Получив от шефа разрешение на изучение легенды Клаусом и одновременно команду на устранение Ганса и Моники, Отто понял, что упускать из-под своего личного контроля Клауса не следует уже даже сейчас. В Портленде с этой целью завербован надежный человек, который будет присматривать за Сэмом Пристли, причем не делая ничего противозаконного. Этим человеком был адвокат Томас Хайд, которого взяли на крючок люди Отто на спекуляциях, неуплате налогов и противозаконных сделках, за которые, стань эти факты достоянием полиции, адвоката могли бы упрятать за решетку на четверть века. Все выглядело очень просто – негласный «колпак» над молодым богатым мужчиной. Цель (для адвоката) – вовремя остановить Сэма и принять меры к недопущению проматывания наследства родителей. Ничего шпионского и политического. Негласный присмотр за Сэмом и своевременное информирование меня, если в его поведении будет что-то странное. Например, если Сэм Пристли вдруг решит продать дом, перевести деньги в другой банк. Снять крупную сумму или все сбережения. Сменить место жительства.
Естественно, шеф об этом не знает. Он-то сам дает команды и требует почти полной автономности и бесконтрольности Клауса, но, случись провал, спросит с меня. Возможен и другой вариант. Контроль уже организован шефом. Разумеется, я не посвящен в это, а это значит, что я нужен шефу только до поры до времени. Скорее всего, так и есть. Вряд ли шеф будет рисковать – напичкает Клауса драгоценностями и оставит без контроля, предоставив тем самым возможность бесследно исчезнуть.
Ну, уж нет, у вас, шеф, свои планы, а у меня свои. Дураков нет. Я организую и свой независимый контроль, в том числе и на «тропе».
Отправка через три дня, а тут как назло, нет свободного агента с соответствующими визами. Тот, кто был запланирован для этого, сломал вчера ногу. Придется посылать Альфреда с его новым напарником. Пусть присмотрят за Клаусом в дороге. В основном с целью контрразведки: не «сядут ли на хвост» Клаусу англичане или американцы в пути следования до Портленда. Датчане – не в счет. У Альфреда напарник новый, старый погиб в Испании от шальной пули, во время обстрела автобуса то ли повстанцами, то ли партизанами. Черт их поймет. Жаль покойного. Хороший был специалист своего дела. Имел прекрасный «нюх» на ценности, нигде не проходящие по каталогам. Прекрасно работал. Придется их временно переквалифицировать.
Вообще, нужно иметь подготовленный резерв, хотя бы человека три-четыре. Нужно продумать этот вопрос в срочном порядке. Займусь этим немедленно после отправки Клауса и ликвидации Ганса и Моники.
Альфреда с напарником отправлю на сутки раньше, пусть начнут вести Клауса с парома в Данию. Здесь, в Германии, бояться нечего.
Затем, не задерживаясь, в Лондон, и пусть ведут его уже в Англии и на судне.
Все приходится менять на ходу. Хорошо, что хоть заранее завербовал Томаса Хайда в Портленде.
Вернувшись к себе, Отто первым делом вызвал на оперативную встречу Альфреда.
Не успели Клаус, Ганс и Моника расправить салфетки перед завтраком, как вдруг услышали рокот мотора и вскоре возле дома, взвизгнув тормозами, остановился легковой автомобиль, из которого выбрался, поправляя шляпу на голове, Отто.
Все трое замерли в ожидании чего-то необычного. А необычное было – Отто всегда ходил без шляпы, да и приехал не на своем автомобиле, а на какой-то развалине, судя по ее внешнему виду.
Когда Отто зашел в столовую, все в напряженном ожидании застыли, повернув головы в сторону двери.
– Доброе утро! – нарочито весело сказал Отто и, повесив шляпу, подошел к столу.
– Моника, подайте мне прибор, принесите фужеры и бутылку вина.
Когда Моника вернулась с подносом, Отто обвел всех пристальным взглядом и выдал, как выстрелил из ружья:
– На этом все. Прощальный завтрак. Мы с Клаусом уезжаем.
И хотя все знали, что этот день наступит, все-таки произошло все неожиданно.
Ганс улыбнулся и стал разливать вино, он умел скрывать чувства, а может, просто выручал Монику, потому что та заметно расстроилась и, казалось, сейчас разревется; куда ей разливать вино, еще разольет.
Клаус внешне остался спокойным. Он-то понимал, что теперь для него учеба закончилась, наступает период конкретной работы. Честно говоря, о Монике в эту минуту он не думал.
Выпили. Есть никто не стал. Все понимали, что скоро не увидятся, если увидятся вообще. У каждого свои чувства.
– Клаус, поблагодарите за учебу своих товарищей и попрощайтесь. Через двадцать минут я жду Вас в машине, – сказав это, Отто допил вино, встал, нахлобучил на голову шляпу и вышел из дома.
Ганс тихо сказал:
– Моника, ступайте вместе с Сэмом, помогите ему собраться, а я выпью еще вина.
Сборы были скорые, как и прощальные поцелуи. Хорошо, что как найти друг друга, вопреки всем инструкциям и запретам, на свой страх и риск, договорились с Моникой заранее.
– Бывай, дружище, – сказал Ганс, – не забывай старика. Дай бог, свидимся, если не умру. Ты знаешь, где меня найти в Мюнхене. Вернешься, будет возможность, навести старика. Буду рад тебя просто видеть.
– Э, да они тут сдружились, это не есть гут, – подумал Отто. – Ну да ладно, шеф прав – нужно зачистить это гнездо вместе с его обитателями, и чем скорее, тем лучше.
Ехали молча. Каждый думал о своем. Клаусу было в принципе все равно. За эти три месяца он многому научился, в том числе не задавать лишних вопросов. Через минуту или через час Отто все равно все объяснит, поэтому какая разница. Важно то, что теперь нужно сосредоточиться на предстоящей работе.
Отто думал о своем. Шеф спутал его карты. Команды провести полную зачистку он, признаться, не ожидал и, что самое главное, заранее не предвидел: полная зачистка означала, что нужно убрать Ганса и Монику.
«…В мои планы не входило устранять их. И если Ганса, в принципе, есть, кем заменить (таких лесных домиков, где готовят агентов, есть еще парочка), то для Моники отводилась совсем другая роль, причем она должна была участвовать в дальнейшей комбинации с Клаусом и как «наживка», и как субъект воздействия.
В общем, вариантов влияния девушки на Клауса было много, и они еще до конца не продуманы. В этом пока не было необходимости, все должно было решаться потом, так сказать, по ходу дела в зависимости от обстоятельств. Ведь не исключено, что после расставания они и не вспомнят друг о друге… И для этого достаточно, чтобы кто-то один из них охладел к партнеру.
Ослушаться шефа и оставить Монику в живых невозможно, вдруг засветится. Если об этом узнает шеф, меня ждет незавидная участь. Рисковать не стоит. Ну что же, зачистить, так зачистить. Приказы не обсуждаются. Будем исходить из того, что останется. Самое обидное, что я это не предусмотрел, а если со временем Клаус узнает о том, что Моника погибла, то он может догадаться, кто все это организовал, и тогда может стать неуправляемым. Черт возьми шефа! Шеф, несмотря на то, что я курирую всю работу по бриллиантам, меня во все планы и детали дальнейшего проведения операции не посвящает. Он пытается организовать все так, чтобы в определенный момент, устранив меня как лишнее звено, напрямую держать Клауса в своих руках. Но так не пойдет, я организую свой контроль».
