В принципе, и у «Денди» была возможность начать действовать легально, сделав тем самым первый шаг навстречу к появлению полноценной игровой индустрии в России. Так, в 1994 году на Савюка вышли представители Nintendo, предложившие ему стать официальным дистрибьютором их новой консоли SNES на территории Российской Федерации. Поначалу Савюк воспринял это предложение с энтузиазмом, но со временем понял, что на легальной продукции так много не заработать, и снова вернулся к пиратским делам.
Неизвестно, насколько долго смогла бы продержаться «Денди», но обстоятельства сложились не в ее пользу. Так, в 1996 году компания «Стиплер» оказалась на грани банкротства, и всю прибыль от продаж консолей пришлось использовать для погашения долгов. Сама по себе эта история (как и многие другие, случившиеся в то время в России) была довольно темной: «Стиплер» получила крупный государственный заказ, кому-то это очень не понравилось, причем настолько, что решать этот вопрос стали при помощи нанесения физических увечий. В итоге «Стиплер» отступила, потеряла много денег, и хотя какое-то время «Денди» еще продержалась, через несколько лет и она перестала существовать.
Вторая – также безуспешная – попытка создания игровой индустрии в первой половине 1990-х годов была связана уже с компьютерами. И если «Денди» построила бизнес на распространении нечитаемых и зачастую в принципе недоступных для понимания игр, то в области компьютеров предприниматели решили сделать ставку на локализацию. В самом деле, диск с игрой было совсем несложно взломать. Это позволяло получить доступ ко всем файлам с текстом и озвучкой, чтобы потом заменить их на русифицированные. Одной из первых компаний в этом ряду была «Акелла». Со временем из нее выделилась компания «Фаргус», из которой затем выделился еще и «Седьмой Волк».
Это был очень выгодный бизнес, так как отбивать, по сути, надо было только стоимость «болванки». Ведь переводились (причем иногда на голом энтузиазме) такие же пиратские игры, за которые никто ничего не платил. И хотя поначалу идея заключалась в создании действительно качественных, можно даже сказать, профессиональных переводов, со временем стало ясно, что такая модель не оправдывает себя. Дело в том, что локализаторы не могли заранее получить файлы на перевод, поэтому переводить начинали только тогда, когда пиратская копия с игрой уже попадала на рынок. Поэтому получалось, что больше всего денег зарабатывал не тот, кто делал лучший перевод, но тот, кто делал его первым. Что и привело к тем ужасным автоматическим переводам, порой еще более бессмысленным, нежели нечитаемые иероглифы в играх для «Денди». Учитывая же, что переводы некоторых фирм со временем стали восприниматься как наиболее качественные, то неудивительно, что пираты стали прикреплять логотипы этих фирм на диски со своими «переводами». Пытаясь пресечь подобного рода инициативы, «Фаргус» не только обходила рынки, доходчиво объясняя продавцам, почему так делать нельзя, но даже подала в суд на компании, использующие якобы честное имя «Фаргуса» (этот курьезный случай произошел в 2004 году). То есть, подобно пиратской «Денди», утверждавшей, что вокруг одни пираты, но только «Денди» – не пират, «Фаргус», не имея никаких прав на свои переводы, считала, что может засудить тех, кто также никаких прав ни на что не имел. Поэтому неудивительно, что суд не стал защищать компанию «Фаргус».
Именно такими были неудачные попытки создания игровой индустрии в начале 1990-х годов. Но, как ни странно, все эти курьезы и даже недостатки всерьез посодействовали популяризации видеоигр. Видеоигры стали доступными, их можно было найти, и главное – в них можно было сыграть. Более того, учитывая спрос не просто на переводные, но на русифицированные игры (когда в иностранную игру добавлялись славянские имена, отсылки к русской классике и текущей политической повестке, российская музыка и т. д.), компании-локализаторы поняли, что лучшей защитой от других пиратов будет выпуск собственных, российских игр. Ведь зачем переозвучивать чужие игры, если можно изначально озвучить свои, не рискуя, что кто-то озвучит их первым?
