– Пожалуйста…
И я решаюсь. Отступаю и сдвигаю руку чуть ниже, добираясь туда, где должны быть совсем не пальцы. И вовсе не покрывало должна сейчас царапать Янка… а открыв глаза видеть не потолок, а мое лицо…
С силой мотнул головой, отгоняя непрошеные картины. Пытаясь сосредоточиться на том, что должен, а не на собственных желаниях. Тем более, что они – только моя проблема. И не факт, что сейчас в фантазии девушки вместо меня не придурок Волков…
Громкий вскрик разрезает тишину, сводя в болезненном спазме мои внутренности, когда я решительно проникаю пальцем внутрь. С удивлением отмечая, какая она узкая и горячая. Клянусь, если бы не знал, что у нее было с Брагиным, подумал бы, что девственница, ей-Богу! Осторожно ввожу второй палец, с угрюмым удовлетворением замечая ее неосознанное движение тазом навстречу. Какая страстная девочка…
Моя выдержка трещит по швам, грозясь разлететься в лохмотья в любой момент. Руки продолжают нехитрые движения, массируя необходимые точки, уже чувствуя легкие сокращения изнутри, а я изо всех сил стискиваю челюсти. Осознание того, как хорошо сейчас нам могло быть вдвоем, бьет наотмашь, сводя с ума. И я усиливаю нажим, задавая максимальный темп, не в силах терпеть эти мучения. А с губ срывается стон то ли облегчения, то ли сожаления, когда девушка с силой подается вперед, насаживаясь на мои пальцы по максимуму. Выгибаясь дугой, коротко вскрикивая, срываясь на хриплый протяжный стон, когда ритмичные сокращения нагляднее всего сигнализируют мне о том, что я все сделал правильно. И что могу проваливать к чертовой матери успокаивать свой взбесившийся организм.
Впрочем… я никогда не был хорошим мальчиком, да и начинать не собирался. Моя совесть даже не пикнула, когда я, привстав, резко обернулся, оперевшись на вытянутые руки на кровать, и склонился над Лазутиной. Чувствуя неровное дыхание на своем лице, я сглотнул, вглядываясь в черты лица девушки, а затем прижался к ее губам в настойчивом поцелуе. Отчаянно показывая, насколько мне не все равно. Чувствуя ее несмелый ответ, но не разрешая себе увлечься. Срываясь с места за секунду до того, как она приоткрывает губы, позволяя углубить поцелуй…
И уже в душе, врубив до упора ледяную воду, я чувствительно бьюсь лбом о кафель. Сквозь стиснутые зубы вырываются ругательства, обжигая грудь в привычном «напоминании», но я почти не реагирую. Внутренняя боль куда сильнее внешней…
Скашиваю глаза вниз, на грудь, чтобы через секунду яростно прошипеть:
– Это ты все подстроил, да? Аферист пернатый! Ты? Признавайся! Ничего не скажешь, оригинальный способ наказания! Карма, блять! А ну, возвращай все обратно!
Я понимал, что несу откровенную чушь, но ярость, выплескивающаяся толчками, требовала выхода. Тем более, в смеси с обидой и отчаянием. Но ангел не утратил своего вселенского спокойствия ни на миг. Со вкусом потянувшись и размяв крылья, он одарил меня хмурым взглядом.
«Совсем с головой беда? Я тебе не купидон!»
– Может все это потом пройдет? Ну, после этих трех желаний? – с такой надеждой прошептал я, что ангел нахмурился, разведя руками.
«Извини, свобода воли в этом вопросе – приоритет. Мы не принуждаем к чувствам.»
Я тяжело вздохнул. Жаль. Такой вариант был слишком заманчивым, чтобы не спросить.
– И что мне с этим всем делать? – спросил обреченно, даже не надеясь на ответ. Что ж тут сделаешь…
«Что, что… пользуйся!»
Взгляд ангела был красноречиво устремлен вниз, отчего мне на мгновение стало неловко.
– Я с ней хочу, – мотнул я головой, начиная подрагивать от холода.
«Тебе не угодишь. Не работает агрегат – плохо. Работает – еще хуже. Ты уж определись!»
– Да определился уже, – вздохнул, принимая его возмущение, – Янка…
«Вперед тогда. Все в твоих руках» – пожал плечами мой собеседник и отвернулся, собираясь уходить куда-то вдаль. Куда он, интересно, уходит…
– Ей другой нужен. Не я, – медленно проговорил, расставляя акценты, но нарвался лишь на скептический ответный взгляд, осекшись.
– Тебе что, еще мастер класс по соблазнению девушек требуется?
– Нет! – отказался я, дернув нервно плечом, – но это ее желание. Как я могу помешать?
«Желания имеют обыкновение меняться»
На этой радостной ноте мой собеседник демонстративно отвернулся и исчез. А я решил подумать обо всем завтра.
Глава 26
Яна
Проснулась от того, что яркий солнечный свет заливал комнату и, отражаясь от окна в зеркале шкафа, один из лучей падал прямо мне на лицо. Я с удовольствием потянулась, с удивлением отметив, насколько прекрасно выспалась. Еще больше порадовало, что сегодня выходной и планов особых нет, так что можно смело проваляться в постели хоть до вечера. Пошарила рукой по прикроватной тумбочке, но телефон не обнаружила. Странно.
Еще более странным оказалось наличие на теле одежды. Оглядевшись, обнаружила, что на мне джинсы и кофточка, а сама я спала на застеленной кровати, укрытая свободным краем покрывала. Но удивиться еще раз не успела.
Воспоминания накатили удушливой волной, на миг лишая дыхания. Я крепко зажмурилась в надежде на то, что мне это всего лишь приснилось, но разум был неумолим. И всплывающие подробности вчерашнего вечера заставляли нервно закусывать губы в попытке упорядочить сумбурный поток мыслей.
Я хорошо помнила, как приехала на гонки, встречу с Бариновым и его ошеломленное лицо, когда вручила подарок. Поездку до Бригантины, разговоры и танцы с Иркой тоже помнила прекрасно. А вот после начинались пробелы… и всему виной этот чертов коктейль! Жаль, что не поняла это сразу, приняв злополучный напиток за знак внимания. Размечталась, идиотка!
Когда лицо Брагина встало перед глазами, меня передернуло. На этот раз он превзошел сам себя, провернув мое похищение на глазах стольких людей… и самое страшное, что у него почти получилось… С размаху ударила по постели кулаком, а затем еще и еще. Что мне сделать, чтобы освободиться от этого чудовища раз и навсегда? Только своевременное и, чего уж скрывать, совсем неожиданное вмешательство Баринова спасло меня последние два раза. Надеяться, что повезет в третий – глупо.
В голове настойчиво пульсировала мысль о том, что мне необходимо оружие. И на вопрос, не дрогнет ли у меня рука, если придется защищаться, я себе ответила без колебаний.
Нет.
Уткнулась лицом в подушку и застонала в голос. Господи, что он мог подумать! Я вспомнила, как умоляла Баринова помочь мне, цепляясь за него руками и боясь отпустить даже на миг. В тот момент я сомневалась, что это действительно он. Боялась, что его образ – лишь игра моего отравленного неведомой химией разума, но надежда была слишком сильна. И это действительно оказался он. И, хоть драку я помнила весьма смутно, тот момент, когда он пнул этого ублюдка, убеждая оставить меня в покое, отозвался злорадной радостью в душе. Жаль, что мало.
