– Кто кому нравится? – произнёс мужской голос за спиной, и я обернулась.
Кайл стоит в шаге от меня и смеётся, видя мое бледное испуганное лицо. Мы переплелись в объятиях, а затем кузен сел рядом со мной, обняв одной рукой за плечи. Мне стало так тепло и уютно. Кто бы мог подумать, чтобы я соскучилась по давним временам, когда мы втроем устраивали посиделки на этом самом месте. Все происходило как будто вчера: мы сидим у потухшего костра, рассказываем байки, которые слышали от взрослых. Уверена, каждый скучает по детству, когда мечты были досягаемы.
Вдруг к нашей компании подбегает Робинзон, весело виляя пушистым хвостиком. Собака бегает вокруг Джини и громко лает. Он явно рад, что его хозяева впервые за долгое время вышли во двор. Животные тоже скучают.
– Я даю советы Аманде, как влюбить в себя парня, – смеётся Джини.
– Эй! – я выпучила глаза, давая понять, что Кайлу этого знать не нужно. Это девчачьи секреты.
– Если хочешь понравиться парню, то обращайся ко мне, я в этих делах все понимаю! – вставил кузен.
– Ты ли? Не смеши меня, твои девушки все убегали с криком!
Брат и сестра принялись подстегивать друг друга, а Робинзон лёг рядом с моими ногами и переводил взгляд с одного человека на другого. Я была зрителем этого шоу, и верьте мне, было более чем смешно.
– С криком о том, как я хорош! – не растерялся Кайл.
– Эй, успокойтесь, сменим тему! – вмешалась я, поправляя волосы за ухо.
– Не-а, я не успокоюсь, пока вы с Сэмом не начнёте встречаться!
– Кто такой Сэм? – глаза кузена начали беспорядочно бегать. Он смотрел то ли на Джини, то ли на меня, ожидая долгожданных объяснений. Только не это…
– Паренек, который нравится Аманде! – играется бровями девушка и головой кивает на меня.
Я сдерживаю смех и жар, который овладел всем моим телом. Чувство стыда и стеснения показались на моем красном лице. Сердце поразил укол.
– У вас уже было?.. – не договорив предложение, спросил Кайл меня, тем самым очень разозлив. Нарушенная психика опять взяла вверх, и я воскликнула:
– Просто заткнись!
Было уже поздно сожалеть о своём крике, но я скрестила пальцы, надеясь, что кузен не обиделся. Все так хорошо шло, потому я боюсь испортить эту идиллию. Черт подери. Но на крик Кайл и Джини рассмеялись и спокойно отреагировали на мою резкую реакцию и гнев. Вздох облегчения. Он не принял этот комментарий серьезно, что меня и очень радует.
– Прости, больная тема? – продолжают хихикать они.
Я театрально закатила глаза и пнула его локтем в живот. Вновь раздался звонкий смех.
* * *
На поле было полно людей. В темноте не разберёшь даже силуэты. На земле валяются засохшие стебли кукурузы и ветки от деревьев, которые приятно и расслабляюще хрустели, когда на них случайно наступали. В основном здесь молодые люди, а пожилые сидят на лавочках, что-то активно обсуждая. Наверное, думают, какие мы сорванцы. Или вспоминают свою молодость, кто знает?
Мы с Джини собираем маленькие веточки и засохшие листья, а Кайл помогает друзьям поставить огромные стволы деревьев в форме палатки, чтобы сделать фееричный костёр. В наших руках мобильники с фонариками, чтобы случайно не упасть или не потеряться в кромешной тьме. Говорят, что кукурузные поля являются пристанищем для инопланетян. Я могу узнать об этом поподробнее, но зачем испытывать судьбу? Джини успела рассказать про каждого подростка, которого мы встречали. Такими темпами я была уже со всеми знакома и не ощущала себя лишней. Позже к нашему трио подоспел парень Джини – Эван. Он был среднего роста, худощав и немного сутул; белые кудри напоминали причёску пуделя, но, несмотря на это, он был симпатичным малым. В уме донеслось, что мой Сэм намного красивее Эвана. Это, конечно, нехорошо, но не буду же я обманывать себя, тем более это было правдой.
Парень кузины оказался очень общительным и смешным. За несколько минут нашего знакомства он успел рассказать три шутки: про щетку и мыло, про продавца и клиента и про супермена с бэтменом. Конечно, я согласна, что парень должен быть обаятельным и смешным, но не могу понять, как Джини терпит его шутки? Даже если анекдот не смешной, кузина все равно над ним смеётся. Это достойно награды. Любовь – это смеяться над его не смешными шутками.
– Аманда, на кого ты хочешь пойти учиться? – спросил меня Эван, хватая тяжелую древесину.
– Если честно, то я еще не определилась, – отвечаю я мгновенно.
К нам подбежала кузина и продолжила помогать.
– У тебя есть еще пару месяцев, думаю, что ты найдёшь себя, – утешил меня тот.
– Она пишет стихи, – вставила сестра, словно поняв, о чем мы говорим.
– Это было давно…
– Стихи! Круто, может, станешь журналисткой?
– Все может быть, верно?
Мы втроем улыбнулись и направились к большому костру. Перед моим носом стоял огромный шалаш, полностью сделанный из веток, древесины, соломы и сухих листьев. Один из парней подошёл вплотную и налил под палки какую-то жидкость. После мне объяснили, что это бензин. Затем к парню выбежала девушка, одетая в белое платье с венком на белобрысой голове, и взялась с ним за руки. Если логично рассуждать, то думаю, что это жених и невеста. Спустя мгновение вспыхнуло пламя, и я почувствовала жар. Огонь бьет в глаза и «топит» душу. Густой чёрный дым, танцуя, поднимался в небо, и было видно, что налетела мошкара.
Джини схватила мою руку, а я взялась за руку другой девушки, справа от меня. Мы начали бегать вокруг костра, подпевая весёлую песню, которая доносилась из магнитофона. Нас было человек сорок, и мы все кружились в хороводе, громко и беззаботно смеялись, откидывая голову назад. Я по-настоящему счастлива. Ветер, который создали бегающие люди, развивает мои каштановые волосы, а давление, подаренное пламенем, режет лицо. Костёр был огромен, и уверена, что он даже виден со спутника. Все отпустили руки друг друга и просто начали танцевать, прыгать и плясать. Я ощущаю легкость и свободу, мне так хорошо, так хорошо! Хочется жить.
На мою голову кто-то нацепил венок и покружил вокруг себя. Потом я увидела, что на голове каждой девушки были цветки. Сейчас я так благодарна директору, что он меня отстранил от уроков, а родителям за то, что отправили к тете. Джини хватает мои руки, и мы начинаем кружиться, как это делали в детстве. Мои ладони почти соскальзывают с её кисти, но мы продолжаем смеяться и вертеться из стороны в сторону. Когда же мы прекратили валять дурака, я присела с остальными на землю и принялась любоваться волшебным огнём. Пламя ничуть не потухло, казалось, что наоборот, стало больше. Неожиданно моя голова принялась жариться, по крайней мере, мне так казалось. Я со всей силой зажмурила веки от боли и начала тихо скулить, чтобы меня никто не услышал. Ломаная боль продолжалась, и мне стало так тяжело, что я выпустила слезу.
– Какой приятный вечер, – произнёс кто-то рядом со мной. Я открываю глаза и вижу слева от себя взрослого человека, даже можно сказать дедушку. Он сидит и смотрит на танцующих людей, а во рту у него соломина.
