– Так это и понятно. Стали бы они продавать мне то, на чем сами могли бы подзаработать…
– Зато вилла, говорит, имеется – построена менее десяти лет тому назад. Просто огромная. Четыре этажа. Все свое: солнечные батареи, ветряная электростанция, водопровод. Большое поле для гольфа, через весь остров дорожки проложены. Еще причал. Его недавно перестроили, дно углубили…
– Ладно, скучно как-то он рассказывает, или это ты скучно переводишь? – толстяк оторвал спину от шезлонга, сел и мрачно взглянул на солнце, большая часть которого растворилась в туманной дымке. – Да и неважно все. Красоты острова я завтра сам увижу. Значит, во второй половине дня мы будем на месте?
– Говорит что да.
– Тогда вы как знаете, я же пошел спать – сонная погода, какая-то. К тому же утро, как говориться, вечера… да он и сам все понимает. Что-то мне подсказывает, что они и эту пословицу у нас увели…
Солнечный диск погрузился в море. В том месте, где горячее светило растеклось по поверхности воды, возникло блеклое туманное облако. Туман разрастался, ширился, он быстро заполонил все вокруг. Картинка тут-таки померкла, потемнела, растворилась в светлой серости то ли реальной, то ли воображаемой дымки. Мгновенно стихли голоса, слился с тишиной шум двигателя, воцарилось истинное спокойствие.
Недолго длилась тишина, недолгой была идиллия. Несколько мгновений и громкие крики дерущихся чаек разорвали блаженную тишь, наполнили пространство диким гамом. С возвращением звуков развеялся и туман. Из него сформировался интерьер роскошной каюты. В самом ее центре проявилась широкая двуспальная кровать, на ней владелец яхты, зевающий и часто мигающий глазами…
Подавив очередной пробуждающийся зевок, толстяк оттолкнул прильнувшую к нему жену. Тихо, еле заметно шевеля губами, выругался, натянул яркие шорты и неспешно побрел в ванную. Открыл кран, ополоснул лицо холодной водой, взглянул на свое отражение в зеркале. Красноречиво пожал плечами, мол, очень даже ничего выгляжу. Вышел из каюты, огляделся и направился на верхнюю палубу.
– Вот это да! Неужели вы так всю ночь и просидели? – мрачным взглядом толстяк окинул знакомую картину: палуба, журнальный столик, старик-азиат и парень-переводчик в шезлонгах. Казалось, со вчерашнего вечера они даже не пошевельнулись.
– Уважаемый Аоки – большой ценитель утренней зари, любит подниматься рано. Жаворонок он. Вот и мне приходится подстраиваться. Ничего не попишешь, работа! Мало ли, вдруг придется переводить… – парень прикрыл упрямо открывающийся рот ладонью.
– Понимаю, работа – она на первом мест. Принеси кофе! – толстяк заметно оживился, заметив молоденькую официантку, стоявшую палубой ниже. – А я вот терпеть не могу ранние подъемы. Никогда не любил, мне надо хорошенько выспаться, иначе добра не жди! И сейчас бы спал, да птицы разорались. Беснуются…
– Аоки говорит, проходим мимо одного из небольших островов. Чайки гнездятся…
– Будто бы я сам не понял!
По трапу взбежала, почти взлетела молоденькая официантка. Она поставила на столик поднос с большой чашкой, присела, кланяясь. Заметила одобрение на лице толстяка, покраснела и быстро удалилась. Владелец яхты проводил ее взглядом, радостно потер руки, схватил чашку, шумно вдохнул насыщенный аромат. Сделал глоток, блаженно улыбнулся. Откинулся на зафиксированную спинку шезлонга, повернул голову в сторону переводчика, открыл рот, собираясь что-то сказать, да так и замер, пораженный.
По левому борту, как легко догадаться на востоке, совсем рядом виднелся остров. Маленький, окутанный густым утренним туманом, он казался нереальным, несуществующим, находящимся где-то в иной плоскости, в другом измерении. Он покачивался на волнах, будто шевелился, менял очертания, стараясь привлечь к себе внимание.
