Интуиция, как всегда, оказалась права.
Внутри коробки магпочты лежал амулет на кожаном шнурке. Прямиком от Влада, что нарушает правила пользования магпочтой, поняла я. Но амулет все же взяла. Это был надетый через петельку на кожаный шнурок желто-зеленый камешек, отсвечивающий солнечные блики. Припоминаю такой. Кошачий глаз называется. Зачет по камням я в прошлом месяце сдавала и пока что забыла не все.
Я покачала головой.
Узнал ведь, что я дома, и прислал. Идиот! Ничего не боится.
К амулету прилагалась записка. Она лежала на дне коробки, свернутая трубочкой. Я, приготовившись уже ничему не удивляться, развернула ее и прочла, с легкостью разобрав аккуратный почерк Влада.
«Говорят, защищает. Носи на себе, ок?».
Не ок.
Я провела пальцами по отполированной поверхности, но, несмотря на нежелание подчиняться так просто, все же надела его на шею. Камень спрятался под тканью комбинезона, оставив на виду лишь шнурок.
Древние книги говорили, что он должен оберегать своего хозяина.
Не ведьмам быть скептиками, но я знала: когда окажусь один на один с опасностью, никакая безделушка на шее меня не спасет. Ловкость, интуиция спасет, душа, в конце концов, но камень… Что сделает он?
Сделает выразительными мои глаза, решила я и поспешила на автобус.
Это, конечно, глупо, думать, что все будет спокойно, когда на стуле ровно не сидится. Но я думала. Спокойно дошла до автобуса, спустя пять минут уселась на свободное место, около приоткрытого окошка, и полтора часа наслаждалась дорогой и видами за окном. Когда мы стали подъезжать к деревне, виды поменялись: вместо лесочков теперь впереди стелились поля, сплошь покрытые фиолетовыми цветами. Сначала я решила, что приехала немного не туда, куда-нибудь к Провансу с его лавандовыми полями, но потом поняла: это кипрей, который у нас чаще называют иван-чаем. Помнится, моя бабушка собирала его, заваривала зимними вечерами, и мы пили такой вот травяной отвар, сидя вместе.
Как наяву увидела: поеду вновь в город, а все это фиолетовое великолепие исчезнет. И что потом, страдать?
В прошлый раз я не разглядела эти поляны, потому что ехала стоя и к тому же нервная. В этот раз мне ничего не мешает! До тети остается минут десять езды, причем дорога тут ухабистая, поэтому едем медленно. Разве я не смогу их пройти?
Я решительно встала с сидения, и, покачиваясь, прошла к сидению водителя, отгороженного невысокой стенкой.
– Извините, – отозвалась я, – вы не могли бы высадить меня тут?
– В лесу, что ль, живешь? – он бросил на меня краткий взгляд. Сегодня автобус вел старичок лет семидесяти с длинной белой бородой и темными хитрыми глазами. Как будто в сказку попала.
Впрочем, нет. Сказка отъезжала от меня медленно, но верно. Скоро уже и поляна закончится, и что тогда? Прощайте, цветы?
– Примерно, – ответила я, – можете?
Автобус плавно затормозил, открылся передний выход, бабульки недовольно забухтели, зато я просияла, как подключенный к зарядке смартфон, и, воскликнув: «Спасибо!», помчалась к выходу.
– Не заблудись, – пожелал старичок.
– Не туристка, – ответила я.
Или не совсем туристка, добавила мысленно.
Кипрей походил на фиолетовую водную гладь, колышущуюся от поселившегося здесь ветра. Качались и запылившиеся травы у дороги, среди которых наблюдались мелкие листья земляники и несколько крошечных бледных ягод. Вдалеке виднелся темный лес, который я уже видела прежде. Он тесьмой пролегал у горизонта. И между ними располагалась она – живая сиреневая река.
Здесь пахло дорожной пылью, горящей на солнце травой и медом – этот тонкий аромат источал кипрей.
Автобус сдвинулся с места, и я тоже. Шелестя травой, спустилась на поляну и побрела – вдаль, вдаль, вдаль… Когда лес заметно приблизился, я остановилась.
Социофобному дитю всегда есть, чем заняться в одиночестве. Я сделала несколько ярких фотографий, полежала на кофте, которая была у меня в сумке, разглядывая небо. Потом решила и полезным делом заняться: насобирала листьев, чтобы варить из них чай… Ну и заодно собрала букет.
Не лаванда, конечно, но и я не парижанка. А нам, русским девушкам, и иван-чай в радость. Уж мне точно был в радость. И чувствовала я себя превосходно. А потом, когда я намеревалась вновь лечь, отдохнуть, впитать в себя медовый воздух, зазвонил смартфон.
Я вытащила его из сумки, едва не проронив несколько листьев кипрея, и ответила на звонок, не видя звонящего: яркость на телефоне осталась минимальной.
– Яна? – прозвучало из динамиков. – Мы тебя уже потеряли.
Звонила тетя. Впрочем, я так и подумала… Не Владу же мне звонить.
– Я уже скоро буду, – отозвалась я.
– Твой автобус должен был приехать час назад…
– Знаю, – пробурчала я, чувствуя себя виновной. – Я вышла чуть раньше, на поле с иван-чаем, решила собрать на чай. Сейчас пешком приду к вам…
– Яна, – произнесла тетя рассеянно. На большее слов у нее, видимо, не хватило. Ну и неудивительно: порой я сама от себя бываю в шоке.
– Передавай привет Пашке. Скажи ему, что я уже отправляюсь в путь. Он переживает, наверное?
– Если б только он, – загадочно выдала тетя и добавила: – Ждем.
Звонок прервался. С травы все-таки пришлось подниматься. Я возвращалась к дороге, чувствуя себя не то чтобы тоскливо, но… Даже не знаю. Жалко было расставаться со всей этой красотой. Я ведь знала, что ещё нескоро вновь ее увижу.
Собрав пару десятков пыльных ягод земляники около дороги, я осторожно свернула их в бумажный кулек и тоже спрятала в сумку. Приду с гостинцами, ага, куда уж деваться…
Шагая по дороге, я молча порадовалась своей предусмотрительности: пол-литровая бутылочка минеральной воды пришлась ну очень кстати. Жарко было неимоверно! На дороге – ни одной лужи! Комарам, бедным, и тем размножаться негде. Редко подлетит какой-нибудь хиленький, но упадет не то что от удара, а от колебания воздуха. Поэтому я отмахивалась от них букетом.
В этом году погода ни к комарам, ни ко мне благосклонностью не отличалась.
Мимо, покрывая меня пыльным налетом, промчалась серебряная иномарка. Передумав, она остановилась. Я с сомнением взглянула на нее, но пошла дальше, надеясь остаться незамеченной.
Из иномарки вылез парень, что вот уж точно меня заметил. Я прищурилась и поняла, что мы уже знакомы: это Миша, друг ненаглядного Ярика и очередной кандидат на Олину вторую половинку.
– Яна! – воскликнул он. Тоже, блин, признал. – Хай.
– Да, привет, Миша, – отозвалась я. – К Яру едешь, наверное?
– Ага, – он кивнул. – А ты что? Гуляешь? – Миша взглянул на букет, что я упорно тащила к тете.
– Типа того. Уже нагулялась, возвращаюсь.
