Когда стал вопрос, кого назначить в помощь Гансу для обучения, выбор не случайно пал именно на Монику. До этого были тщательно изучены как моральные, так и чисто внешние данные четырех девушек, с которыми в разное время встречался и имел интимные отношения Клаус. Грубо выражаясь, Клаусу подсунули Монику как наживку, которая отлично, сама того не зная, сработала. Был, конечно, риск, ведь вкусы Моники не изучались – расчет был на то, что Клаус сумеет увлечь девушку. Расчет оказался верным. И теперь, будучи наедине, голубки тешились и ворковали, не зная, что «любовь» для них спланирована заранее.
Вот и сегодня, оставшись одни возле камина, они тихонько шептались, наслаждаясь присутствием друг друга, и даже не подозревали, что Ганс, как всегда рано ушедший спать, на самом деле, заперев за собой дверь, достал из тумбочки наушники и, подключив их к разъему, стал внимательно слушать, что происходит в гостиной. Сейчас он будет слушать все, а вот прослушивать спальни он, как всегда, будет только периодически. Вообще это задание Отто ему не нравилось, претило его душе – душе разведчика и диверсанта с большой буквы. Не его это дело, подслушивать стоны в спальне. Хотя, как отделить? Иногда приходилось и не такое делать. Старый стал, сентиментальный, да и просто ему были очень симпатичны эти молодые люди. Хорошие ребята, не снобы, просты в общении и дружелюбны. Вспомнив, как Моника всегда готовила его любимый мятный чай, он на секунду почувствовал угрызения совести и хотел, было, сорвать наушники с головы, но привычка доводить дело до конца пересилила. Убавив громкость, Ганс достал свежую газету и углубился в чтение, совершенно не воспринимая слышавшийся в наушниках обычный разговор. Он знал, что как только он услышит что-то интересное для дела, моментально среагирует на это, как голодный волк на запах свежего мяса и крови.
Вообще, Гансу была очень симпатична эта парочка, иногда он, проживший всю жизнь в одиночестве, ловил себя на мысли, что было бы неплохо быть просто дедом, нянчить внуков, сажать розы, тратить время на охоту и рыбалку, а не на подготовку нелегалов и диверсантов. Невольно вспомнилась Марта, которую он натаскивал на проведение спецопераций. Полная противоположность Монике – змея, одним словом. Хитрая и жестокая, расчетливая и хладнокровная, но нужно признать, тоже умница и способная ученица. Умеет Отто подбирать нужных людей. «Не завидую тому, с кем будет иметь дело Марта», – подумал старый разведчик. Опытным глазом он заметил у нее не только хладнокровие в действиях, но и скрытые пока, но развивающиеся склонности к садизму. Уж этого у нее не отнять.
То ли дело Моника и этот «Сэм Пристли». Гансу все чаще и чаще хотелось во время общения называть их «дочкой» и «сынком».
Услышав в наушниках слова Моники «Сэм, пойдем ко мне», Ганс выдернул штекер из разъема, снял с головы наушники и, бросив их в тумбочку, лег спать. Перед тем, как уснуть, Ганс подумал: «Молодец, девка, ведет к себе. В своей постели и в своей комнате чувствует себя раскованней, а, значит, и удовольствий больше. Свой мирок.
Вообще это мерзость, подслушивать и подсматривать в чужую постель, а еще хуже докладывать о происходящем Отто, и это мне, пожилому мужчине, докладывать мальчишке. Хотя и начальнику.
Все, к черту, закончу готовить Сэма и попрошусь на отдых. Нет желания работать, опротивело все, оскомину набило», – с этими мыслями Ганс уснул.
Утром следующего дня Ганс и Моника докладывали Отто о завершении подготовки Сэма Пристли. Выслушав Монику первой, Отто отпустил ее, оставшись наедине с Гансом.
– Как результат, Ганс?
– Подготовлен хорошо, думаю, проблем не будет, хотя от случайных провалов никто не застрахован, тем более, он будет работать, насколько я понял, абсолютно автономно. Теперь все зависит от него.
Спустя десять минут Отто уехал, рекомендовав Клаусу и Гансу поработать более детально по вопросу выбора и подготовки тайников, как для кратковременного, так и длительного хранения необходимых предметов. «Предметов» – это для Ганса, ведь о том, что Клаус будет хранить драгоценные камни, по-прежнему знали только они двое, ну и, конечно, шеф.
Мастер-огранщик, который проводил занятия с Клаусом, мог только догадываться о цели занятий, но он болтать не будет, не в его интересах. Решено было его, как непосредственно работающего с Клаусом изолировать от окружающих.
Теперь он работал в отдельном помещении мастерской, оборудованной всем необходимым, в том числе и в бытовом отношении.
Проработать он сможет еще максимум месяц-два, а дальше будет кризис и смерть. Диагноз неутешительный – неоперабельный рак легких. Он был выбран для обучения Клауса не случайно. С ювелиром была накануне проведена соответствующая беседа. Мастер согласился на все условия последующего после завершения занятий с Клаусом заточения.
В награду за работу и молчание вся семья его была отправлена на постоянное жительство в нейтральную Швейцарию и обеспечена деньгами, которых ей хватит на безбедное существование лет на десять.
Старик доживал последние дни, зачем его устранять – излишняя жестокость не нужна, тем более, что его руками обработано и огранено около шести сотен карат драгоценных камней. Он заслужил естественную смерть и необходимое количество прекрасных обезболивающих наркотических лекарств, а его семья – покоя и достатка.
– Шеф, обучение Клауса Вернера закончено. Результат положительный. Разрешите приступать к изучению легенды, – четко отрапортовал Отто.
– Да, приступайте. После изучения отправляйте. Встречаться с ним я не буду, ни к чему. Других дел полно.
– Сразу после отправки Клауса делайте зачистку по полной схеме, – и после паузы… – я имею в виду зачистить Ганса и Монику. Семью Клауса не трогайте до особых указаний.
– Есть, шеф. Разрешите идти?
– Пока нет. Отто, Вас я не уберу, как всех остальных, Вы мне будете нужны как ближайший помощник всегда. Так что не волнуйтесь.
Отто попытался что-то ответить, но Марк Бремер не дал ему даже рот открыть.
– Не надо врать. Думали наверняка, что придет и Ваш черед. Я знаю Ваши способности анализировать.
– Повторяю еще раз – нет. Вы помощник, и Клаус помощник, а все остальные – обслуга, рабочий материал. Без Вас я никак. Не думаете же Вы, что я сам буду заниматься конкретной практической работой? Я генерирую идеи и планирую, а Вы все задуманное мною исполняете под моим прикрытием. Да, и ускорьте подготовку групп для работы в Европе, и особенно – на Восточном направлении. Проработайте вопросы работы в России. Не удивляйтесь, Вы не ослышались, но держите язык за зубами. Все, можете идти. Следующий доклад после отправки Клауса и проведения зачистки.
Закрыв за собой дверь, Отто быстро пошел в свой кабинет, думая про себя: «Теперь мне понятно, почему, против правил, от Ганса и Моники не было скрыто, что Клаус Вернер будет работать в США под именем Сэма Пристли. Ведь это он дал команду открыть имя, якобы для того, чтобы Клаус основательно привык к нему. Шеф, наверное, давно решил, что после окончания обучения преподаватели будут убиты. Ловко. Мне он об этом не говорил, ведь я рассчитывал, что Моника в будущем будет резервным «маяком» для выхода на Клауса в случае выхода последнего из-под моего контроля. Огранщика не дает команды убрать, знает, что его дни сочтены из-за болезни».
