– Замечательное, – отозвалась она. – И имя, и значение. А я – Валентина Викторовна. Вот и познакомились, пока мой внук пытался собраться с мыслями. Ведь чудесно, Ярослав?
Я на секунду обернулась, чтобы посмотреть, как Яр хмуро кивает, и тут же вступила на защиту… ладно, не совсем, но слово об Ярославе я все-таки замолвила:
– Он сейчас медленно соображает. Я проходила мимо, а тут он лежит. На травке.
– Как так? – Валентина Викторовна ахнула.
– На солнце, похоже, перегрелся, – припечатала я. – Но сейчас с ним, вроде бы, все в порядке…
– Как увидел, какое чудо ко мне несется, так от страху силы появились, чтобы убежать, – заметил Ярослав.
– Между прочим… – попыталась что-то сказать я.
Валентина Викторовна сначала взглянула на меня, потом на Ярослава и произнесла:
– Убежать не удалось, судя по всему. И это прекрасно. Так что же, Яна, ты зайдешь к нам на чай? Теперь и я тебя приглашаю. У нас вкусный пирог. Вишневый.
Она поправила складки летнего пестрого платья и взглянула на меня точь-в-точь Яриковыми глазами.
– Пирог – это, конечно, хорошо, – протянула я, – а вишневый особенно. Но я, на самом деле, должна зайти к тете, потому что только сошла с автобуса.
– И где живет твоя тетя?
– В начале деревни, – я пожала плечами. – Долгая история, как я тут оказалась. Можно сказать, интуиция меня к Ярославу привела. И вот – от моего прекрасного вида он аж воскрес!
– И давно вы знакомы? – поинтересовалась Валентина Викторовна вдруг. Она, как и внук, отличалась чрезвычайной любовью к вопросам, это я уже поняла.
А я отличаюсь такой покладистостью, что всегда на них отвечаю.
– Недавно, – ответила я, – но…
И замолчала, сбившись с мысли.
Теперь на помощь пришел Яр.
– Но каждый миг, проведенный рядом с Яной, наполнен радостью.
Я обернулась, желая сказать в ответ что-нибудь возмущенное, но Ярослав, встретившись со мной взглядом, спросил одними губами: «Камень?».
– Знаешь что, Яр… – слова так и замерли на языке. – Оставь при себе… эту радость.
Он кивнул и, наверное, хотел выдать что-нибудь ещё, но я уже отвернулась от него.
– Ладно, – произнесла я, обращаясь больше к Валентине Викторовне. – Придется немного радости из жизни Яра отнять – мне пора идти, на самом деле. Очень приятно было познакомиться с вами, Валентина Викторовна.
– Приходи к нам ещё, дорогая Яна, – отозвалась бабушка Ярослава. – Всегда будем рады видеть тебя. Хотя мы и почти незнакомы, – она мне подмигнула, – я верю, что человек ты хороший.
С такими хорошими людьми и плохих не надо… И с такими достойными – тоже.
– Обязательно, – я вздохнула. – Если Ярослав впустит. А то опять у него силы возьмутся откуда-то, ну и… До свидания.
– Пока, – Валентина Викторовна улыбнулась мне на прощание.
– До скорого, – бросил Ярослав.
– Прямо-таки скорого? – уточнила я, поворачивая голову в его сторону.
– Ну конечно, – протянул Яр. – Как же ты… без меня.
– Как же я? – я фыркнула. – По-моему, тут все как раз наоборот… Да и вообще, – призналась вдруг, – это уже не смешно.
И я, больше не взглянув ни на одного из обитателей беломагической обители, направилась к дому тети.
И сбежала я не потому, что мне так захотелось или что я испугалась чего-то. Нет! Я и не сбегала, если можно так сказать. У меня, по крайней мере, есть одно очень важное дело. И десяток, сопутствующих ему.
Но во второй раз за сегодняшний день мою голову забивали вовсе не дела первой степени. Сейчас вот, например, я думала о том, что обо мне, собственно, подумает бабушка Яра. Решит, что я немного того, и Ярослав, милый мальчик, это подтвердит.
Ладно, кто сказал, что я сюда вернусь? И не беспокоит меня никакое приглашение. Меня и Татьяна Валерьевна, мама Влада, в гости приглашала. Так что же, я пришла?
Ага, пришла. Через полтора года. Может, такое внезапное появление станет моей традицией, и к Яриковой бабушке я тоже приду года через полтора? Для пущего сходства – когда Ярика не будет дома.
Главное, чтобы в этот момент мы не начали разговаривать о чувствах – разговоров о чувствах произошло уже столько, что мне можно обдумывать их десять лет, прежде чем заскучать.
***
Трудно сказать, вовремя я пришла к тете или в самый неподходящий момент. Но, когда я заявилась, первой новостью, что я услышала, была следующая: отец только что уехал.
И это, конечно, ничуть меня не удивило.
Посетовав на то, что я отсутствовала так долго и пробормотав про какие-то фильмы у какой-то Оли (скорее всего, Оля была одна, определенная, но при чем тут она, я так и не поняла), тетя усадила меня ужинать. Я, раздразненная вишневым пирогом, уселась покорно. Прежде, правда, сбегала к себе в комнату, которая зал, и спрятала там ловушку демонов – ну, на всякий случай.
У нас пирог был не вишневый и вообще не пирогом, а тушеной капустой. Но что-то мне подсказывает: я бы и пирог ела с таким же выражением лица, не чувствуя вкуса.
Голову вновь занимал поток нескончаемых мыслей.
На этот раз хотя бы о деле.
Вывод я сделала следующий: на охоту отправляюсь ночью. Ночь – наше, черных, время, и я буду чувствовать себя комфортней… как и мой недодемон, впрочем. Но он хотя бы не прячется по кустам! Я подзову его к себе и спрячу в коробочку, после чего благополучно от той избавлюсь. В ней все равно никого не будет.
Дело это не из легких, но я, конечно, справлюсь. Эх, был бы тут Влад… Особенно если вспомнить наш прошлый разговор, да.
Вспомнив о Владе, я, пока тетя этого не видит, вытащила телефон из кармана и отправила колдуну сообщение: «Отец уехал, но ты пока не приезжай, хорошо?»
«Хорошо», – тут же ответил он, даже не спросив, почему. Ну, я бы все равно не ответила на этот вопрос… Зато на него, похоже, ответил сам Влад. Где-то там, в голове.
Рассеянно занимаясь мелкими бытовыми делами, я дождалась момента, пока все уйдут спать. Чтобы не вызвать подозрений, прилегла на кровать и сама.
День выдался очень уж насыщенным, а потому я успела устать… и уснула прямиком перед самым ответственным моментом.
Распахнув глаза, я ошеломленно села на кровати, прищурилась, чтобы разглядеть часы, и да, разглядела. Они показывали, что недавно пошел второй час ночи. А я, наивная, надеялась, что в это время уже лягу спать по-настоящему.
Я тихо поднялась с кровати.
Несмотря на сон – а я продрыхла около двух с половиной часов – во всем теле присутствовала какая-то невнятная усталость. Похоже, организм желал отдохнуть ещё столько же, а лучше два раза по столько, но бодрствующая совесть заставила меня подняться.
