В конюшне ждал сюрприз: все наши лошади куда-то исчезли, а стойла занимали только кони гостей.
– Гансар? – позвала на всякий случай.
Как я и предполагала, конюх не ответил. С облегчением я двинулась вглубь, заглядывая в стойла. Позади вдруг коротко всхрапнули, и я резко обернулась, заметив, как блеснул огоньком глаз.
– Ренгар! – восхищенно прошептала я, точно завороженная, приближаясь к нему.
Конь из-за Черты приветственно тряхнул зачесанной набок гривой. Высокий, статный, мощный он словно сошел со стягов Властителя Темных Земель и невозмутимо смотрел на меня своими необычными глазами, в глубине которых точно тлели угли. Днем это не было так заметно, как сейчас в полумраке.
– Страшно! Страшно хочется тебя погладить!
Я достала из кармана яблоко и протянула ренгару:
– Привет, красавчик! Какой ты милаха, – мой голос вибрировал от восхищения.
Конь осторожно взял фрукт, задев ладонь мягкими, точно у обычной лошади, губами. Вполне благосклонно схрумал и потянулся за добавкой. Осмелев, потрепала его по шее, обнаружив под пальцами на диво гладкую шерстку.
– Прости, больше нет, – развела руками. – Но, если подождешь немного, раздобуду еще. Я мигом, никуда не уходи!
Круто развернувшись, я уперлась носом прямо в чью-то грудь. Отпрянула от неожиданности и едва не упала, если бы не руки, что удержали за плечи. Крепкие и сильные. Вернув равновесие, отчего-то они не спешили меня отпускать.
– А мне? Я тоже люблю яблочки.
Глава 12. Не жалей яблочек для Темного
Я застыла, опознав голос Рансовье. От него терпко пахло вином и немного горько-сладким вереском, а еще мускусом. Все вместе будоражило, заставляя чаще биться сердце.
– Мой ренгар не примет лакомство у кого попало, – заметил он и выпустил меня из рук, но только чтобы стянуть с меня чепец и осторожно расправить по плечам волосы. Добавил: – Далеко не каждый осмелится приблизиться к нему.
«Бежать! Бежать, пока не узнал» – вопило чувство самосохранения, но ласковые, почти невесомые прикосновения к волосам заставили ноги прирасти к полу. Дыхание участилось, а по спине побежали мурашки. Я сильнее склонилась, пряча лицо, но пальцы Темного легли мне на подбородок и осторожно, но настойчиво приподняли голову.
Это конец…
– И уж точно впервые слышу, чтобы Данте называли милахой, – усмехнулся он и вдруг поцеловал меня.
Его губы оказались мягкими и нежными, я ощутила вкус вина, что он пил. Голова закружилась, я судорожно вцепилась в его предплечья. Рансовье тут же протянул руки помощи… к моей талии. Одну там и оставил, а второй принялся поглаживать мою спину. Вверх – между лопаток и выше, вниз. Снова вверх…
Вдруг той, что на талии, нагло притиснул к себе, вынуждая чуть выгнуться. Я испуганно пискнула, ощутив животом внушительный бугор. Ой-ой! Кажется, еще чуть-чуть и случится непредвиденное. Особенно, если он перебрал, а меня принял за простую служанку. Аристократы никогда не чурались пользовать слуг не по назначению.
– Отпусти… те! – я постаралась вывернуться
К счастью, Рансовье слегка ослабил хватку.
– Прости, не хотел напугать.
Теплая чуть шершавая ладонь легла мне на щеку, и он принялся разглядывать меня. Затаив дыхание, старалась не пялиться в ответ, но все попытки отвести глаза пропали втуне.
– Кто ты? – нахмурился Темный.
– Никто! – поспешно выпалила я, сделав новую и такую же безуспешную попытку вырваться.
Да где уж! Проще разжать руками медвежий капкан.
– Почему же тогда «Никто» имеет столь явное сходство с принцессой Анаретт? – задумчиво констатировал он.
– Я… Я Ренни. Родственница. Дальняя. Вот… Г-гощу у пятиюродной тетушки, – без зазрения совести принялась врать, так и не решаясь рассказать ему правду.
Ну нет у меня уверенности, что все это закончится так, как мне бы хотелось. Вдобавок мысли путались от жара и твердости его тела, окончательно разрушая мое и без того нынче хрупкое душевное равновесие.
–Угу, – задумчиво протянул Темный и… поцеловал меня еще раз.
Теперь он был намного настойчивее. Его язык раздвинул мои губы, ткнувшись в зубы, которые я стиснула с перепугу плотнее. Любят же они его пихать куда…
– Ответь мне, – шепнул он, почти не разъединяя наших губ, и я неожиданно для самой себя, послушалась, впустив его внутрь.
Происходящее несколько ошеломило, но в то же время целоваться оказалось приятно, а голова снова закружилась, еще сильнее, чем прежде. Я почти повисла на его руках, осознавая, что в своих фантазиях я успела зайти достаточно далеко, и вот он шанс проверить, к чему стоит готовиться в будущем. Тут мысли окончательно растворились в ощущениях.
Пресветлый Аэр! Это настолько невероятно! Мой первый в жизни настоящий поцелуй. Где-то в глубине души я ликовала – это случилось! И целует меня не муж-старикан с подагрой и гнилыми зубами. Выкусите! Меня целует тот, о ком и не смела мечтать, хотя бы потому, что не думала, что властитель Темных Земель окажется именно таким.
Опомнилась, когда Анделар прижал меня к стойлу. Задрав юбку выше колен, принялся гладить мои обнаженные бедра. Штарн! Я же толком не оделась, и под платьем у меня была лишь тончайшая нижняя сорочка, что натянула после ванной. Я отстранилась и закрутила головой, избегая поцелуев Рансовье. Залепетала сквозь срывающееся дыхание:
– Ах.. О-отпустите меня…
– Думаешь, стоит? – его голос звучал хрипло от возбуждения, тем не менее он ослабил хватку, хотя и не отпустил совсем.
– Конечно стоит! Арр! Место тут что ли такое? – часто дыша посетовала я уворачиваясь, точно кошка от нежеланной ласки.
Наконец выскользнула из его объятий. Вечно в этой конюшне что-то подобное происходит, не иначе особая лошадиная сила действует. Пока поправляла одежду, меня мелко потряхивало. В животе ворочалось что-то тугое, почти болезненное, а вокруг порхали крылатые существа, причиняя приятную щекотку. Отчаянно хотелось вернуться к тому же моменту, продолжить и дойти до конца, что бы это не значило. Уверена, будет прекрасно, иначе Анаретт не бегала бы к конюху так часто. Теперь я ее почти понимаю…
И тут же нахлынуло осознание. Что я творю?! За кого он теперь меня примет?
– Что вы себе позволяете, милорд! – выпалила не слишком уверенно и даже несколько фальшиво, больше злясь на собственные мысли. – Кто вам позволил распускать руки? Я племянница королевы! – несла я Штарн знает что, ощущая себя пьяной.
– Хм, – Рансовье двинулся ко мне, вынуждая попятиться. – Всегда считал, что благовоспитанные леди в такое время спят в своих кроватках, а в одиночестве и без панталончиков разгуливают только авантюристки, жаждущие приключений, – он с усмешкой изогнул бровь.
