А зачем?
Ради любви.
Слеза, другая, третья. И вот уже целый поток слёз стекает по щекам.
Неужели теперь моя жизнь будет вот такой?
А где же счастье, которое я себе представляла, где радость, где доверие? Взаимопонимание. Где любовь, черт возьми? Неужели ничего этого не будет?
Нет, я так не хочу.
И сейчас, стоя с больной головой, с растрёпанными волосами, с порванными чулками, я решила — сопротивляться.
Да какого черта он делает? Не понимаю.
Если так меня хочет, пусть добивается, а не просто берёт. Я не позволю сделать из себя вещь, которой будут просто пользоваться по надобности. Не позволю использовать себя как тело. Просто не позволю.
Я так решила и медленно пошла снимать с себя весь свадебный наряд.
Несколько минут мы лежим без движения. Его тело как будто обмякло и накрыло моё словно защищает. Но уже скоро я почувствовала, что дыхание моё перехватывает, становится трудно дышать.
— Селим, — говорю сначала тихо, а когда он не отозвался уже погромче, — Селим.
Он не отвечает. Заснул что ли? И что мне делать?
Пытаюсь пошевелиться вылезти из-под него, но это нелегко. Он всем своим весом придавливает и не отстраняется, не соскальзывает от моих движений.
Теперь мне совсем нехорошо. Я начинаю сильнее подниматься и вылезать из-под него, но в этот момент он резко дернулся, проснулся… и в руке его мелькнуло что-то блестящее…
Селим схватил меня за волосы с этой чертовой фатой, которая всё ещё там держится, притянул моё лицо к своему и резко приставил к моему горлу нож.
— Кто тебе сказал, что бы ты можешь двигаться, будить меня и беспокоить. Если я заснул, ты должна лежать тихо и не сметь тревожить мой сон, ты поняла?
Он с силой тряхнул мою голову.
— Да, поняла, поняла.
Страх подступал к горлу, а в глазах моих почувствовались слёзы.
— А теперь убирайся, я хочу спать, — он оттолкнул меня от себя, как что-то отвратительное и мерзкое, как гадость которая почему-то оказалась тут, в его постели.
Он откинулся, закрыл глаза и когда я начала слазить с кровати проговорил:
— Пошла вон, и пока тебя не позовут, чтоб на глаза мне не смела показываться.
Онемевшая и испуганная я быстро соскользнула с кровати и пошла к двери, где всё ещё валялось белое платье невесты. Я подхватила его начала надевать, натягивать побыстрее, но услышала:
— Пошла отсюда вон.
Обернулась на кровать и увидела холодный взгляд Селима. Я толкнула дверь и вышла из спальни.
Только вышла, откуда-то показался молчаливый слуга и жестом показал идти за ним. Он провел меня в комнату, где теперь я буду проводить столько времени, сколько вообще у меня есть.
В этой комнате я остановилась посередине и вдруг поняла, что на самом деле произошло. Я — добровольно пришла сюда к жестокому человеку. Вышла за него замуж и теперь мне некому жаловаться, ведь это был мой собственный выбор.
А зачем?
Ради любви.
Слеза, другая, третья. И вот уже целый поток слёз стекает по щекам.
Неужели теперь моя жизнь будет вот такой? А где же счастье, которое я себе представляла, где радость, где доверие? Взаимопонимание. Где любовь, черт возьми. Неужели ничего этого не будет?
Нет, я так не хочу.
И сейчас, стоя с больной головой, с растрёпанными волосами, с порванными чулками, я решила — сопротивляться.
Да какого черта он делает? Не понимаю.
Если так меня хочет, пусть добивается, а не просто берёт. Я не позволю сделать из себя вещь, которой будут просто пользоваться по надобности. Не позволю использовать себя как тело. Просто не позволю.
Я так решила и с сняла с себя свадебный наряд.
26
С новым днём пришли и новые мысли. Я стала рассуждать смелее, решительнее.
Моих вещей тут нет. В трикотажной пижаме, в которой спала, я вышла из комнаты. Решила уйти из этого дома в чём есть. Пижама, не самая плохая одежда. Даже удобная.
Я быстро прошла по коридору, спустилась по лестнице, подошла к входной двери надавила на ручку, но дверь не поддалась. Может в другую сторону. Тоже нет. Что такое?
В таком большом доме должен быть ещё выход. Я пошла по другому коридору. Направо. Все двери на первом этаже закрыты. Как ни давила, не толкала, как не пыталась — закрыто всё. Не понимаю, что за странный дом. Тут, я как будто в ловушке или западне.
Ещё немного походила, посмотрела, но так и не нашла никакого выхода.
Вернулась в гостиную. Былые стены. Тишина пронизывает дом. Ощущение, что отовсюду за мной наблюдают сотни глаз.
Откуда? Камер не видно. Не знаю, но чувствую безмолвное слежение.
— Эй, есть тут кто? — проговорила я, и почти сразу откуда-то появился молчаливый слуга в белой одежде.
— Слушаю, хозяйка, чего желаете, — сказал и поклонился.
— Я хочу выйти из дома, — возмущённо проговорила я.
— Этого сделать нельзя.
— Почему?
— Хозяин приказал из дома вас не выпускать.
— Но ведь я тоже хозяйка, вы же так меня назвали?
— Так и есть.
— Тогда что вам мешает выполнить мой приказ?
— Я могу выполнить другие ваши приказы, только не этот.
— Понятно, — я с сожалением вздохнула.
— Хотите позавтракать? — поклонился слуга.
— Да хочу, — сказала я, а сама подумала — сейчас он пойдёт, а я прослежу за ним.
— Что желаете на завтрак?
— Ну, я не знаю, а что есть.
— Всё что вы пожелаете.
— Тогда хлеб с сыром и кофе со сливками.
— Одну минуту, — сказал слуга, развернулся и пошел.
Я на цыпочках за ним. Увидела в какую дверь он вошел, и как только она закрылась, быстро и тихо подошла, надавила, но дверь оказалась уже закрыта. Причем, как и на других дверях там нет замка или ручки.
