– Знаешь, что я давно мечтаю сделать?.. – Мотя похлопал Васю по плечу.
– Что?
– Составить карту счастья! Мне так интересно посмотреть, где же на этой земле люди могут быть по-настоящему счастливы… – Мотя задумчиво приподнял брови.
– Но вам с верхов, наверное, виднее? – уточнил Вася.
– Как же! Есть такие вещи, которые издалека не разглядишь. Только тебе подобный может помочь мне в этом.
Вася сбегал за карандашами:
– Летим!
И они тут же отправились на поиски счастья!
– Вот оно, профессиональное нетерпе-е-ние! – радуясь за друзей, сказал Гром и затянул свою новую песню.
– Не ваша корова мычала?! – снова прибежал сосед, заранее крепко вцепившийся руками за забор, но это ему не помогло: Гром снова дунул со звуком губами так, что сосед отлетел и шлёпнулся на свою грядку с укропом.
– Мягкой тебе посадки, любопытный нос! – гордо произнёс Гром и продолжил пение.
Вася сидел на Моте и рисовал всё, что видит: леса, поля, море, корабли в нём, маяки, дома, заводы, аэродромы… У него был двойной карандаш: с одной стороны синий – им он изображал воду, с другой – зелёный, им всё остальное. Быстрей ручки пишущего аппарата двигалась его рука по листку. Он был настолько увлечён, что не замечал, сколько времени уже летает. Только когда закончился последний листок в альбоме, он вздохнул и потёр уставшие глаза занемевшей левой рукой (он был левшой).
– Посмотрим… – в этот вечер в Грозодоме весь пол заняли листы с картами, старательно раскладываемые и сопоставляемые Мотей и Васей.
– Когда нам можно будет встать?! – интересовались остальные: им было запрещено спускаться с кресел – они сидели там в позе лотосов, чтобы не занимать ни капли лишнего пространства.
– Я хочу лимонада! – гнусил Булка.
– Потерпи, Булочкин… – успокаивала его Соня, сидевшая у него на руках… лапах.
– Не могу больше сидеть, не-мо-гу! – протестовал Мячик, нервно ёрзающий на месте.
– А можно пролететь до ванны? – решил воспользоваться крыльями Гром и, не теряя времени, наслаждаться жизнью в воде, в пене и в пении.
– Извини, но ты снова забрызгаешь весь дом, не подотрёшь за собой мокрые следы, а наш сегодняшний материал этого не терпит… – строго взглянул из-под очков Мотя.
В этот вечер никому сойти со своих мест так и не удалось – пришлось спать в креслах. В Грозодоме свет горел до утра.
– Итак, как ты думаешь, где люди счастливы? – Мотя пытливо заглянул Васе в глаза.
– Я думаю, вот здесь… У моря счастливы все, в джунглях тоже интересно, а вот в пустыне… жизни нет – помечаем серым, – ответил мальчик.
– Как, вообще нет?!
– Может быть, и есть, но кому там хорошо?
– А Маленький Принц?
– Но ему же было грустно одному!
– Принять свою грусть как данность – тоже счастье! – Мотя пальцем поправил очки.
– Хм… Африка. Тут много болезней в племенах туземцев – помечаем…
– Но некоторые больные люди, – перебил Васю Мотя, – всегда живут в болезни, и не в Африке, а рядом с тобой – в вашем доме, городе, стране… Ты считаешь, что они всегда несчастны?
– А что им остаётся? Хотя, когда я лежал с высокой температурой, а все ухаживали за мной, кажется, мне было лучше, чем обычно. А когда я сломал ногу и не мог бегать целых три месяца, мама много читала мне интересных книг, мы смеялись, и никогда я не путешествовал по миру больше, чем тогда, со сломанной ногой. (Конечно, я не говорю о сегодняшнем дне!) Я прикрывал веки и уносился мысленно, куда глаза глядят. А глядели они так далеко – я даже не думал, что такое бывает, пока много книг не перечитал!
– Так что же с нашей картой?
– Получается, люди могут быть счастливы… везде?!
– Это самое важное открытие за сегодня, – Мотя обнял Васю, и они уснули на своих картинках, не закрашенных в серый цвет, прямо на полу.
Шесть чертовских бегемотов и бабушка
Очередное лето заканчивалось.
– Вы снова уедете и не вспомните нас, – пригорюнились грозомоты, наблюдая, как Вася с Соней оживлённо собирают вещи: в деревне хорошо, но к сентябрю начинаешь скучать и по городу, его суете, и по городским друзьям, и по школе…
– Нет-нет, не забудем, честно-честно! – уверяла Соня.
– Как бы хотелось погулять с вами во дворе, покататься с горки на детской площадке, покачаться на качелях, покрутится на «тошниловке»… – мечтал Мячик.
– А что, у меня есть идея! Уменьшаться до нужного размера вы уже умеете, дело остаётся за малым! – все с нетерпением уставились на Васю.
– Когда все на улице ходят в маскарадных костюмах?
– В… Новый год? Но это так долго, вы точно нас уже забудете… – Булка сложил крылья.
– Есть ещё праздник, который не все любят, но никто не удивится, увидев вас. Хэллоуин! Он уже скоро! Не завтра, конечно, но раньше зимы!
Грозомоты радостно замахали крылышками и чуть не взлетели. Так и решили: пока готовятся к празднику, будут видеться только иногда по ночам.
Приближалось 31 октября. Погода стояла унылая: мелкий противный дождь, почти морось, под ногами пожухшие листья, зябко, брр!
Зато бабушка не скучала, она уже довязывала детям костюмы крылатых бегемотов: один красный, другой синий. А грозомоты мастерили переливающиеся рожки из лунного камня и чертовские трезубцы из красного марсианского.
Перед вылетом грозомоты наполнились солнечным лимонадом, чтобы стать жёлтого цвета, словно облачившись в жёлтую мерцающую одежду, а не просвечивать насквозь.
Вечером назначенного дня шесть чертовских бегемотов – четыре жёлтых, один красный и один синий – вышли из обычного пятиэтажного дома в сопровождении ненаряженной бабушки.
Компания пришла в кафе, где всё было украшено под стать празднику: с потолка свисала гигантская паутина, столы были залиты кровью (ненастоящей, просто белые скатерти сбрызнули красной краской), официанты ходили в костюмах ведьм и вампиров, из-под столов торчали отрезанные руки и ноги.
– Фу-у-у, – у бабушки закружилась голова и она чуть не упала в обморок, грозомоты её поддержали и выбрали столик у окна, где можно было смотреть на улицу, а не в зал. Там, правда, тоже всякие ходили, летали, прыгали: скелеты, зомби, приведения…
– Единственное приятное в этом празднике, – сказала бабушка своим шестерым бегемотам, – это вы.
