабые места в обороне. Вражеские танки в количестве около 50 танков сосредоточились на правом фланге третьего батальона, они сначала шли развернутым фронтом с промежутками 20–30 метров. Взобравшись на высокий берег реки Олым, они остановили свое продвижение. Ублюдки хотели подействовать на нервы наших бойцов, хотели запугать, выставив напоказ свои танки. Бойцы спокойно наблюдали за маневром врага, не было даже признаков паники.
