– Тетя Таша, я вырасту и поеду в Москву, – не удержавшись, заявила Аля тетке в день своего двенадцатилетия. Та даже перестала чистить картошку для традиционного праздничного салата с красивым названием «оливье». Развернулась к племяннице мощным телом, отерла лицо краем фартука.
– Еще чего! И не выдумывай даже! Нечего тебе там делать, в этой Москве скаженной!
– Почему это нечего? – возмутилась девочка. – Я там жить буду.
– Ишь, жительница нашлась! – всплеснула руками Наталья. – Как будто там без тебя народу мало! Да одних москвичей, вот недавно по радио говорили, одиннадцать миллионов. А приезжих со всего Союза небось и вовсе стокилометровая очередь!
Аля живо представила себе эту очередь: люди с узелками и в лаптях. Им в школе рассказывали, что так пришел в Москву ученый Михайло Ломоносов. Правда, не упоминали, что ему пришлось стоять в очереди. Ну это ж давно было. Понятно, что с тех пор много чего изменилось.
– А мне не надо будет стоять в очереди, – ляпнула она вдруг, – у нас там живут родственники и друзья. Просто мы с тобой, теть Таша, про них еще не знаем.
Она сказала это и сама удивилась – какие еще друзья? Какие родственники, откуда они возьмутся? Ну а вдруг, чего не бывает? Должно же и ей, Але Говоровой, когда-нибудь повезти.
– В гробу я видала этих родственников! – неожиданно зло ответила Наталья. Аля даже испугалась. Слово «гроб» само по себе было страшным, а уж выражение лица тетки еще больше добавило ужаса. – Что ты болтаешь, Алевтина! Ты в уме? Какие у тебя в Москве родственники? Белены объелась девка! Чтоб я больше этого не слышала!
Больше она и не услышала. Но детское желание покорить Москву не пропало. Аля просто заболела столицей. Покупала всевозможные открытки и значки, брала в библиотеке книжки, чуть ли не заучивала их наизусть и не отлипала от телевизора, когда там показывали фильмы или передачи о городе ее мечты…
– Ну и слава богу, что ты туда не уехала, – проговорил Игорь и ссыпал в миску мелко нарезанную зелень. – Иначе ты разбила бы всю мою жизнь. А жизнь Настены вообще бы не состоялась.
– Нy-у? Это спорный вопрос, – отвечала Алька, раскладывая подогретую кашу по тарелкам. – Думаю, ты бы и там меня нашел.
– Это в многомиллионном-то городе?
– Значит, надо было постараться…
В коридоре послышалось топанье босых ножек. Дверь кухни распахнулась, и на пороге появилась Настена в розовой пижаме с мишками. Она смешно потягивала носом.
– По-моему, тут без меня едят что-то вкусное!
– А ты бы еще подольше спала! – весело отвечал Игорь, усаживаясь за стол.
– Мама, мне каши не надо, только сосиску с салатом, – велела дочь, тут же устраиваясь рядом с ним.
– Смотри, Аська! – поддразнил ее Игорь. – Не будешь есть кашу – не хватит сил на поход.
– Так мы идем в поход? – просияла девочка.
– А разве ты забыла? Мы же договорились! Поход с пикником.
– Это я забыла, – включилась в разговор Аля. – И замочила полную ванну белья.
– А как же поход? И пикник? – Настена готова была расплакаться.
Игорь с нежностью посмотрел на дочь и отчетливо вспомнил, как и для него когда-то слова «поход», «пикник» были чем-то волшебным.
– Может, правда, Алька? Ну его, это белье?
– Нет уж, идите без меня! – решила жена, дожевывая сосиску. – Мне еще борщ к обеду варить и сочинение по Грибоедову у девятых классов проверять. Я вам наделаю с собой бутербродов, а вы уж повеселитесь за меня, ладно?
– Давай тут! – Он остановил машину около протоптанной в лес тропинки, вылез, открыл с ее стороны дверь, помог застегнуть желтую курточку. – Пошли, Аська-походница!
– Пап, а пойдем сегодня далеко-далеко!
«Далеко-далеко» растянулось всего-то на несколько десятков метров. Шли по дорожке, шурша опавшей листвой, любовались яркими красками осеннего леса, собирали крупные, похожие на растопыренные пальцы кленовые листья, составляли из самых красивых букет для мамы, нашли огромный, тут же рассыпавшийся в руках, трухлявый гриб и даже обнаружили на влажной земле следы зайца. Аське очень хотелось выследить по ним зверька, но у нее ничего не получилось.
– Ну и ладно! – быстро утешила она сама себя. – Вот поеду с мамой в Москву, пойду в зоопарк и всех-всех там увижу! И зайца, и крокодила, и белого медведя, и жирафа!
Подходящее для привала место выбирали долго, пока не набрели на огромный дуб у ручья. Восхищенная девочка попыталась обхватить дерево ручонками, но у нее ничего не вышло. Это удалось только Игорю, да и то не полностью – даже его большие сильные руки не до конца сходились на толстом стволе.
– Ого, да этот дуб наверняка очень и очень старый! Ему, видимо, лет пятьдесят, да, пап?
Он улыбнулся наивности дочки, для которой число пятьдесят было чем-то запредельным. Мол, столько не живут.
– Я думаю, Ася, ему все двести, а может, и больше.
Какими удивленными глазами она смотрела на него… В детстве один день иногда представляется целой жизнью. Это уже потом, с возрастом, человеческий век в семь-восемь десятков лет покажется ничтожно, смехотворно малым…
– Значит, он скоро умрет? – Похоже, девочка всерьез огорчилась.
– Будем надеяться, что нет. Дубы живут долго. Это сильное, здоровое дерево, оно может простоять еще несколько сотен лет.
Настена попыталась вымыть руки, окунула ладошку в ручей и тут же затрясла ею в воздухе:
– Ой, какая вода холодная! Смотри, пап, у меня рука сразу покраснела!
– Что же ты хочешь – октябрь на дворе!
– Но нельзя же садиться за стол с грязными руками!
– Скажите пожалуйста! Что-то я не слышал от тебя этого дома!
– То дома, а то на пикнике…
Намек был понят. Игорь достал из рюкзака и расстелил сначала кусок целлофана, чтоб не тянуло от земли, затем старенький полосатый половичок.
– Ну давай посмотрим, чем снабдила нас мама. Надеюсь, там не гречневая каша, – он подмигнул дочке.
В пакете оказались сваренные вкрутую яйца, помидоры и много бутербродов: с сыром, с ветчиной и с любимой Настиной «Докторской» колбасой.
Игорь с нежностью смотрел на дочку. Она уплетала за обе щеки с большим аппетитом. На ее личике проступил свежий румянец, глаза блестели, и вообще она выглядела невероятно счастливой.
– Пап, а ты, когда был маленьким, делал секретики? – Настена развернула «Мишку на Севере» и тщательно разгладила фантик.
– Какие секретики?
– Ну берешь фольгу, стеклышко, можно от бутылки, камушек, цветок или еще что-нибудь красивое, выкапываешь ямку, где никто не знает, кладешь туда, делаешь окошко и присыпаешь землей, а потом приходишь и потихоньку любуешься. Здорово, да?
