Полковник повёз девушек в общежитие. Спускаясь по ступеням ресторана “Подкова”, Лукавый повернул голову в сторону проезжающей мимо серой “девятки”.
Глава 7
В следующую среду Оля нажала на звонок, пропевший свирелью. Дверь открыли не сразу. Наконец, на пороге появился Владимир Иванович. Ольга по привычке хотела шагнуть вперёд, но остановилась. Что-то было не так… В его растерянном виде, нервном топтании на месте… Старик не спешил пригласить девушку войти, как раньше, и заговорил тише обычного, словно его могли подслушать:
– Оленька, давай перенесём нашу встречу. Позвони завтра или лучше послезавтра.
Ольга кивнула и в последний момент перед тем, как дверь закрылась, заметила в прихожей женские коричневые лакированные туфли.
На Олины звонки старик отвечал уклончиво, “кормил” её “завтраками”, пока, наконец, она сама не поняла, что её оставили. Долго по этому поводу Оленька не переживала. Судьба лишила её трудного выбора и распорядилась сама. С одной стороны – денежная нужда, с другой – распутство. Что предпочесть юному сердцу, открытому навстречу всему неизведанному с бесстрашием совершить ошибку?
Пока Соня тряслась у кабинета перед экзаменом (это был последний срок пересдачи), неотъемлемая частица её студенческой жизни Оленька сбегала за пирожными. Соня ела медленно, неаппетитно и в конце концов отдала оставшийся кусочек Светке, любительнице набить свой и без того плотненький животик, у которой от волнений аппетита не поубавилось.
По пустынному училищному коридору процокали каблучки, и перед девушками остановилась сияющая директриса.
– Ну что, красавицы, волнуетесь?
Те дружно закивали.
– Смотрите-ка, у озорниц тоже, оказывается, есть ответственность, – она просто расточала внимание и доброту. Ольга приоткрыла ротик, чтобы отхватить ещё один лакомый кусочек, как тут же застыла в этом положении: Елизавета ласково подмигнула и бойко развернулась на каблуках, сверкнув лакированной поверхностью знакомых коричневых туфлей.
– А чего она такая весёлая? Не заболела ли случаем? – спросила Светка у “танцующей” со шваброй вахтёрши.
Соня хихикнула.
– Так замуж Елизавета Андреевна собирается. Вот уже в следующую субботу.
– А за кого?
– Говорят, за полковника вроде…
Соня украдкой посмотрела на открытый Оленькин рот, а Светка даже присвистнула.
После долгих томительных схваток, наконец, родилась тройка, и две подруги устроились на скамье у сквера с баночкой пива отметить её рождение. Закурили, заметив, что сигарета вытягивает из интимных подробностей ещё более подробные интимности.
Пролетевшая мимо “шестёрка” вдруг затормозила и развернулась.
– Вон та тёмненькая и есть Калинина пассия, – Лукавый внезапно загрустил.
– Любопытная подруга. Наверное, неслучайно Калина на ней затормозился. Вторая тоже ничего, – глаза Дрона жадно заблестели. – Берём котят на борт?
– Так Калинина же…
– Не дрейфь. Сторожить её ты что ли нанимался? Где твой Калина теперь? Я слышал, Мастер не хочет и пальцем для него пошевелить. Да и не наш он был, не наш.
Дрон высунул обделённый обаянием “фейс”, разглядывая девушек с выразительным прищуром, как покупатель костюм на манекене. Вместо приглашения открылась задняя дверь.
– Запрыгивайте, красавицы!
– Спасибо, нам не по пути.
Девушки поднялись. “Шестёрка” уткнулась колёсами в тротуар прямо перед ними. Дрон облокотился на плечо Лукавого.
– Зачем так строго? Мы же со всей душой…
– Садись, Соня. Поговорить надо, – перебил его Лукавый.
Софья молча села на заднее сиденье. Ольга чуть помедлила и сделала то же самое. Машина сорвалась с места, понеслась в никуда.
– Вина хотите?
Дрон протянул в салон начатую бутылку ликёра. Соня подумала, что плохой мир лучше любой войны и взяла бутылку.
– Куда вы нас везёте?
– Отдохнём за городом, расслабимся…
У Сони Дрон вызывал отвращение. Он был глуп и очень развязан. Лукавого она не боялась, но симпатичным его тоже нельзя было назвать, хотя бы из-за противной большой бородавки на лице.
– Так о чём ты хотел поговорить, Лукавый? – Соне совсем не хотелось проводить время за городом с кавалерами на дешёвом авто.
– Вы, подруги, интересного хахаля себе нашли. Из гроба что ли достали? У него что, ещё стоит?
Девушки переглянулись. Откуда ему это известно? Следит что ли по поручению Калины?
– Короче, ещё раз увижу, и вас, и дедка быстро научу жизни!
Тон Лукавого изменился не к добру. Девушки притихли.
Машина выехала за черту города, остановилась в зоне лесопосадки. Девушкам открыли дверь. Без всякого пролога Дрон обнял Оленьку за талию.
– Пойдём, погуляем.
– Может быть посидим в машине?
– Пойдём, пойдём. Мешать не будем.
Он был нетерпелив и бесцеремонно настойчив, уводя спутницу в лабиринт деревьев.
Соня прислонилась к машине, настороженно наблюдая, как Лукавый молча покачивается на ногах, спрятав руки в карманах. Он будто раздумывал, что ему дальше предпринять и предпринять ли вообще.
А тем временем Оленька пятилась от наступающего Дрона.
– Не надо, Андрей, я сама…
Она взялась за пояс на юбке, но продолжала медлить.
– Понимаешь, – девушка убедительно продемонстрировала стеснение, – я могла бы это скрыть от тебя, но не хочу обманывать. В общем, у меня что-то не так…
– В смысле?
– Ну там… Там не всё в порядке.
– Покажи, – Дрон сосредоточился.
Оля приподняла юбку, слегка отвернула колготки и трусики, обнажив вершинку тёмного треугольника.
– Вот…
В паху красовались пятнышки от повреждения бритвой, заботливо обведённые зелёнкой. Дрон присел и почесал затылок.
– А что это такое?
– Не знаю, – таинственно прошептала девушка.
– Ну и пусть. Мне всё равно. Плащ сними.
– Зачем?
Дрон не дожидаясь стянул светлый плащ с Олиных плеч и кинул на вязкий травяной островок. Девушка успела лишь ахнуть.
Лукавый, потоптавшись в нерешительности, залез в салон и вытащил недопитую бутылку. С какой-то отчаянной жадностью пил прямо из горлышка. Оторвавшись от бутылки, бросил примеряющий взгляд на Соню и прильнул к спиртному снова. Почувствовав близкую опасность, девушка осторожно начала отступать. Но Лукавый поймал её, прижал к машине, ещё несколько секунд разглядывал похотливым взглядом. Затем потянулся рукой к ширинке её брюк.
