* * *
На урок английского я пришла с большим опозданием. Отёки под глаза говорили: «Отвалите от меня», и кажется, люди это знали. Им повезло.
– Хилл, хорошо что вы хотя бы вообще решили посетить мой урок, какая честь, входите! – прорычала миссис Флоренс.
Ничего не ответив, я присела за свободное место, скрывая пылающие от злости щеки. Погода бушевала, внушая ещё большее одиночество, чем у меня было прежде. Наш город, наверное, не любимое место Иисуса, иначе почему здесь днями напролёт выпадают осадки? Растрепанные волосы лезут под глаза, и мне приходится время от времени поправлять их за ухо. Флоренс чётко проговаривает английские слова и испепеляющим взглядом глядит на весь класс. Послышался звук грома. Он был настолько мощным, что судя по всему где-то вблизи ударила молния. Сильный ветер скосил поток дождя, и теперь капли барабанят и разбиваются об большие окна.
Послышался шум, а затем отворилась дверь, и в кабинет вошёл промокший насквозь Майкл. Народ начал противно хихикать и издавать возгласы. Лично мне было его жаль. Он прям, как мокрый котёнок, которого вышвырнули на улицу. Бедняжка…
– Простите за опоздание, миссис Флоренс, – пропищал опоздавший.
Та брезгливо кивнула и разрешила войти. Майкл плюхнулся на стул и безмятежно улыбнулся.
Урок прошёл, и я облегчённо вздохнула. Мы с брюнетом, шутя про его внешний вид, вышли в коридор и направились прямиком к окну. Голова сильно колит. Боюсь, чтобы вновь не возникли галлюцинации. Признаюсь: лекарства, которые я принимаю помогают мне, но не сдерживают гнев. Поэтому вернувшись после прогулки с Майклом, я накричала на родителей и поругалась с ними. Ненавижу себя за это.
– Как ты? – интересуется брюнет.
Мы остановились у окна, за которым бушевала буря. Майк выжимает мокрую толстовку и ругается под нос.
– Ну точно лучше тебя, – пошутила я, стараясь не обидеть друга.
Майкл взглянул на меня и обнажил свои белоснежные зубы.
– Ты знаешь о чем я, – проговорил он, продолжая приводить себя в более сухой вид, ну хотя бы сырой.
– А я уверена, что ты знаешь ответ, – спокойно ответила я и украдкой посмотрела назад.
В нескольких шагах от нас стояли Мэдисон и Лара. Они бурно о чём-то говорили, даже казалось, что ругались. Какое зрелище.
– Кажется, у них назревает драка, – заметив мой взгляд, грустно усмехнулся Майк.
– Да, – согласилась я и опрокинула свой холодный взгляд на парня, – но нас это не касается.
– Серьёзно? Ты не вмешаешься?
– У меня своей драмы хватает.
Я глянула в окно. Дождь только усиливался и грозил затопить весь город. Добираться на плаву домой? Не есть хорошо. Перед глазами нарисовались картинки моментов с Сэмом Гилмором. Помню, как мы лежали на кровати, держась за руки и беззаботно болтали о книгах. Помню, как долго сидели под открытым небом и любовались звёздами, а те в свою очередь нами. От этого мне становится хуже. Ужасно, когда единственное, что у нас остаётся от человека, это – воспоминания. Я все ещё надеюсь. Мое сердце твердит не сдаваться, и, возможно, скоро он вернётся ко мне. Я верю в это. Мое сердце всегда будет биться его именем, всегда.
– Кажется, Мэдисон нужна помощь, – вернул меня в реальность бархатный голос Стивенса.
Он локтем оперся об подоконник и посмотрел в сторону кукол. Нехотя пришлось оглянуться и мне. Лара железной хваткой держит руку невысокой брюнетки и что-то кричит ей в лицо. Из-за гула в коридоре почти ничего не было слышно, однако, до ушей дошли фразы: «Тебе конец, простушка, ясно?!», звучит многообещающе.
– Думаешь, мне вмешаться? – с неуверенностью обратилась я к парню, продолжая глазеть на двух девушек.
– Решай сама.
Этот ответ меня не удовлетворил. Я же прошу совета! Так сложно сказать точно? Не знаю зачем, но я сделала неловкие шаги в сторону учениц. Будет обидно, если меня смешают с грязью, но все же… Я попробую помочь Мэдисон, несмотря на то, что та полностью стала своей противоположностью. И меня это не радует.
– Ты поняла меня?! Поняла?! – кричит Лара, вгоняя малютку Мэди в шок.
Я подбежала к ним и резко выхватила руку брюнетки, которую держала кукла. На глазах Мэдисон блестели капельки слез, а значит, что её сильно напугали. Что ж, это нужно исправить.
– Отпусти её, Эделен! – велела я Ларе, хоть и сама уже убрала руку.
– Черт возьми, тебя тут не хватало! Уйди отсюда! Без твоих бредовых наставлений обойдёмся! – нервно ответила та.
Бледная Мэдисон не проронила ни звука. Она стоит и сдерживает слезы. Просто интересно: что такого ей сказала эта кукла с соломой в голове? Грудь перепуганной девушки вздрагивает в конвульсиях. А совсем недавно все было иначе. Жестокостью Ларе не занимать. Однако у жестоких людей есть своя предыстория. Так было всегда.
– Отвали от неё по-хорошему! Не делай из себя ещё большую дуру, чем ты есть, – язвительно пригрозила я, смотря в её серые глаза, что пылают злостью.
Мы ещё несколько секунд стоим и меряемся жесткими взглядами, а затем Лара сдаётся и убирает глаза на Мэдисон.
– Это ещё не конец, – обратилась она к зажатой у стены брюнетке.
Кукла прошла прочь, оставив после себя запах дорогих духов. Жертва угроз расслабилась и выпустила горькую слезу.
– Мэдисон, смотри мне в глаза! Скажи, что случилось? – я схватилась за девушку и принялась приводить её в чувство.
К нам подбежал Майкл. Мы оба начали расспрашивать брюнетку о случившемся.
–…Она грозилась мне отомстить за Алису, – пискнул голос девушки.
Я и Майклом переглянулись.
– Что она сказала? – вмешался приятель.
– Оказывается, Алиса сломала ещё и ногу… Потому она в больнице! Лара обещала переломать мне все конечности, включая пальцы ног и рук! – сглотнула она. – Но ведь я не думала, что так все выйдет. Лара была в ссоре с Алисой, она даже поддержала меня, но теперь… Боже…
Мэдисон хватила истерика. Послышались всхлипы, которые она не в силах сдержать. Не знаю даже кого защищать? В этой истории все являются паразитами. Странно, но меня охватил такой гнев на девушку, что я хотела сама ей дать по голове. Надо было слушать меня, я ведь предупреждала, но она так хотела стать одной из кукол, что забыла о хороших качествах. А теперь ничего не исправить. Популярность, власть, зависть, роскошь – эти качества делают из людей настоящих роботов, которые не умеют чувствовать. Каждый второй человек страдает от избытка внимания и позитивных тенденций. Разве это нормально обзывать человека только из-за того, что у него нет дорогого мобильника и брендовых вещей? Если люди будут ценить только это, то мир станет чёрным и злым, как наша школа. Жаль, очень жаль, что никого это не волнует, а потом будет поздно. И вот, новой жертвой этой зависти и популярности стала маленькая Мэди, которая раньше испытывала тягу лишь к учебникам. Но все изменилось.
