Это однообразие в одно и то же время выполняло две функции, нравилось мне и обещало что-то ещё, чего могу достигнуть, только лишь выйдя за него замуж.
День за днём, вечер за вечером я приближалась к тому моменту, когда сама лично напомню ему о его предложении. И конечно, этот день настал.
Случилось это примерно через неделю после знакомства с мамой.
Весна уже буйствовала вовсю. Ароматы расцветших деревьев, превращали воздух в опьяняющий дурман, в котором желание любви преобладало и действовало исключительно для его выполнения. Всё во мне требовало этой любви. Тело, разум, сердце. Вся моя суть в едином порыве, оглушительно требовала любви.
Каждый день мы подъезжали к этому подъезду, прощались и я уходила, коря себя за то, что ничего не сделала, чтобы продвинуться дальше. Но и Селим не делает ничего. Своим бездействием как бы показывая, насколько всё зависит от меня.
Мы с Селимом сидели в машине, припаркованной возле моего подъезда. После ужина в ресторане хотелось чего-то ещё, а не просто прийти домой и до поздней ночи смотреть телевизор. Но Селим, уже не звал меня к себе в дом и даже в квартиру. Он как хитрый вор выжидал удачного момента, когда человек, которого он хочет обокрасть, сам предложит взять своё добро. Селим выжидает, а я это знаю.
Пару минут мы сидели в тишине. Недосказанность витает в воздухе. Я жду предложений, но они не поступают.
— Хороший вечер, — сказал Селим.
А я, по обыкновению, которое уже стало привычным, согласилась:
— Да, очень хороший.
Я взялась за ручку двери, потому что после слов о хорошем вечере, обычно выхожу из машины и медленно иду к подъезду. Но сегодня Селим остановил моё движение. Он положил ладонь мне на плечо и сказал:
— Подожди.
Я обернулась, глянула вопросительно, а он потянул меня к себе, я поддалась и приблизилась. Ещё не верилось в такой его порыв. Уже не надеялась, что когда-нибудь произойдет что-то подобное.
Так неожиданно и стремительно, я приблизилась к нему. Он обхватил ладонью мою голову, привлёк к себе и наши губы встретились. Сначала несмело, мягко. Только прикоснулись. А потом Селим надавил своими губами на мои, язык его проник мне в рот, захватил пространство, властно, непримиримо, прошелся по нёбу и зубам, и требовательно коснулся языка.
Не знаю, что мной двигало в этот момент, но я жадно откликнулась и показала эту свою жадность. Просто провались в желании поцелуя. Глубокого, страстного.
Мне хотелось показать, как я скучаю, как хочу этого и как несправедливо он лишает меня этих ласк.
Пальцы Селима оказались у меня на шее, скользнули к груди, придавили её и сжали. Стон удовольствия чуть не вырвался у меня из груди. Я хотела, чтобы Селим трогал меня, обнимал, проникал в меня. Я хотела этих грубоватых ласк. Они такие редкие, да и то что было раньше, ласками трудно назвать. А я хочу. Именно его хочу. Не могу от него отказаться только из-за того, что он был неласков и груб.
Если я ошибаюсь и пожалею об этом — пусть я пожалею, но не уйду, пока не разочаруюсь в нём полностью. А я — не разочаруюсь.
Наш поцелуй показался мне началом. Вот только теперь, началось что-то другое. Только теперь отношения вышли на новый уровень. С этого момента будет всё совсем по-другому. С первых секунд поцелуя я поверила что так и будет.
Он сжал меня в объятьях. Я прижалась, не хотела, чтобы это закончилось скоро. Это не должно кончаться. Его воздействие на меня обезоруживало и пугало. Не хотелось признаваться себе именно в эти минуты, что он делает так, как выгодно ему. Мне хотелось видеть в этом привязанность и любовь. И я видела.
Но что если всё не так?
Нет, не может быть. Он достаточно успешный, богатый и у него нет проблем с женщинами.
Или есть?
Всё это прямо во время поцелуя проносилось у меня в голове, даже не знаю зачем.
Если бы он не тянул так долго с поцелуем и не торопился так быстро на мне жениться, возможно тогда я думала бы иначе. Но сейчас, думаю именно так.
Он отстранился, посмотрел на меня. В полумраке машины, я смутилась. Этот прямой взгляд после нежного ласкового поцелуя, несколько обеспокоил меня.
Ясно, Селим сейчас что-то скажет. И то что он скажет, будет последним решением перед нашей свадьбой или окончательным нашим разрывом. Такой это был взгляд.
— Элиза, ты должна решить прямо сейчас, будешь ты моей женой или нет. Если нет, сейчас я уйду и никогда не вернусь. Никогда понимаешь?
И я представила, как это будет, представила все, что между нами было и решила не рисковать, не терять, а попробовать разобраться.
Я знала, что будет нелегко, возможно даже я пожалею когда-нибудь о принятом сегодня решении, но я не могу отказаться от этого, просто не могу.
— Понимаю, — произнесла я, и тоже отстранилась.
Села ровно на сидении и посмотрела вперёд.
— Ты можешь сказать мне сейчас, своё окончательное решение? — голос его ровный, успокаивающий.
— Могу.
— Скажи его, и мы покончим с этим вопросом навсегда.
— Я выйду за тебя замуж, — сказала я, но почему-то в этот момент не почувствовала счастья или всепрощающей любви, или безумной радости.
Не захотелось броситься к нему, утонуть в его объятьях. Я просто сидела и смотрела вперёд.
— Хорошо, — сказал Селим, — ты приняла правильное решение.
21
После моего ответа на такой легкий, но в то же время тяжелый вопрос, всё вокруг стало стремительно меняться.
Уже на следующий день Селим потянул меня подавать заявление. Вернее повёз сам лично. Просто посадил в машину и через пять минут мы были возле ЗАГСа.
Селим был очень доволен, когда мы, написав заявление, оттуда вышли. Он молчаливо радовался, скрывая за маской приветливого равнодушия эту свою радость. А я всё смотрела, пытаясь представить, как мы будем жить вместе, в его большом доме. Как буду я приходить его спальню… пока ещё не могу этого представить. Но может быть всё будет совсем не так.