Советская авиация начала перебазирование на новые аэродромы. Флотская авиация перелетела в Севастополь, армейская — из-за отсутствия подготовленных аэродромов — была вынуждена перебазироваться в район Анапы. Оттуда она имела возможность делать вылеты на защиту Керченского полуострова.
Воздушное сражение над перешейками завершилось не в пользу советских ВВС, но его нельзя было считать и проигранным. Ударные части люфтваффе, сыгравшие значительную роль в прорыве Перекопских позиций, значительно менее эффективно действовали над Ишуньскими. Также противник не смог решить задачу и по прикрытию своих наземных войск, которые советская авиация бомбила днем и ночью. В условиях открытой степной местности их удары причиняли противнику значительный урон. В конце концов немцам удалось снизить активность крымской авиации, но достигнуто это было ценой приковывания к Крыму большой авиационной группировки, необходимой противнику в наступлении на Москву. Не случайно после прорыва фронта на перешейках большая часть этой группировки тут же покинула Крым.
Советские летчики-истребители, которым противостояли опытнейшие асы люфтваффе, делали все, что могли, и были вынуждены буквально разрываться между штурмовкой наступающих частей противника, прикрытием своей бомбардировочной авиации и борьбой с истребителями противника. Огромное количество вылетов приводило к износу машин и сильнейшей усталости пилотов. Однако и в этих условиях они сделали все возможное. Благодаря их героическим усилиям немецкая авиация так и не смогла завоевать господство в воздухе, а прорыв через Ишуньские позиции занял у противника около двух недель.
Приморская армия
Прибытие (16–21 октября)
Первые транспорты с войсками эвакуируемой из Одессы Приморской армии стали швартоваться у причалов Севастопольского порта вечером 16 октября. Большая часть транспортов смогла прибыть лишь на следующий день, а 4 транспорта: «Егурча», «Саракамыш», «Ольга» и «Папанин» смогли добраться до главной базы флота лишь 18 октября. Такая задержка в пути объяснялась тем, что суда вынуждены были зайти в Ак-Мечеть, очевидно, для устранения полученных во время перехода повреждений.
Разгрузка в Севастополе проводилась очень медленно «из-за недостатка кранов и причалов», сказывались последствия эвакуации большей части имущества главной базы. Выгрузившись, части армии следовали в свои районы сосредоточения, где начинали приводить себя в порядок после эвакуации.
Несмотря на то что эвакуация из Одессы была проведена организованно и в целом в соответствии с разработанным планом, управление частями армии после высадки в Севастополе все-таки частично нарушилось. Это было связано с тем, что транспорты с войсками прибывали в Севастополь в разное время и, как указывалось в журнале боевых действий армии, «передислоцирование армии вызвало отрыв отдельных подразделений от своих частей и некоторых частей от своих дивизий». Начальники эшелонов вместе с командирами частей оказались не в состоянии собрать части и наладить управление подразделениями.
В результате солдаты и командиры этих «отдельных частей» бродили по району сосредоточения армии в таких количествах, что это очень скоро создало серьезную угрозу уровню дисциплины всей армии. Ищущие свои части подразделения и отдельные бойцы оказались предоставленными самим себе и очень быстро обнаружили, что вся налаженная армейская структура в значительной степени перестала работать.
Штаб армии не мог получить информацию о численности частей после завершения эвакуации. Людей не размещали на отдых, так как отведенные для этого места были известны только командованию дивизий, а оно было не в состоянии довести эту информацию до всех полков, так как не имело сведений о нахождении всех частей. Полевые кухни, оторвавшиеся вместе с громоздкими тылами от строевых частей, не имели возможности кормить людей горячей пищей, да и сухие пайки получали далеко не все.
Подразделения комендатуры в таких условиях тоже затруднялись с наведением порядка, так как количество нарушителей явно превосходило их возможности, да и сами соответствующие подразделения еще не успели развернуться.
В таких условиях люди, только что вышедшие из боя на одном участке фронта и в ближайшие дни вынужденные снова пойти в бой, очень быстро почувствовали себя предоставленными самим себе. И уровень дисциплины стал стремительно падать. На улицах Севастополя и в его окрестностях появилось большое количество пьяных солдат и даже командиров, «которые, забыв о своем воинском долге, совершают проступки, не совместимые со званием бойца и командира Красной армии».
Нарушения дисциплины приняли столь масштабный характер, что их устранением пришлось заняться непосредственно командованию армии, которое тут же напомнило бойцам и командирам, что они все-таки находятся в действующей армии. В армии, которую перебросили на угрожаемый участок фронта и которая в ближайшие дни должна снова вступить в бой с противником, превосходящим ее по численности и вооружению.
17 октября, едва высадившись в Севастополе и оценив сложившуюся обстановку, командующий армией генерал-майор Петров приказал подготовить приказ войскам Приморской армии, вышедший за № 0035.
Приказом предписывалось командирам и комиссарам всех дивизий «в самый кратчайший срок навести в подчиненных им частях подлинный воинский порядок и установить железную воинскую дисциплину, применяя для лиц, нарушающих воинский порядок и подрывающих воинскую дисциплину, самые суровые меры воздействия вплоть до расстрела злостных нарушителей воинской дисциплины и дезорганизаторов, разлагающих подразделения».
Но вместе с тем Петров не стал давать крайние полномочия командирам подразделений, а приказал «о всех случаях грубого нарушения дисциплины, пьянства, морального разложения» немедленно доносить лично ему «с указанием конкретных виновников и принятых мер воздействия и устранения этих явлений».
К шести часам вечера личный состав армии должен был быть собран «по своим подразделениям и частям».
К 20:00 предписывалось наладить снабжение горячей пищей. Одновременно надлежало «привести в порядок состоящие на людях обмундирование, снаряжение и вооружение, потребовав от всего личного состава надлежащего воинского вида, а к полуночи должен быть произведен учет наличного вооружения, транспорта и конского состава» (ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 4, л. 14–15).
В районы намеченной дислокации частей были отправлены квартирьеры, и после принятия пищи части армии должны были выступить к районам намеченной дислокации.
В принимаемых решениях командующий ориентировался на самый неблагоприятный вариант развития обстановки, сумев отчасти предвосхитить ход дальнейших событий. 18 октября немцы активизировались в районе Ишуньских позиций, потеснив левый фланг 51-й армии.
Но самого худшего все же не произошло, части армии смогли удержать рубежи, медленно пятясь левым крылом, и Приморская армия получила так необходимые ей для приведения в боевую готовность несколько дней.
