– Думаешь?
– Знаю, – я глубоко выдохнула, сжимая паутинку, ещё хранившую след колдовства. – Итак, что я имею? Нечисть, которая разбрасывается паутинками и при этом покушается на человеческие души. А ещё обладает черной энергией. Странно, что она как раз-таки черную энергию и не восполняет… А хотя… Говоришь, серьезных повреждений нет? Рассудок не помутился? Знаю, знаю, что от любви безмерной Оля немного того, ну а в остальном?
Ярослав закатил глаза, но все же ответил:
– Нормально. Сходила бы сама и посмотрела.
– Э, нет. Мне ближайшую неделю к Оле вообще теперь опасно подходить. Поверю тебе на слово. Получается, что души выпили мало. Ненадолго хватит.
Я обернулась, почувствовав взгляд, и заметила Олю, наблюдающую за нами. Такая Оля опаснее любой нечисти во много-много раз.
– Иди, короче, – поспешила я. – Продолжи свои расследования или отношения, неважно.
– А ты?
Наши глаза встретились – и все-таки, какое ясное небо! – и я хитро улыбнулась:
– Надо кое-что проверить.
– Что именно?
Вот все ему хочется знать!
Оля продолжала смотреть, но я привыкла к рискам. Поэтому, бросив паутинку в карман платья, обняла Ярослава за плечи. Он, опешив, даже не принялся обнимать меня в ответ или отцеплять от себя. Хотел ощутить объемы, да не удалось? Фыркнув, прошептала:
– Не скажу.
Объятья рухнули, я обошла Ярослава, словно он был каким-нибудь камешком, и направилась к дому тети.
Если бы Оля была черной ведьмой, вслед мне понесся бы десяток проклятий. Но ведьмой была я, поэтому и колдовала тоже я. Надеюсь, Ярик не очень обидится из-за маячка, что я только что прицепила на его душу. Зато теперь буду знать, если он колдовать начнет. Или если кто-то решит поколдовать над ним. Душа отзывается на магию, как ни крути, уж я-то знаю.
Около ворот я все же споткнулась. Ох ты ж, Оля, чертовка! Или я ходить не умею. Впрочем, в сочетании это дает поистине феерический эффект.
Так я тете и сказала: мол, с Олей все в порядке, зато со мной не очень. И показала на обцарапанную коленку, ту же самую, что я царапала на прогулке. Пострадала вновь она, моя бедненькая. Комбо-страдалица.
Тетя поохала, и мы пошли обрабатывать рану.
Впрочем, я-то знала: никакая коленка меня не остановит.
***
Ответили мне только с третьего раза. К этому времени я уже знатно разнервничалась. Но звонить продолжала: не позвоню – получу. Потом. Сначала не получу ничего, никакого результата, а потом получу выговор. Опять поставят блок на магию, а у меня тут охота!
– Слушаю.
Собранный голос. Ни удивления тебе, ни возмущения. Этот человек, разговаривая со мной последний раз, тоже не повышал голоса. А вообще он предпочитает разговаривать со своим учеником, ничего не сообщая мне.
Даже эта душа… Он не спросил, как я себя чувствую после снятия блока.
Этот человек – мой отец, и такой уж он и есть.
– День добрый, – отозвалась я и добавила на автомате: – товарищ старшина.
– Это все, что ты хотела сказать?
Может быть, он даже выгнул бровь.
– Нет. Хотела спросить, как там мой хомячок.
– Покормлен сегодня утром. Завтрашним вечером вернусь и покормлю вновь.
– О-о-о, – отозвалась я. Отец уехал! Уеха-а-ал! Все ещё лучше, чем я предполагала. – А клетку чистил? У Хомячидзы по расписанию идет.
– Вернешься и почистишь.
– Да я пока не собираюсь возвращаться… – пробормотала я. – Мне и тут неплохо живется. Грядки, вот, пропалываю. Посуду мою. Шторы только что стирала. В общем, все, как обычно. И, как обычно, тебе это не интересно, – добавила тише.
– Повтори? – попросил отец.
Как будто бандит с района: слышь ты, плохо слышу. Я уже хотела было ответить, что скучаю по квартирке, и там я шторы тоже постираю, как приеду, особенно те, ритуальные, из плотной черной ткани… Но не успела. Пока собиралась с мыслями, какая-то дамочка успела завладеть вниманием моего отца.
– Алексей? – звала она. Нет, не звала. Промурлыкивала.
Разговаривать резко перехотелось. Захотелось окропить себя святой водой. Ну и бе-е-е. Мерзость на двух ножках. Алексей, тьфу!
Я не верила, что уважающая себя черная ведьма способна так мурлыкающе алексеить. Значит, либо ведьма была себя не уважающей, либо та дамочка – вовсе не ведьма.
– Всего хорошего, говорю, – пробормотала я. И отключилась, яростно нажав на красную сенсорную кнопку экрана.
В принципе, злиться глупо. Основная цель звонка осуществилась: я узнала, что отца точно нет дома, ведь он… не важно. Важно то, что он пока что не вернется. А это значит, что я смогу провернуть маленькую авантюру, а именно смотаться к себе.
Нет, ну а что? Наказание наказанием, а дела важнее.
В зал, где я сейчас находилась, вошел Пашка. Он взглянул на меня, а я – на него, и сразу же произнесла, чтобы уж точно не передумать:
– Съезжу быстро домой.
– К хомяку? – припомнил Пашка.
– Ага… Надо клетку почистить. И полить цветы…. В общем, дел много.
– А я хотел бы с тобой… – Пашка вздохнул. По-взрослому вздыхал, с намеками.
– Знаешь… – протянула я. И рассеянно замолчала. Пашка, может, и знал, а вот я нет. По крайней мере, мне точно было неизвестно, как объяснить ребенку, что злая ведьма не хочет брать его с собой.
– Яна? – теперь в зале появилась и тетя. – Я тут услышала. Хочешь съездить домой?
Я кивнула, краснея: как хорошо я, однако, отношусь к тем, кто принял меня в своем доме. Но дело ведь, дело! К тому же, я ещё вернусь. И очень скоро. Или не очень. Сейчас уже обед, а автобусы тут тоже не круглосуточные.
Ну и где Влад со своим байком? Я готова ехать, дорогой! Даже спину обниму! По ребрам постучу, как по ксилофону. У меня в игре на ксилофоне опыт большой: я на выпускном в детском саду с песенкой выступала, вот! На этом моя музыкальная карьера, правда, и закончилась.
– Я тоже хочу, – признался Пашка.
– А мы с тобой съездим к Яне позже. Сейчас уже втроем поздно ехать. Но за лето мы обязательно ее посетим. Правда?
Тетя подняла на меня темные глаза, и я пробурчала:
– Конечно. Я даже что-нибудь приготовлю. Какое-нибудь зе…
Ладно, стоит признаться: кроме этих «зе», которые зелья, всевозможных каш и бутербродов, я редко что готовлю. Но не говорить же об этом сейчас!
– …леное блюдо, – добавила я. – Например, из капусты. Ну а пока я съезжу сама.
– Езжай, конечно. Мы не можем вечно держать тебя здесь, как бы нам этого не хотелось. И мы будем ждать твоего возвращения.