– Никогда ничего подобного не видел! – восторженно прошептал толстяк, глядя на то, как восходящее солнце застыло над возвышающейся вдали полуразрушенной башней… – Просто-таки настоящий маяк!
Он резво вскочил, поставил чашку на столик, ткнул пальцем в переводчика.
– Э… Женя, переводи. Я хочу вот этот остров!
Удивленное лицо азиата было ему ответом. Тот несколько раз мигнул глазами, растерянно развел руками и часто, сбивчиво, заикаясь, заговорил.
– Он говорит, мол, это не тот остров… – переводчик удивительно точно скопировал тембр и манеру азиата.
– Я догадался!
– Говорит, меньше он, совсем не обжитой, ни построек, ни, инфраструктуры. Говорит, заросли непроходимые, а там, на том, к которому мы направляемся, есть все, что требуется для жизни…
– Все, что нам потребуется для жизни, мы сами построим. Пусть не переживает, справимся. По поводу размеров острова – так мне же не поля возделывать! Насколько он меньше?
– Максимум в длину километра четыре, может пять, с севера песчаная коса тянется…
– Ну и нормально. Я не жадный, мне земли хватит. Ты ему вот что скажи, мне маяк очень по душе. Отреставрировать его хочу, восстановить, зажигать по ночам буду, – глядя на то, как азиат энергично мотает головой, толстяк помрачнел. – Опять не «слава богу»?! Слушай, чего это он тут утренней гимнастикой занимается? Скажи ему – я так хочу!
– Ну, он говорит, мол, нельзя маяк включать, мол, он давно исключен из морских лоций, да и власти могут не согласиться продать именно эту территорию. Говорит, база здесь была, давно, во время войны…
– Понятно. Ты скажи ему так – денег у меня столько, что я в любую лоцию внесу все, что только захочу. Даже фонарный столб, что у моих ворот, хоть от него до ближайшего моря километров с тысячу будет. А по поводу этого жалкого лепета, мол, остров, база, все прочее, объясни – я хочу купить именно этот остров и я его куплю. А если он, вместо того, чтобы головой мотать, да глазами мигать мне посодействует, его вознаграждение удвоится. Ну как, теперь проблем меньше стало?
Азиат внимательно выслушал слова переводчика. Нацелил взгляд на толстяка. Медленно кивнул и тут-таки расплылся в улыбке. Часто закивал.
– Вот это я понимаю. Деловой подход. А то не могу, не знаю, не буду, – толстяк огляделся, задержал взгляд на переводчике, но тут краем глаза заметил официантку, кивком подозвал ее. – Беги к капитану, направляемся вон к тому островку. Надо осмотреться…
Глава 2
Ранний звонок
Ненавижу будильники! Нет, не какое-нибудь конкретное устройство, что мешает спать, так сказать, некий физический объект, я терпеть не могу будильники как явление. Ненавижу! Безусловно, не один я такой. Редко кому нравится, когда что-то нагло и бесцеремонно прерывает сновидение. Интересное оно или нет, яркое или не очень, не имеет значения. Точно как и то, какой именно пробуждающий механизм вырывает тебя из объятий сна. Неважно, как он устроен, на каком принципе основано его пробуждающее действие, каким звуком он будит спящего. Конечно, те древние устройства, что своим варварским трескуче-звенящим шумом будили меня в дни далекого детства, это и вовсе ужас. Но и современные будильники недалеко ушли. Не поспоришь, звуки у них оригинальнее, чаще всего не столь отвратительные, но все равно хорошего мало. Будильник он был и остается будильником. Пусть он давит на уши отвратительной электронной пародией на петуха, пусть пробуждает довольно приятной мелодией, пусть песней в исполнении именитого французского шансонье, которой выводит меня из полудремы пробуждающее устройство, встроенное в мой телефон, неважно. Будильник это будильник…
