Пацаны обступили нас. Малолетки, но с гонором. Веет от них какой-то напускной опасностью.
— А тебе дядя чего такого надо? Мы вообще-то с телкой разговариваем, — говорит второй бритый наголо парень, с татуировками, заходящими на щёки и на лысину.
Тёмные рисунки словно трещины по его коже.
— Ребята всё нормально, мы просто пробежим мимо, — говорю и улыбаюсь, пытаюсь разрядить обстановку.
— Нет. Если хочешь пройти, заплати сначала. Тут — наша дорога, — говорит другой, ещё более наглый.
— Пошел отсюда, — Селим взялся за протянутую ко мне костлявую руку.
— Ай, сука, ты вообще что ли понятия попутал, — пацан толкнул селима в бок.
Быстро, резко.
Потом остановился на мгновение, посмотрел Селиму в глаза, а тот, молча смотрел на него.
Быстрым движением парень повернулся к своим.
— Валим, — проговорил.
Парни резко повскакивали со скамеек и дружной черной толпой быстро исчезли за поворотом.
Я не думала, что так быстро всё произойдёт. Что такого в глазах у Селима, что оно подействовало на парней. Я ещё смотрела им в след, когда на плечо мне легла тяжелая ладонь.
— Эля…
Я обернулась и увидела, как на светло-сером костюме разрастается… кровавое пятно.
45
В глазах недоумение. Он не понимает, что произошло. Не чувствует, не знает. Селим просто стоит и смотрит на меня. Как будто я должна рассказать ему, что случилось.
Ждёт ответа, но я молчу. Чувствую, что в глазах моих он видит только ужас и то же недоумение.
Как так? Почему? Зачем?
Смотрю, как кровь проступает на ткани и собирается в маленькие, а затем в большие пятна.
— Селим, — говорю только губами, не понимаю ничего, что делать, что случилось.
Это не может быть правдой.
В этот момент он пошатнулся и начинает падать на меня. Всем своим телом, оседает, наклоняется и тянет ладонь к кровавому пятну на животе.
Ужас заполняет, приносит понимание неизбежности, указывает, призывает к действию. И вот только сейчас, до меня доходит, что всё это на самом деле. Сейчас Селим упадёт и возможно не встанет уже никогда.
— Селим! — кричу.
Подставляю руки, держу, хватаю, пытаюсь удержать, но не могу. Он сползает по мне, большой, в бессилии немеющий уже ничего.
— Боже, боже, Селим что это, что с тобой! — он падает навзничь, ложится на дорожке, а я хватаю его за руки за мастерку, пытаюсь тянуть, поднять. Напрягаю силы.
— Помогите! — кричу в ужасе, — Пожалуйста, помогите!
Озираюсь по сторонам, ищу людей, ищу помощи. Одна я не могу справиться, не могу тянуть, не могу поднять.
Вдалеке показался мужчина, я встаю, махаю руками, пытаюсь показать ему, что нужна помощь.
— Помогите! — крик мой пугает меня саму.
Мужчина бежит к нам. Подбегает. Смотрит недоуменно и испуганно.
— Что случилось?
— Я не знаю, тут были пацаны, они что-то сделали и он упал. У него кровь. Я не видела, как это получилось. Они ушли туда.
Отчаянно махаю руками. Как будто это может как-то помочь.
Мужчина опустился на колени, задрал кофту Селима и я увидела на животе его маленькое, круглое отверстие. Из него сочится кровь.
— Это шило, — мужчина достал телефон щелкает клавишами, говорит что-то в трубку.
Смотрю на неподвижное лицо Селима, на приоткрытые глаза, на синеющие губы. Смотрю и постепенно, медленно приходит осознание какой-то беды, страшной неминуемой катастрофы. Вот сейчас он заберёт у меня всё. Пусть неидеальное настоящее. Прошлое, которое уже не изменить, не исправить.
Я упала на колени, схватила руку Селима, тяну к себе. Прижимаю его ладонь к своей щеке.
— Миленький, мой любимый, прошу тебя потерпи. Прошу тебя, — говорю, а губы дрожат.
Не знаю, что ещё сказать. Как сделать так, чтобы время отмотать обратно. Хотя бы пять минуть. Всего пять. Пожалуйста.
Вижу, как прерывисто и резко он дышит. Медленно рот его открывается, он что-то пытается сказать, но я не понимаю что.
Боже, а что если он сейчас умрёт? Сжимаю руку, держу, сильнее прижимаю к щеке. Как будто это поможет.
— Прошу тебя, Селим, прошу тебя, — повторяю в сотый раз.
Не знаю, сколько прошло времени. Мне казалось, прошел день или два, как я сижу и это повторяю.
Приехала скорая. Селима положили на носилки и повезли к машине. Я бегу за ними, не бросаю его руку. Потом, сидя в машине скорой, испугано смотрю на манипуляции докторов. Они что-то делают с раной, колют какие-то уколы. Я словно попала в страшный сон, хочу из него выбраться, но не могу.
Зубы стучат. Голова дрожит. Руки дрожат. Всё моё тело как будто не существует. Я как будто не я. Пытаюсь понять, вселиться в тело Селима. Почувствовать. Узнать.
Шепотом повторяю — Селим. Селим, Селим. Терпи, пожалуйста. Терпи.
Он не слышит. Глаза закрыты.
Неужели он умирает? Нет, я не готова не хочу, мы ещё не всё выяснили. Не разобрались. Не приняли решения.
Машина остановилась у больницы. Быстро, даже стремительно менялись картинки. Я видела суету, докторов, и медсестёр. Пыталась не мешать, но хотелось быть поближе.
Я лезла под ноги, чтобы увидеть проявление жизни на лице Селима. Рассмотреть, получить доказательство и спокойно отойти.
Но их не было. Доказательств. Он недвижим. Бледен и даже синева проступает на лице. Или это свет ламп.
Носилки едут по коридору я бегу за ними, но меня отталкивают.
— Отойдите, не мешайте.
— Подождите вон там, — указал кто-то.
Я остановилась и смотрела в след удаляющимся носилкам. И небольшой светлой толпе, что бежит за ними.
