– Тебе-то какой прок от всего этого? – спросил Рансовье не оборачиваясь?
– Берта и ее похотливый братец от меня отстанут.
Не знаю, что ответил ему Анделар, но скорее всего выругался на незнакомом мне языке. Довольный победой ильв ловко поймал брошенный ему браслет и остановился рядом со мной улыбаясь.
Я подняла голову и не удержалась от ответной улыбки.
– Не расстраивайся, – подмигнул мне остроухий.
– Уже нет, – ответила я, и моя улыбка стала шире.
Причина была более чем веской. Несмотря на такое количество вдруг образовавшихся невест Анделара, я одна ощущала себя настоящей. Он надел мне браслет сам и лишь со мной говорил о чувствах.
– Вот и правильно.
Ильв подмигнул и неожиданно потрепал меня по волосам, точно мальчишку, но мне пришлось по душе. Уж очень походило на дружбу.
Глава 27. Не теряй бдительность
Собрались быстро, мгновенно свернув лагерь. Анделар, величественный и суровый восседал на ренгаре с высоко поднятой головой и олицетворял собой не то правосудие, не то возмездие, не то кару. После раздачи браслетов он был сильно не в духе, и даже Арандиль посерьезнел, не смея отпускать свои шуточки. И даже артефакт тактично прикрыл рукавом белой туники. Близнецы-медведи брат с сестрой тоже притихли, прекратив на время сцепляться по любому поводу.
Не все дефендеры были верхом, оказалось, несколько лошадей пропали после пожара в конюшне. Для меня и Анаретт их тоже не нашлось. Не привели их и оборотни, как оказалось у них верховая езда не в почете. Да и зачем кони тем, кто сам имеет четыре ноги, никого не боится и может пройти там, где ни одна лошадь не продерется?
– Я не пойду пешком! – возмущенно пискнула Анаретт.
Рансовье, не обращая на нее внимания, двинулся вперед. Из-за деревьев тут же показались волки, где-то скрывавшиеся до этого момента. Обступили своего хозяина, точно молчаливые стражи, заняв каждый свое место. Отряд тронулся.
Оставшись, я ощутила некоторую растерянность, но тут же была подхвачена ильвом. Усаживая меня перед собой, он тихонько пояснил:
– Дел сам не может тебя везти. Из-за этих браслетов, он не имеет права прилюдно выделить кого-то из нас.
– Из нас?
– Из невест, конечно же.
– Пресветлый Аэр! Ничего более странного мне еще не доводилось слышать!
– Это Темные Земли, детка! Привыкай.
Я лишь фыркнула в ответ.
– Убери от меня свои лапы, урод! – раздалось слева, и мы повернули головы.
Анаретт всеми силами пыталась высвободиться из рук иркана, который, усадив ее на свою лошадь, только теснее прижимал к себе.
– Пусти! Анделар! Анделар, я твоя…
– Приказ властителя, – флегматично пророкотал на это Бьорн. – Успокойтесь, ваше высочество, и езжайте со мной. Или идите пешком. Выбор за вами.
Сестрица дернулась еще несколько раз и переключилась на меня.
– А ты чего пялишься? Радуешься, что тебе повезло? – намекнула она на то, что я еду с ильвом.
– Радуюсь, что еду, а не иду пешком, – пожала я плечами, вызвав улыбки на лицах Арандиля и Бьорна, а также дефендеров, что слышали наш разговор.
Медведи встретили нас радушно. С удивлением я узнала, что среди гвардии Темного есть уроженцы этих мест. А я и не подозревала, что среди них есть оборотни! Медведи не уставали удивлять своей открытостью. Они с любопытством рассматривал нас, особенно когда узнавали, что мы из Земель Благоденствия. Но больше меня удивило то, что отнеслись к нам благожелательно и даже с некоторым покровительством, особенно молодые мужчины. Отдельные особо рьяные экземпляры при этом получали прилюдно тумаков от своих зазноб. Когда рядом объявился Альберт и затеял с Арандилем непринужденную беседу, такого внимания сразу стало меньше.
Местный альфа Горных медведей Бер Торвальд встретил нас у высокого частокола, огораживающего поселение – Берлогу, как попросту именовал его Альберт Торвальд. Косматый и матерый он выглядел весьма внушительно, и, казалось, мог унести на руках ренгара, поглаживая как котенка. Анделар выдержал его могучие объятия, и они оставили нас.
Все медведи обитали в одном удивительном месте. Оно ничем не напоминало дворец, а вот берлогу даже очень. Внешне это походило на нагромождение гигантских веток и корней, толщиной со ствол самого большого дерева, какое мне только доводилось видеть. Все сооружение каким-то чудом пристроили к выступу скалы, и держалось оно неведомо как. И все же я сумела рассмотреть всю красоту и замысел архитектора, свой неповторимый порядок.
На поверку оказалось, что все это просто замысловатый фасад, призванный впечатлить гостей, а жилые помещения, расположенные за ним в пещерах внутри горы, выглядят вполне привычно. Разве что немного грубовато и словно увеличено в размерах. Но после того, как увидела близнецов Торвальд в звериной ипостаси, я не удивилась.
Молоденькая прислужница Тани, которой нас препоручили, показала нам комнату, отдаленно напомнившую мне постоялый двор, где довелось ночевать во время побега. Чистенько, но без изысков. Потолки повыше, да кровати вдвое больше.
– Пресветлый, что это за клоповник? – брезгливо скривилась Анаретт.
На этот раз ей достало самообладания, чтобы не скандалить, но на беду у оборотней оказался великолепный слух.
– Специально под тебя подбирали интерьер, думали оценишь, – неведомо откуда возникла Берта, сверкая белоснежными зубами.
Сестрица сдержалась, лишь ответила ей не менее елейной улыбкой.
– О! Значит, это лучшая ваша комната? Прискорбно. Сочувствую, – сверкнула она глазами. – А почему здесь две кровати? Я не стану спать рядом с ней! – она указала на меня.
– Боишься, что во сне задушит? Я бы на ее месте давно так поступила, – не осталась медведица в долгу.
– Анаретт, довольно. Мы в гостях, ты совершенно забыла о манерах? – тихонько напомнила я.
В конце концов неприятно, когда принцесса Миртенская ведет себя словно торговка рыбой. На нее мне плевать, но я не позволю позорит память отца.
Анаретт гневно уставилась на меня. Затем, вдруг потупилась.
– Прошу простить меня, Берта Торвальд. Я веду себя неподобающе. Это все так неожиданно. Здесь все для меня в новинку, я несколько потеряла самообладание. Свадьба с Анделаром, портал, новые люди… Мне очень стыдно.
Судя по тому, как скептично поджала губы медведица, она ни капли ей не поверила, но великодушно кивнула, витиевато ответив в том же духе, после чего оставила нас.
– Моя кровать – та, что у окна. И не смотри на меня так! – рявкнула Анаретт, стоило двери закрыться.
Без промедлений она рухнула на нее и потянулась всем телом. Я села на другую, а затем поступила так же. Непривычные к верховой езде мышцы болели. Полежать было приятно. Впрочем, долго разлеживаться нам не дали. Пришла Тани и повела нас в купальни освежиться с дороги.
