– Спасибо, – одними губами прошептала я, но меня услышали.
– Не за что. У тебя полчаса.
Я кивнула и вышла из регистратуры.
Чтобы через три шага упереться в подозрительно знакомую грудь, вдохнув легкий запах терпкого парфюма.
Нет, не может быть!
Но глаза Баринова смотрели на меня сверху вниз, не оставляя шансов на голодный бред.
– Привет, – вышло хрипло, пришлось даже кашлянуть, – что ты здесь делаешь? Что-то случилось?
Точно, он, скорее всего, за медицинской помощью пришел! Мало ли – молотком по пальцу попал или собственной желчью подавился, наконец-то… всяко бывает…
– Нет, – мотнул он головой, – я пришел поговорить.
О, нееет…
Я едва не застонала, но в этот момент раздался грохот распахиваемой двери, со всей силы приложившейся о стену ручкой, а в холл ввалился парень с окровавленной девушкой на руках.
– Помогите! Скорее!
Вот и кофе… вот и разговор…
Но времени на бесполезные стенания не было. Потому что следом в дверь протиснулся еще один неизвестный с обмякшим телом на руках…
– Потом, – отмахнулась я от Баринова, срываясь с места, – не сейчас…
И стыдно было признаться, но где-то глубоко внутри я безумно радовалась этой отсрочке. Мне нужно время, а сейчас ждать он точно не будет. И учитывая, что завтра суббота… до понедельника у меня будет куча возможностей придумать правильные слова.
– Я подожду…
Но я этого уже не услышала.
– Сережа! Сережа, скорей сюда! – крикнула я, споро выкатывая каталку для пострадавшей девушки.
Краем глаза заметила, что Надя уже выкатила вторую – на нее подозрительно аккуратно сгружали окровавленного парня.
– Что случилось? Вы кто? Почему не на скорой? – быстро задавала я вопросы, попутно осматривая девушку на предмет повреждений, – Оля! Ты где?
Оля выглянула из процедурного кабинета, чтобы пораженно застыть, глядя на нашу разношерстную, но весьма колоритную компанию.
– Оля, не тормози! Вызывай хирургов! Быстро! – мне повезло. Точнее, не мне – девушке. Она, хоть и была без сознания, но кроме небольшой раны на голове, внешне оказалась вполне цела.
Ольга уже что-то говорила в телефон, кидая на нас обеспокоенные взгляды. Я ей ободряюще кивнула – девушка не критическая.
– Что случилось? – еще раз повторила я вопрос стоящему рядом неизвестному, который не торопился заговаривать.
– Ой, извините, – пробормотал он, очевидно, пребывая в легком шоке, – да мы просто ехали тут недалеко с другом, знаете, там старая улица в квартале за больницей, хрущевки стоят…
Я кивнула, поторапливая.
– Так, вот, – быстрее начал он, – смотрим, а там трое гопников к этим пристали. Парень девушку за спину успел отпихнуть, когда его бить начали. А девчонка кинулась на нападавшего, вот ее и приложили неудачно. Так парень, как увидел, кто ее так… в общем, успел ударить урода, а его ножом… мы не смогли раньше. Когда выскочили, все уже случилось. Скорую ждать не стали, на машине тут минута, не больше…
– Янка! Скорее! – голос Нади звучал напряженно, поэтому я медлить не стала, коротко попросив спасителя подождать.
Парень на каталке был чересчур бледным, а свитер, который Надя успела разрезать ножницами вместе с рубашкой, насквозь пропитался темной кровью. И причиной тому был нож, который, слава всем Богам, их спасители не додумались вытащить. Небольшой, с черной плоской ручкой, он по самую рукоять уходил в тело, чуть ниже ребер слева.
Господи…
– Сережа! – крикнула еще раз, злясь на нерасторопность единственного мужчины. Надо было закатить их в палату, обработать рану девушке, отнести анализы… да мало ли дел!
– Зря кричишь, – мы вдвоем закатили парня в отделение, стараясь не трясти, – он же язву в операционную подает. Забыла?
Я сдавленно застонала. Конечно, забыла! Тут такая круговерть, что и имя свое легко забудешь! Вот только теперь нас всего трое вместо пяти…
Надя ловко затянула жгут, набирая кровь в несколько пробирок. Было ясно, что без операции тут не обойтись, так что набирали на все, что только можно. Я распаковала пачку стерильных салфеток, прикладывая к ране и чуть прижимая, пытаясь уменьшить кровопотерю.
– Все, я в лабораторию! – Надя вылетела в коридор, оставив нас с парнем наедине.
– Настя… Настя! – пострадавший дернулся так резко, что я едва не вскрикнула от неожиданности, не успев увернуться от чувствительного удара рукой по спине, – Настя!
– Лежи! – бросив рану, я обхватила его за плечи, изо всех сил пытаясь удержать на месте, – лежи, я сказала!
– Настя!
Парень на мои окрики не реагировал совершенно, продолжая вырываться. Кровь из-под ножа хлынула тонкой струйкой, капая на кафельный светлый пол.
– Черт! Лежи, придурок! – выкрикнула я, почти с отчаянием. Он был больше меня едва ли не вполовину, силы даже отдаленно не равные. А с каждым движением он рискует пропороть лезвием внутренние органы и умереть от кровотечения раньше, чем мы успеем его довезти до оперблока. Хорошо, хоть не соображает, что делает – от хаотичных движений мне удается уворачиваться.
Сглазила… Резкий удар локтем по ребрам вырывает болезненный стон и заставляет меня на миг отшатнуться от каталки. На секунду, но все же… Я успеваю снова толкнуть приподнявшегося парня, укладывая на спину, но это лишь отсрочка…
– Оля! Помоги мне! Оля! – кричу, из последних сил удерживая неадекватного пациента. Который все еще был там – на месте драки. И отчаянно боялся за любимую… Но объяснить, что все уже позади, мне никак не удавалось.
Шаги за спиной услышала буквально через несколько секунд, и не смогла сдержать облегченного выдоха.
– Где хирурги, мать их за ногу?! – успела нервно спросить, когда крепкие мужские руки легли на пострадавшего, с легкостью пригвождая его к месту.
А я в неописуемом изумлении подняла глаза.
Баринов стоял около старой, облупленной каталки, с таким видом, словно вырос рядом с ней. Голубой джемпер он догадался закатать чуть выше локтей, но все равно в нем и по-модному драных джинсах в тон, смотрелся здесь до ужаса неправильно.
– Ты что здесь… отойди! – попыталась отогнать я мажора, по какой-то причине решившего проявить чудеса альтруизма. Больше чем это, меня смущала его близость, так как нас разделял едва ли десяток сантиметров. Слишком остро чувствовалось вторжение одного конкретного парня в мое личное пространство. Слишком непонятно.
– Сама же просила помочь, – невозмутимо выдал он, даже не думая подчиняться. Лишь бросил на меня недоуменный взгляд, ошарашив практически до крайности. У меня в голове шел такой разрыв шаблона, что я даже заговорить смогла не сразу.
