Хорошо, что Оля жила недалеко. Прямо по дороге, пропуская тот поворот, которым мы с Владом воспользовались, когда шли в магазин, и второй дом от него – Олин. Красивый дом, будто кукольный: кирпичного цвета стены и бордовая черепица под светом солнечных лучей. Такие теплые оттенки, просто жуть.
Ворота были приоткрыты. Я, не скромничая, заглянула внутрь двора, чтобы прояснить обстановку. К счастью, в дом заходить не пришлось: Оля полулежала на крылечке в ночном платье с сиреневатым кружевом, и ее бледное лицо прояснялось, когда она встречалась взглядом с парнем, поддерживающим ее за плечи.
А потом говорит, что они не встречаются! И лезет меня целовать. Неважно, что я сама попросила: мог бы и правильно понять!
Да, Оля была тут не одна.
Я остановилась, не решаясь нарушить такую любовь: Оля в беленьком платье, коротком по длине, зато с ничего таким декольте, и просто беленький. То есть, Ярослав – других беленьких я здесь пока не встречала, а Коля оказался с намеком на черного.
Волосы у Яра взлохматились: либо он пробирался по зарослям, и за его чудесные пряди цеплялись противные ветки, либо кто-то помог им взлохматиться ладонями с длинными пальцами, на которых мастер налепил ромашек, я их отсюда видела. Обладательница маникюра улыбалась уж подозрительно довольно, поэтому вариант напрашивался второй.
Ну живут! Я тут спасать прибежала, а они сами спаслись! В объятиях друг друга! Кстати, а как они умудрились соединиться? Откуда взялся Ярик?
Или он того… не уходил? Мирился, так сказать, с Олей!
Я, возмущенная таким безобразием, почти ушла, но Ярик оторвался от ненаглядной и посмотрел на ворота. А там я. И волосы у меня беспорядочно раскиданы, но не по Яриной причине: они у меня по жизни такие, да и после сна расчесать не успела. Как-то не до того было. Но можно представить, что я тоже только что освободилась от таких объятий, чтобы все стало взаимно.
Олю осторожно, но решительно отодвинули в сторону – спиной на перила, чтобы платьице протерло не весь пол. Сам Ярослав встал, намереваясь подойти ко мне.
Надо было спрятаться, чтобы меня не заметил кое-кто ещё, но разве я могла оторвать взгляд от такого зрелища? Даже спрашивать не стоит. Поэтому я стояла и смотрела. Действия происходили будто в замедленном кино. Вот Ярик поднимается, и на его запястье вспыхивают под солнечным лучом часы. Вот Оля вскидывает на него недоуменный взгляд овечки. Вот он что-то шепчет, и я читаю по губам: «Скоро вернусь». Вот Ярослав делает несколько шагов по аккуратным плиткам, по обеим краям от которых – знакомые белые камешки. Вот Оля следит за его спиной, а потом замечает небольшое несоответствие, и наши с ней взгляды пересекаются.
Бывшая подруга, будто резвый, абсолютно здоровый козлик подскакивает на ноги, и на весь прелестный двор разносится:
– Она?!
Я бы сказала рифму, но решила промолчать. От зрелища, правда, оторваться так и не смогла. Посильнее Оли притягивает, однако.
Яр обернулся: Оля уже спешила к нему, готовая вцепиться в шею похлеще веточек. Но он сам раскинул руки, шагая ей на встречу, и в следующее мгновение соединение произошло вновь. Оля всеми своими объемами, ничем почти не прикрытыми, прижалась к телу Ярослава. Он запустил руки в ее волосы. Оу, ну понятно все с вашими методами.
Губы потянулись к губам, и я заставила себя уйти. Буду ещё наблюдать за такими сценами, ага. Осуществил все-таки с Олей то, что пытался осуществить со мной. Но если происходящее между нами было шуткой, то сейчас ребятки не шутили.
Деревня пробуждалась: блеяли овцы, шло по дорожке стало коров, подгоняемое пастухом на пегой лошади. Запоздалый петух решил прокукарекать в гордом одиночестве, но ему через секунду вторил ещё один. Стремилось к зениту солнце, пока только появившееся из-за горизонта. Дул слабый ветерок, вернее, очень слабый ветерок, и я понимала: день будет жарким.
Запрусь в зале и просижу весь день с какой-нибудь книгой. На улицу выйти даже не посмею. Что делать на этой улице? Беленьких ловить?
Точно, вернувшись, так и сделаю. Скажу тете, что с Олей все в порядке. Что ей уже помогли. Пусть тетя даже не идет сюда. Я тоже больше не пойду.
– Ведьма!
Чтобы понять, кому я вдруг пригодилась, даже оборачиваться не пришлось. Ярик, собственной персоной!
Я подняла руку и молча показала ему средний палец, не останавливаясь, но и не ускоряя движение. Зато нежеланный собеседник ускорился: раздались быстрые шаги, а потом сам Яр стал передо мной как лист перед травой. Хотя нет: покорности, которая изначально являлась смыслом этой фразы, тут не было никакой. Напротив, создавалось ощущение, что Ярик вот-вот меня покусает.
Голову пришлось поднять – и почему он все время стоит так близко! – и произнести, ведь не отстанет, такой же прилипчивый, как Влад:
– Быстро вы управились.
– Ты тоже выводы делаешь быстро, – не остался в долгу Ярослав.
– Ну да, мышление – это явно не твой конек. Оля там того, – назад я все же посмотрела, – за тобой не побежит?
– Не побежит, – отозвался Яр. – Это только я, как проклятый, бегаю. По большей степени за тобой, такой гордой и независимой.
– Что есть, того не отнять, – я поджала губы. – Что хотел-то? О вашем бурном времяпровождении рассказывать никому не стану. Мне без разницы, занимайтесь, чем хотите. Я вообще пришла, чтобы состояние Оли посмотреть. Тете позвонила ее матушка и сказала, что Оленьке немного дурно. Но я уже узнала, что Оленьке очень хорошо. Могу возвращаться.
Он покачал головой, глядя на меня как на идиотку:
– Я, конечно, понимал, что ты на почве черной магии немного съехавшая. Но все оказалось ещё хуже.
– Что, ну? – я вскинула голову.
– Пока ты спала, я, между прочим, занимался совсем не тем, что ты так любишь всем приписывать.
– Обидели. Наклеветали на мальчика.
– Понятно, – Ярослав нахмурился. – Тебе бесполезно что-либо объяснять. Ну да я так и подумал. – И добавил чуть тише: – Я ждал, между прочим.
Вспомнились события прошлой ночи: поворот к тропинке, голубое свечение души, ушибленное колено и речка без бабочек. Я приподняла брови и уточнила:
– Нечисть?
– Ладонь протяни.
Я послушно вытянула руку, хотя и вытягивать ее не за чем, вон как близко стоит, и Ярик положил в ладонь что-то невесомо-мягкое. Я поднесла ее к своим глазам и поняла: паутинка.
Сердце застучало быстрее.
– Откуда?
– Две минуты назад взял с волос Оли.
– Так ее все-таки… того? Покалечило немного?
– Просмотрел. Ничего серьезного.
– Ты же медик, – напомнила я. – Смотрел только на физическую оболочку, – причем неплохо так смотрел, с подробностями, добавила мысленно. – А нечисть… нечисть работает с душами.