Именно так на первый план стали выходить компании-издатели: «Бука», «1С», «Софтклаб», «Акелла» и другие, с деятельностью которых связано рождение игровой индустрии в России, что, напомню, случилось лишь во второй половине 1990-х годов. То есть индустрия могла возникнуть во второй половине 1980-х и в первой половине 1990-х, но возникла именно во второй половине 1990-х годов. И основу для этого заложили не только издатели, но и уже вполне заявившие о себе отечественные игровые разработчики.
Так, даже в первой половине 1990-х годов в России уже выпустили игры, обретшие поистине культовый статус и в свое время знакомые чуть ли не всем, у кого был доступ к компьютеру. Во-первых, это компьютерная аркада Никиты Скрипкина «Перестройка» (1990), которая напоминала Frogger, но была наполнена аллюзиями на политическую ситуацию в стране. Во-вторых, это Color Lines (1992) от Gamos Inc., которую российские пользователи прозвали «Шариками» – по сути, это один из первых представителей крайне популярного сегодня жанра «три в ряд». Наконец, в-третьих, это «Поле чудес. Капитал-шоу» (1993) Вадима Башурова. Первое, что бросается в глаза, – все эти игры в той или иной мере казуальны, то есть они сделаны не для заядлых геймеров, но для самых обычных пользователей компьютера, готовых скоротать время за игрой. И хотя это не дает оснований что-либо утверждать, я тем не менее предположу, что тот успех, который демонстрируют сегодня российские компании на казуальном рынке, как раз и связан с этим истоком российских игр – от, конечно же, казуального «Тетриса» к «Шарикам» и «Полю чудес».
Если же вернуться во вторую половину 1990-х годов и тем российским играм, которые массово стали выходить благодаря издателям, то наиболее заметными здесь оказались игры в жанре квеста. Таких игр было очень много, но наиболее известными среди них стали «Братья пилоты. По следам полосатого слона» (1997) и «Петька и Василий Иванович спасают галактику» (1998). По сути, «русский квест», как его часто сегодня называют, являлся сюжетным расширением той самой культуры казуальных головоломок, которую легко обнаружить в первой половине 1990-х годов.
Но не квестом единым отличился конец 1990-х. Так, именно в этот период в России начали выходить первые по-настоящему амбициозные большие игровые проекты. Речь идет о космическом симуляторе Parkan (1997) от компании Nikita, созданной под руководством автора «Перестройки» Никиты Скрипкина; о не поддающейся жанровой классификации игре «Вангеры» (1998) от калининградской студии «КД-Лаб»; гибриде RPG и стратегии «Аллоды» (1998) от Nival; и родоначальнике жанра симулятора большегрузных автомобилей «Дальнобойщики» (1998) от новосибирской SoftLab-NSK. Все эти игры являлись экспериментальными, не укладывались в привычные представления о жанрах и, главное, не боялись браться за то, что на первый взгляд казалось невозможным. Это был хороший задел для будущих российских игр, поэтому нет ничего удивительного, что новое тысячелетие ознаменовало начало золотого века в российской игровой индустрии.
Золотым веком применительно к истории российских видеоигр обычно называют период с 2000 по 2008 год. Именно в этот период российские игры оказались замечены зарубежными издателями и стали активно проникать на мировой рынок. Первопроходцем здесь стала инновационная игра «Корсары. Проклятье дальних морей» (2000), изданная в США компанией Bethesda. Причем история с «Корсарами» особенно интересна, так как с подачи Bethesda ее вторая часть превратилась в проект по франшизе «Пиратов Карибского моря», став первой российской игрой, вышедшей на консолях. В 2001 году вышел один из лучших авиасимуляторов в мире – «Ил-2 Штурмовик», зарубежным издателем которого стала Ubisoft. В дальнейшем вышло еще немало значимых российских игр («Космические рейнджеры» и «Код доступа: РАЙ» 2002 года, «Операция Silent Storm» и «Сфера» 2003 года, «Периметр» 2004 года, «Мор. Утопия» 2005 года и Heroes of Might and Magic V 2006 года), однако во второй половине 2000-х годов российские видеоигры систематически начали подводить своего покупателя. Дело в том, что наряду с действительно важными играми рынок начали переполнять некачественные поделки, сделанные на скорую руку.
