Теперь понимаю, как глубоко заблуждалась. Вот и пришло то время, которого я так боялась. О котором слышала, но никак не могла применить к нашей семье.
Всё думалось — нет, с нами так не будет. Мы другие, мы купим дом, и будет у нас самое настоящее родовое гнездо.
И что же теперь?
Как это понимать? Если молчит, значит, уходить не будет? А если она тянет его, и в какой-то момент заставит бросить меня… с ребёнком. А я совершенно ничего не умею… только убирать в квартире, готовить кушать и заниматься с Юркой.
Вспомнились громкие истории с разводами, когда муж оставлял жену ни с чем, даже алименты на ребёнка платил минимальные, а то и вовсе без алиментов.
Я вздохнула, перевернулась на бок. Нужно срочно что-то делать.
Что? Сказать ему в лицо? Не думаю, что он испугается и кинется на колени. А может и кинется. Он же меня любит и Юрку, и просто так не бросит, нет, не бросит…
Я пыталась вспомнить, когда в последний раз он говорил что любит меня, и не смогла…
Что же делать, что же делать?
Утром всё, как обычно, Паша тщательно прожевал свой завтрак, чмокнул в щёку и кинув на прощание — пока, ушел на работу. Я собрала Юрку, потянула садик.
Домой вернулась, прошла по квартире села на стул и опустила голову на ладони. Теперь, при свете дня, я смотрела на всё это совсем по-другому.
Кто я?
Обыкновенная уборщица, домработница, причём бесплатная.
А где же любовь? Куда она пропала?
Получается я тут просто служанка, а для любви у него кто-то другой. Мне, так, чуть-чуть, пятиминутка, чтобы не вякала и сидела дальше, убирала, стирала, готовила. Вякну, полечу отсюда со всеми своими потрохами.
Но почему же так? Не потому ли, что сама, совершенно добровольно, на это согласилась.
Сначала ничего, было весело, потом привыкли. Домашняя работа стала обязанностью, которую если не выполню, то выслушаю. А теперь Паша, делает что хочет… обнаглел, расслабился, решил, что достиг того уровня, на котором уже можно позволять себе излишества…
А как же я?
Взяла тряпку и пошла вытирать пыль. Каждый день я шла по одному и тому же маршруту, каждый день одно и тоже, полки, шкафы, подоконники.
Бросила тряпку — не хочу. Не-хо-чу.
Вот интересно, что он скажет…
Осенило…
Я кинулась в спальню, открыла шкафчик, достала чулки и эротическое бельё состоящее только из чёрных полосочек. Паша когда-то подарил мне его, раз надела и забросила — неудобное. Голой как-то привычнее. Но теперь вспомнила, если подарил, значит, хотел видеть меня в нём. Несколько сексуальных комплектов так и остались в шкафчике валяться. Думала, никогда не понадобятся, и уж точно не думала, что вот в такой ситуации о них вспомню.
В спальне скинула халат, натянула бельё, глянула зеркало.
Обалдеть! Что ему нужно? У меня есть всё. Грудь упругая круглая с идеальными сосками. Ребёнка грудью не кормила, почему-то совсем не было молока. И грудь моя сохранилась в первозданном виде.
Тонкая талия, плоский живот. Есть пара растяжек, но если не присматриваться, они и не заметны вовсе. Круглые бедра, упругая задница, стройные ноги. Я поворачивалась из стороны в сторону, рассматривала себя и удивлялась, как можно ходить к любовнице имея такую жену.
Пошла в кладовку, достала коробку с туфлями на шпильке. Они лежат там, наверное ещё с того времени, как я ходила к Паше на свидание. Нет, кажется, надевала ещё один раз на день рождения. И всё…
Да, теперь понимаю, я совсем погрязла во всей этой уборке, а с рождением ребёнка так и вообще от мужа отстранилась. Всё что-то с Юрой копошусь. Он стал для меня главнее Паши. Вот, наверное, сама и толкнула его в объятья другой, чего теперь жаловаться.
Я пошла спальню легла на кровать, думала, думала и кажется, заснула.
— Софья, Соофьяя! — услышала сквозь сон, открыла глаза, вскочила.
Дверь открылась, на пороге Паша.
— Соня, давай быстрее… — он осёкся на слове. — А что это значит?
Взгляд его скорее удивлённый и возмущённый, чем довольным.
— Вот, тебя жду, — я быстро сообразила, села на кровати, как можно сексуальней.
— Ты с ума сошла, у меня работа через час!
— Мы успеем, — я встала, подошла, раз сопротивляется, нужно заставить. — Иди сюда.
Я тронула его грудь, скользнула рукой по футболке вниз, запустила пальцы под ремень, потом под резинку трусов. Там так тепло и уютно. Нащупала член, обхватила пальцами.
— Да что такое? Мне некогда! — он схватил меня за руку и вытянул её из штанов.
Это на секунду остановило, но я не сдавалась, тронула сквозь брюки. Может отзовётся на касания и тогда Паше придётся согласиться.
— Ну давай, ты же хочешь, работа подождёт, — снова ухватилась за ремень, начала расстёгивать.
Нужно только быть настойчивой и он обязательно сдастся.
— Я не могу. Сейчас будет большая нагрузка, я не должен тратить силы.
Он удержал мою руку.
— Но ты же трахал меня вчера на кухне! Так давай займёмся этим здесь, — говорила я уговаривая, настойчиво и сексуально.
Тянула его, пыталась поцеловать в шею. Но он держал меня на расстоянии.
Не понимаю. Я в чулках, в туфлях на шпильке, неужели совсем не возбуждаю?
Тогда я развернулась и прошла на кухню.
— Давай здесь, — встала у стола, расставила ноги.
Бельё из полосочек, ничего не прикрывало, и я стояла почти совершенно голая. Любой нормальный мужик, налетел бы на меня с разбега, не оставил бы девушку вот так, обязательно трахнул, но муж даже не приближался.
— Паша, ты любишь меня?
Он посмотрел как-то равнодушно, сел за стол и сказал:
— Я голодный покорми меня.
Сказал таким тоном, как будто я действительно служанка, а он мой хозяин и я обязана ему служить.
— Значит, это тебе не нравится? А что нравится? — я всё ещё пыталась сопротивляться ситуации.
